Стоявший на лунной дорожке человек поднял голову. Разглядеть с такого расстояния его лицо было невозможно, зато внезапно раскрылось абсолютно недоступное до этого мгновения сознание.
«Держи! — мысленно приказал разведчик, с силой метнув навстречу моток веревки. — Держи, держи…»
Невидимая ментальная нить достигла своей цели мгновенно — намного опередив лениво раскручивающийся трос — однако горожане опомнились, лишь когда их пленник уже взлетел вверх и повис вдоль стены ратуши.
— Быстрей, быстрей! — торопил Ральф Онка и Риу. Упираясь ногой в стену, он и сам изо всех сил тянул веревку. Видеть того, кто находился сейчас на другом ее конце, разведчик не мог, но знал, что этот человек теперь скорее умрет, чем разожмет онемевшие руки; что он, используя каждую неровность в стене, отталкивался, стараясь помочь своим невидимым спасителям… Вот наконец, показалась его голова, потом плечи — Ральф с Онком, подхватив сбежавшего пленника подмышки, втащили его внутрь башни…
Крики внизу, тяжелое прерывистое дыхание… Скрываться теперь все равно не имело смысла: щелкнув зажигалкой, Ральф поджег факел. Спасенный медленно поднял голову: черные, с проседью волосы, заросшее щетиной лицо — изможденное до такой степени, что уже не выражало ничего.
— Говорить можешь?
— Да, — хриплым голосом отозвался незнакомец.
— Как тебя называть?
— Лэрри.
— А я Ральф. Это Ян, Риу и… Онк.
В глазах Лэрри что-то вспыхнуло, когда он разглядел, кого ему представили последним, но всего лишь на мгновение.
— Сколько ты у них пробыл? — кивнул разведчик в сторону площади.
— Не знаю. Какой сейчас месяц?
— Сентябрь.
Лэрри задумался.
— Двадцать седьмого и… — начал было он, но закашлялся.
— Двадцать седьмого июля, — подсказал Ральф: перед глазами сам собой всплыл клочок испачканной красной краской бумаги.
— Да. Двадцать седьмого июля мы высадились на берег.
— «Мы»? Значит, ты был не один?
— Их было четверо. Они наняли мой баркас.
— Вы попали сюда случайно?
— Нет.
Уточнять, кто и для чего нанимает корабль, отправляясь к развалинам древнего города, было излишним.
— Ясно… — Ральф постучал пальцами по колену.
— Я… я первый раз.
— Предположим.
— Это правда, клянусь! Я…
— Успокойся, мне нет до этого никакого дела, — перебил разведчик. И улыбнулся: Лэрри был явно моложе, чем показался сначала.
«Лет двадцать семь или около того…»
— Я сказал, мне все равно, — со значением повторил Ральф. — Ну, так и что стало с теми… остальными?
— Не знаю. Они ушли в город сразу, как только мы причалили к берегу. Велели оставаться и ждать… Больше я их не видел. Возможно, ушли в Тайг? — пожал плечами молодой человек. — Не знаю, но там их не было.
— Под землей? — уточнил разведчик.
Лэрри вздрогнул, и у него сразу застучали зубы. Да, говорить с ним на эту тему, похоже, пока не стоило. Ральф притянул к себе сумку и вытащил оттуда флягу с ромом.
— На, выпей!
Не останавливаясь — точно это была вода — Лэрри сделал несколько глотков.
— Твой корабль — без мачты и весел — до сих пор стоит у причала. Сможешь вывести его в море?
Страх в глазах собеседника сменился интересом.
— Я должен посмотреть. — Черноволосый вернул флягу. — А разве нельзя уйти отсюда через лес?
— Город окружен мутантами.
Очень быстро и, как ему показалось незаметно, Лэрри посмотрел на Онка.
— Я постараюсь, но не могу обещать.
— Вот и отлично.
Ральф догадывался, что сидящий напротив человек, наверняка, хотел бы полюбопытствовать, кто они и как оказались в городе, да еще на такой высоте, и что делает в этой странной компании полуобезьяна. Странной, потому что два светловолосых и светлокожих человека также выглядели непривычно для Лэрри. Но он не смел задавать вопросы и только осторожно, словно невзначай, останавливал взгляд то на одном, то на другом. Иногда, правда, еще с опаской косился в сторону пролома в стене, откуда по-прежнему доносились крики горожан.
— Что они там делают? — спросил разведчик.
— Пока ничего: смотрят сюда и о чем-то спорят, — откликнулся наблюдавший за событиями внизу Риу.
— Лэрри, ты понимаешь их язык?
— Немного.
— Попробуй.
Моряк опять вздрогнул, но на этот раз справился с собой и, через силу поднявшись, подошел к «окну». Прислушался.
— Одни собираются подняться наверх, а другие… Кажется, они считают, что это дела богов и вмешиваться в них опасно.
— А поджечь они нас случайно не собираются?
— Вряд ли: этот дом у них считается священным. И потом, они боятся огня.
— И на том спасибо. Нам бы продержаться до утра… — задумчиво проговорил разведчик.
Лэрри кивнул. Как ни странно, ром подействовал на него отрезвляюще, и молодой человек вдруг вспомнил, что и сам он, лохматый и грязный, в давно не стираной одежде, выглядит более чем странно в глазах этих совершенно незнакомых людей. Он определенно приходил в себя, однако что-то в его поведении настораживало. Конечно, и усталость, и недавно пережитый шок, и тем не менее… эта странная заторможенность…
Ральф осторожно вошел в чужое сознание. Все верно: на столь опасный промысел Лэрри отправился в первый раз. Хотел купить большой корабль… Ага, и отец, и дед были моряками… отлично… жена, год назад родился первый ребенок…
«О, черт…»
— Лэрри, нет! Ян, Онк! — Да, теперь Ральф понимал, что за щит закрывал все это время сознание горожан. — Держите, его, держите…
Разведчик тяжело дышал; приходилось говорить и одновременно отбивать ментальные атаки жрицы. Не то чтобы они были очень сильными — скорее, все произошло слишком неожиданно. В свою очередь, его противница также не предвидела такого поворота событий: по ее плану Лэрри просто обязан был уже лежать у ее ног. В центре площади, в луже крови на глазах нескольких десятков собравшихся…
Ральф же не понимал другого: почему жрица не вмешивалась, когда они поднимали Лэрри и потом еще, по крайней мере, четверть часа…
— Свяжите его… — Как и предполагал разведчик, жрица тут же выпустила жертву и уже полностью переключилась на него, Ральфа. — А теперь меня.
— Ральф? — осторожно спросил Ян.
— Я сказал, меня.
— Ты уверен?
— Быстрее…
Как он ошибался, предполагая, что люди, живущие под землей, обладают ментальным барьером от природы!
— Так подойдет? — словно издалека снова послышался голос десантника.
— Подойдет…
Что-то это Ральфу напоминало. То ли ему кто-то рассказывал, то ли он сам читал… Ах да, ну, конечно же… Одиссей… Одиссей приказал привязать себя к мачте, когда его корабль проплывал мимо острова Сирен. Герой приказал всем залепить уши воском, но сам решил вкусить сладостного пения этих полуженщин-полуптиц. Ральф же прикрыл от жрицы луны сознание Лэрри (Риу и Ян носили защитные медальоны), но зато раскрыл собственное. Не совсем — ровно настолько, чтобы обмануть жрицу, которая сейчас — в полной уверенности, что победила, — изучала свои «новые владения». Разведчик делал вид, что сопротивляется: пока он почти не рисковал. Пока… В ментальном плане жрица заметно уступала своему противнику: ее защита оказалась скорее оригинальной, чем мощной, зато в другой, практически недоступной для Ральфа области, он чувствовал себя абсолютным новичком…
Вот и еще одна «дверь» не устояла под напором не привыкшей к сопротивлению жрицы. Разведчик сосредоточился: если до этого момента он показывал лишь полуправду, то теперь собирался «дать ключ», способный отворить любые запоры. Сейчас он действительно рисковал… Ральф остановился. На одной чаше весов находилась его свобода — его собственная и тех людей, что ему доверились. Если он потеряет над собой контроль, их превратят в рабов, вынужденных, пока хватит сил, оплодотворять женщин этого постепенно вырождающегося племени… На другой же чаше… Что бы там ни находилось на другой чаше, рисковать он не смел — попытался уже в который раз приказать себе разведчик, однако стоило сказать это самое «нет», как наваливалась такая безысходность, такая смертельная тоска…
«Нельзя, нельзя, нельзя!» — Но крохотный, пульсирующий огонек в самой глубине сознания уже начинал разгораться, и Ральф, будучи не в силах сопротивляться, «открыл очередную дверь»…
Похоже, жрица не ожидала подобного подарка: человек, чей разум она штурмовала, оказывается, собирался стать ее учеником! Она с любопытством «смотрела» на себя его глазами — с огромной высоты, глазами мужчины из верхнего мира — и решала, как поступить. Поманить, а потом, когда он полностью поверит и перестанет сопротивляться, подчинить, сломать, навсегда закрыв дорогу, на которую он ступил до нее и уже сделал несколько самостоятельных шагов? Так подсказывал долг.
Долг… всегда только долг и ничего больше: женщины города уже не умели заставить мужчину стать мужчиной — лишь подчиняясь воле Великой Луны, передаваемой через Ее жрицу, они вспоминали о своем предназначении и возлегали на супружеское ложе. Они всегда желали жрицу — но никогда своих жен, а она, посвятившая себя Великой Луне, не собиралась делить ложе ни с кем, ибо вкусивший Высшей Любви уже никогда не опустится до плотской. Что она? Крохотная звездочка в сравнении с Великой Луной… И вдруг этот чужак решил, что он сможет постичь Ее Свет, постичь Высшую Любовь! Только разве мужчина на такое способен?
Правда, умершая много лун назад старая жрица говорила, будто бы мужчина способен постичь Солнце: увидеть — и не ослепнуть, не сгореть в его лучах… Как те, что время от времени приходили в город. Они не боялись Солнца, но они… Они нисколько не отличались от мужчин ее племени — годившихся исключительно для продолжения рода. Этот же проник в город, видел ее танец, и она — жрица Великой Луны! — не почувствовала… Кто был на такое способен? Потому-то она сначала и решила, что Пришедшего-по-морю забрали Боги, однако наверху оказался человек. И огонь, который постепенно разгорался в его душе…
Жрица открыла глаза и посмотрела вверх — там, колеблясь от ветра, действительно горел огонь… О, Великая Луна…