— Я хотел бы договориться с тобой, чтобы взять ее в жены. Не сразу, конечно. Когда она подрастет для этого. — Юный воин расправил плечи. — Я уплачу хорошую цену за невесту, пятьдесят лошадей и десять одеял.
Охотник подавил улыбку. После года участия в налетах у Быстрой Антилопы было только десять лошадей. Сколько лошадей собирался он украсть еще?
— Быстрая Антилопа, я не думаю, что ты нравишься ей.
— Ты тоже не очень нравишься твоей Желтые Волосы. В этом был смысл. Охотник погладил подбородок, остро замечая чирикающего поблизости воробья, шелестящие на ветру тополиные листья. Такие мирные звуки. У него было достаточно проблем без добавления к ним проблем Быстрой Антилопы.
— Можем мы обсудить это в другое время?
— Нет! Я хочу сказать… видишь ли, я слышал разговоры некоторых других воинов. Я не единственный, кто хочет ее. Если я буду ждать, ты можешь принять предложение от кого-нибудь другого. Она ведь очень красивая, не так ли?
Охотник подумал, говорят ли они об одной и той же тощей девочке. Затем он устремил свой взор на Быструю Антилопу, который был всего лишь на несколько лет старше Эми. Он предполагал, что молодому мужчине может понравиться юношеская красота Эми.
— Я понимаю твою озабоченность. Но ты забываешь об одном, Быстрая Антилопа. Ты показал свою преданность, мой верный друг. Я не приму предложений ни от кого-либо другого. Это успокаивает тебя?
Быстрая Антилопа не выпускал руки Охотника.
— Могу я навестить ее?
— В этом я не уверен. Ей порядком досталось несколько дней назад. Посещение молодого мужчины может взволновать ее.
— Старик рассказал мне о том, что с нею случилось. Но кто-то должен ей помочь вернуться к солнечному свету, а?
Снова Охотник должен был признать, что в словах юноши был смысл. Трудная дорога лежала перед Эми, и ей легче было бы пройти ее, если бы у нее был хороший друг, молодой мужчина, который смог бы научить ее снова доверять людям.
— Ты будешь очень осторожен с нею? Быстрая Антилопа улыбнулся.
— Я буду защищать ее ценой собственной жизни. Твоя мать говорит, что она сможет пойти на прогулку завтра. Могу я сопровождать ее?
Охотник положил тяжелую руку на плечо юноши.
— Она может не захотеть идти. Ты понимаешь это? Быстрая Антилопа кивнул.
— Я буду обходиться с ней так, что она привыкнет ко мне.
— Она может начать драться.
— А я вдвое больше нее.
Охотнику самому захотелось пойти на эту прогулку. Это могло оказаться интересным. Не много знал Быстрая Антилопа о том, как бесполезна может быть сила, когда дерешься с испуганной женщиной.
— Приходи в мой вигвам завтра в конце дня. Быстрая Антилопа просиял.
— Я думаю, мы должны изменить ее имя. Эй-мии? Это похоже на блеяние овец. Золотистая. Вот хорошее имя для нее.
Не отвечая, Охотник откинул клапан двери и вошел в вигвам. Женщина Многих Одежд стояла на коленях у костра, помешивая в горшке овсяную кашу. Она подняла голову и улыбнулась. Эми, съежившись, сидела на кровати. Ее голубые глаза были большими от страха. Охотник заметил, что его мать нашла для ребенка одежду из оленьей кожи и мокасины, что ему очень понравилось. Когда Эми увидела Охотника, она поднялась на колени.
Он Пересек вигвам и опустился на корточки рядом с нею. Она все еще была очень бледна, и он подумал, не спешит ли его мать, обещая Быстрой Антилопе прогулку завтра. Женщина Многих Одежд причесала волосы Эми в золотистое облако, которое струилось по ее плечам. Неудивительно, что Быстрая Антилопа хотел назвать ее Золотистой.
— Ты в порядке? — спросил Охотник по-английски.
— Мне лучше. — Она бросила беспокойный взгляд в сторону двери. — Этот ужасный мальчишка все еще там?
Он ожидал вопросов о Лоретте.
— Быстрая Антилопа?
— Это его имя? Он мне не нравится.
— А, понимаю. — Охотник сжал губы. — Почему?
— Просто не нравится. — Она передернула плечами и сморщила нос— Он странно смотрит на меня.
Охотник догадался, что Быстрая Антилопа мечтал, а не смотрел, но решил, что разумнее будет не говорить этого Эми.
— Моя мать хорошо обращалась с тобой?
— Она твоя мать? — Эми взглянула на Женщину Многих Одежд. — Она очень приятная. Ничего не понимает из того, что я говорю. Ты говоришь по-английски так хорошо. Почему она не может?
— Ей это не нужно.
Эми подумала с минуту, а затем спросила:
— Где Лоретта?
Охотнику становилось с каждой минутой все очевиднее, что Эми ничего не помнит об их с Лореттой диком побеге прошлой ночью.
— Она спит в моем вигваме.
— Почему я здесь? Я хочу быть с тобою, Охотник. И с Лореттой. Пожалуйста.
— Ты можешь прийти в мой вигвам завтра. — Охотник взглянул на горшок с овсяной кашей. — Моя мать готовит пищу для тебя. И лекарство. Она будет делать тебя снова сильной. Я приведу Лоу-реетту навестить тебя. Это обещание я делаю.
Эми схватила его за руку.
— Ты заставишь этого мальчишку уйти? Охотник отцепил ее пальцы и поднялся.
— Быстрая Антилопа мой преданный друг. Это хорошо, что он стоит снаружи. Никакого вреда.
Повернувшись к матери, Охотник легко перешел на свой родной язык, забросав ее вопросами. Его мать сообщила, что, хотя Эми еще слаба, при надлежащем питании и обильном отдыхе она скоро поправится. Внутреннее кровотечение полностью прекратилось. Порез на ноге заживает хорошо.
Охотник объяснил, что скоро вернется с Лореттой, затем покинул вигвам, придержав клапан двери, чтобы дать возможность войти Яркой Звезде, которая почтительно дожидалась, когда он закончит свои дела, прежде чем попытаться войти. Быстрая Антилопа подвинулся к двери, вытягивая шею в попытках разглядеть, что происходит внутри. Охотник затянул дверь клапаном:
— Быстрая Антилопа, кончай пялить глаза. Ты причиняешь ей беспокойство.
— Она очень золотистая, не правда ли?
У Охотника было тревожное чувство, что его юный друг не слышал ни одного его слова.
— Она очень испугана. Тобой. Она хочет, чтобы ты ушел, и я не ругаю ее за это. Ты напираешь, как бешеный волк.
На щеке у Быстрой Антилопы образовалась глубокая ямочка.
— Это хороший знак, не так ли? Что она заметила меня.
Охотник ушел, качая головой. Лоретта уже проснулась, когда он вошел в вигвам. Она сидела на кровати, проводя пальцами в своих спутанных волосах. Когда она увидела его, то отвернулась, все еще сердясь, о чем свидетельствовал блеск ее глаз.
Сначала Охотник пытался игнорировать сердитые взгляды Лоретты. Покормив ее завтраком из сухих фруктов и плоского белого хлеба, испеченного его матерью, он повел ее навестить Эми. После этого он принес ее сумку из вигвама Девушки и проводил Лоретту к реке. Вместо того чтобы искупаться, для чего ей потребовалось бы снимать с себя одежду в его присутствии, Лоретта вымыла голову и лицо. По дороге обратно в его вигвам она отказывалась смотреть на него и не отвечала, когда он обращался к ней.
Когда она продолжала свою тактику жесткого молчания долгое время спустя после того, как они поели еще раз, терпение Охотника лопнуло. Они сидели в его вигваме на бизоньих шкурах, она на одной стороне, он на противоположной. Тишина душила его.
— Ты можешь делать войну глазами с луной и не выиграешь ни одной битвы. Я устал от твоего гнева, Голубые Глаза.
Она задрала кверху свой маленький носик и отказывалась смотреть в его сторону. Высохшие волосы образовали дикую путаницу завитушек, которые обрамляли золотом лицо. Измучавшись, Охотник стиснул зубы. Понимала она или нет, но она больше не боялась его как когда-то. Испуганная женщина так не напирает.
— Ты будешь говорить мне об этом гневе, который горит в тебе?
— Как будто ты сам не знаешь!
Он оперся локтями на свои согнутые в коленях ноги. Женщины. Он никогда не понимал их. Если она все еще сердилась за то, что он сказал о других женах, почему не сказать ему? Ведь он не собирался жениться на ком-нибудь еще сегодня.
— Голубые Глаза, ты моя женщина, да? Этот команч хочет твое сердце наполнить солнечным светом.
Она сердито и с презрением сверкнула на него глазами.
— Может быть, я твоя женщина, но это не значит, что мне это должно нравиться! Кроме того, зачем горевать обо мне? С таким большим количеством жен я затеряюсь, когда ты станешь тасовать их. Ты не захочешь знать, счастлива я или нет. И тебе наверняка наплевать на это. — Два ярких пятна появились у нее на щеках. — И это устраивает меня вполне.
На минуту воцарилось молчание.
— Когда ты отвезешь Эми домой? — внезапно спросила она.
— Ее отец прячется за деревянными стенами и позволяет команчеро похищать ее. Она останется с этим команчем.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что намерен оставить ее здесь! Ее мать заболеет от тоски.
— Это печальная вещь, да?
— Ты обещал!
— Я сделал обещание привезти ее сюда, к тебе. Я привез.
— Она не лошадь, Охотник! Ты не можешь держать ее здесь!
Он приподнял бровь.
— О да? Кто заберет ее у меня?
— Ты невыносимый, самодовольный, бычеголовый!..
Охотник фыркнул и встал. Внезапно его вигвам стал тесен для них обоих. Он пойдет навестить своего отца, где женщины относятся к нему с должным уважением.
Много Лошадей заканчивал отделку лука, над изготовлением которого он работал, когда Охотник вошел в вигвам. Отложив оружие в сторону, он устремил взор своих глаз на старшего сына и поджал сморщенные губы.
— У тебя такой вид, словно ты ел сливовый пудинг Той, Которая Трясет и раскусил сливовую косточку.
Охотнику было не до шуток.
— Моя женщина довела меня. — Усевшись и скрестив ноги, он взял железную кочергу, лежавшую рядом с ним, и начал ворошить обугленное дерево и золу в нагревательном колодце своего отца. — Один на один без горизонта, вот чего она хочет! Вообрази ее ухаживающей за вигвамом, дубящей шкуры, шьющей, приготавливающей пишу, собирающей дрова — и все сама. А что, если она заболеет, пока меня не будет? Кто будет ухаживать за ней? С кем будет она проводить время? Если она будет придерживаться своих взглядов, то во время моих длительных отсутствий она не сможет даже обратиться к Воину в поисках утешения и развлечений.