— Че-е-рт! Прости, — Ральф осторожно выпустил Амалию. — Риу, проводи! — бросил он так некстати явившемуся молодому человеку и побежал вперед по тропинке.
Несколько секунд Амалия машинально смотрела ему вслед, затем перевела глаза на злополучного юношу.
«Совсем еще мальчик… Господи, как неудобно… Представляю, что он подумал…»
Конечно, представлять Амалия могла все что угодно и сколько угодно, но вот прочитать хоть что-нибудь по лицу Риу было делом абсолютно безнадежным — так же, как и завязать с ним разговор.
— Что-то случилось? — начала она, желая нарушить затянувшееся, как ей показалось, неловкое молчание.
Мальчик кивнул.
— Тебя зовут Риу?
Снова кивок.
«А ведь он разговаривал…» — довольно равнодушно подумала Амалия, машинально наблюдая за тем, как юноша вскидывает на плечо оставленную Михаэлем сумку: эйфория, возникшая за пару минут до прихода Риу, вовсе не располагала к общению. Однако пребывать в подобном настроении Амалии оставалось — увы — совсем недолго: видно, такой уж сегодня был несчастливый день.
Сначала послышались звуки, которыми обычно сопровождается драка. Амалия прибавила шагу.
Это была не драка — это было избиение: хладнокровное и жестокое. И осуществлял его не кто-нибудь, а Михаэль — причем, теми же самыми руками, которые еще совсем недавно так нежно поддерживали Амалию. Она рванулась было вперед, однако Риу почтительно, но достаточно твердо преградил дорогу и покачал головой.
Ах, вот оно что: значит, вмешиваться не позволялось! Ладно… Поскольку выбора все равно не оставалось, Амалия попыталась — насколько позволял обзор — разобраться в ситуации, и когда удалось немного справиться с эмоциями, отметила некоторые интересные подробности. Во-первых, человек, на которого с таким остервенением набросился Михаэль, совсем не выглядел беззащитным: высокий и широкоплечий, он, похоже, умел неплохо обороняться. Однако он то ли не смел сопротивляться в полную силу, то ли противник был гораздо опытнее — в любом случае досталось ему уже изрядно. Во-вторых, немного в стороне, у входа в пещеру, на земле, скорчившись, сидело странного вида, покрытое шерстью существо.
«Ян и Онк» — кажется, так сказал мальчик. Человек, с которым сейчас разбирался Михаэль — скорее всего, Ян… Тогда вот этот, волосатый, должно быть…
— Хватит! — Выкрик Амалии немного запоздал: Ральф уже замахнулся, и очередной удар по инерции обрушился на десантника. — Хватит… — Если бы Риу и на этот раз попытался ей помешать, Амалия, кажется, просто бы отшвырнула его с дороги.
Михаэль тяжело дышал; такое выражение лица Амалия, пожалуй, видела у него впервые (хотя много ли она видела его вообще!), но сейчас ей было все равно: в любом случае спокойно смотреть на то, что здесь происходило, она не собиралась. Впрочем, Михаэль довольно быстро взял себя в руки.
— Познакомьтесь. Это Ян, — указывая на поверженного десантника, сообщил он. — А это… — Последовала пауза.
— Амалия, — догадавшись, чего от нее ждут, спохватилась женщина.
— Счастлив познакомиться, пани Амалия, — немедленно откликнулся Ян.
— Не сомневаюсь. — Дежурная улыбка на лице у разведчика исчезла так же быстро, как и появилась, а сам он — видимо, посчитав, что его миссия исполнена, — отвернулся и отошел.
— Надеюсь, прекрасная пани простит нас за эту недостойную сцену.
— У вас кровь… — Амалия вытащила из кармана носовой платок и протянула десантнику, но тот перевернул ее руку и прижал к губам.
— Благодарю.
Казалось, кровоподтеки и ссадины лишь подчеркивали красоту этого лица: неправдоподобно светлые, в обрамлении длинных черных ресниц глаза, идеальной формы нос, точеный подбородок. Да что лицо — сама голова — то, с каким достоинством она сидела на длинной мощной шее, напоминало античные скульптуры…
Невольно заглядевшись, Амалия на несколько секунд словно выпала из действительности, и только когда почувствовала новое прикосновение губ человека, которого она позволила себе так бесцеремонно рассматривать, опомнилась и поспешно отобрала, почти отдернула руку.
«Отец Небесный, он ведь, наверняка, подумал Бог знает что…» — тревожно глянув в ту сторону, куда ушел Михаэль, ужаснулась Амалия.
— Он не видел. — Ян покачнулся, но устоял на ногах.
«Только этого еще не хватало…»
— Вы слишком самоуверенны, — холодно заметила Амалия.
— Вы находите?
В другой ситуации за одну только подобную ухмылку Амалия, не раздумывая, влепила бы пощечину, но сейчас сдержалась: десантник был, конечно, расстроен, унижен, оскорблен и мог не вполне отдавать себе отчет в том, что говорит. Нет, здесь лучше обойтись без резких движений. Тем более, пока не вошла в курс дела.
Амалия оказалась права: Ян быстро опомнился.
— Простите, — устало сказал он.
— Ничего, — примирительно кивнула Амалия и, желая подчеркнуть, что на самом деле не сердится, доверительным шепотом спросила: — Ян, кто это?
— Онк. Из народа б'буши. А попросту говоря — обезьяна.
— Только разумная.
Как раз в этот момент гигант поднял голову.
— И даже чересчур. — Десантник промокнул платком рассеченную бровь.
— Вас это не устраивает?
— Меня не устраивает его общество.
«Ах, вот оно что…»
— Впрочем, как и его не устраивает мое. Такая вот проблема, — с видимым усилием договорил десантник.
— Которую вы и пытались разрешить.
— Увы, мисс, она неразрешима. Кстати, можете не сомневаться: я виноват ровно столько же, сколько и он. — И будто в подтверждение его слов Михаэль, только что молча слушавший Онка, неожиданно и сильно ударил его по лицу.
«По морде. Нет, все-таки по лицу…»
— Видите! — засмеялся сразу оживившийся Ян и невольно поморщился, глядя на окровавленный платок. — Тысячу извинений, пани Амалия — вынужден вас на некоторое время покинуть, — церемонно наклонил голову десантник и, прихрамывая, отошел.
Однако Амалия недолго оставалась одна: к ней уже спешил Михаэль.
— Извини, — прямо на ходу заговорил он, — я боялся, он его убьет.
— Кто кого?
— Ян Онка, конечно.
Амалия выглянула из-за спины Михаэля: поднявшийся на ноги б'буши был, по меньшей мере, на голову выше десантника, а его могучие лапищи… — что-что, а беззащитным он не выглядел.
— Ян — из карательного отряда Майера. Если конечно, это тебе о чем-то говорит, — заметив скептическое выражение на лице собеседницы, пояснил Михаэль.
Само по себе, естественно, не говорило ничего, но мысль была ясна: с такими, как Ян, ссориться нежелательно.
— А ты?
— Как-нибудь разберемся.
«Господи, что я такое говорю…» — ужаснулась Амалия. К счастью, на этот раз Михаэль не дал ей погрузиться в пучину домыслов и сомнений, а быстро притянул к себе и поцеловал.
Амалия была уверена, что после инцидента, заключительная часть которого происходила на ее глазах, и Яну, и волосатому Онку понадобятся по меньшей мере сутки, чтобы прийти в себя, однако безжалостный Михаэль меньше чем через два часа объявил о выступлении.
— Ничего-ничего, — заметив полный сочувствия взгляд Амалии, усмехнулся разведчик. — В следующий раз сначала хорошенько подумают, прежде чем… — Он покосился на Яна, который едва не потерял равновесие, когда наклонялся за сумкой. — Давай сюда!..
Десантник улыбнулся и покачал головой.
«Какой он бледный…» — ужаснулась Амалия. И упрямый. Или это была привычка — своеобразный профессионализм?
«Ян — из карательного отряда Майера. Если конечно, это тебе о чем-то говорит…»
Кажется, по-настоящему смысл этих слов дошел до Амалии к вечеру — когда они наконец остановились на ночлег. Эти подъемы, спуски… Раньше Амалия была абсолютно уверена, что легче идти под гору, чем подниматься, однако после сегодняшнего путешествия уже и не знала. Да, взбираться действительно непросто, зато гораздо легче выбирать опору и, вообще, чувствуешь себя намного устойчивее — при спуске же, нащупывая ногой то камень, то основание куста, то обросшую травой кочку, никогда не знаешь, насколько они надежны и от этого находишься в постоянном напряжении. Вверх — вниз, вверх — вниз… А ведь она шла налегке — не то что Ян!
Впрочем, от ночного дежурства и десантник, и б'буши (который к вечеру также еле переставлял ноги) были освобождены: первую половину взял на себя Ральф, вторую, соответственно, — Риу.
«Ну, вот теперь из-за них Михаэлю придется не спать вторую ночь подряд…» У Амалии слипались глаза. Слипались, даже несмотря на саднившие ладони и стертые в кровь, гудевшие от усталости ноги. Вверх — вниз… Сверху, с горы, пространство под тобой напоминает море, а более низкие горы — громадные окаменевшие волны. За ними — причудливые очертания других, а дальше уже и не разобрать: горы это или облака на горизонте…
Воспоминания о событиях прошедшего дня стали постепенно переходить в сон, но Амалия из последних сил сопротивлялась, чтобы еще хоть раз взглянуть на одинокую фигуру у костра. Потом веки отяжелели уже совсем, и Михаэль, и сама пещера начали словно куда-то отодвигаться… чтобы буквально через мгновение появиться снова. Только теперь Михаэль был не у входа, а здесь, рядом. Вот он наклонился…
«Сон…» — потянувшись навстречу, догадалась Амалия.
Губы, так и не позволившие ей произнести ни слова; руки, расстегивающие спальный мешок… Амалия ничего не могла с собой поделать: прямо во сне она то засыпала, то опять просыпалась, вдруг понимая, что на самом деле спит и что настоящий Михаэль сидит там, у костра, а во сне — всего лишь созданный ее воображением, лишь похожий. И оттого, наверное, она не чувствовала ничего, кроме нежности — от прикосновения его рук, его губ, оттого, что он внутри нее. Нежность, нежность и одна только бесконечная нежность… — совсем иные ощущения переживала она тогда, весной, среди цветущих каштанов… И тем не менее, ошибаясь в главном, память скрупулезно воспроизводила отдельные детали, отдельные особенности, благодаря которым Амалия точно знала, что рядом с ней именно Михаэль. А когда все закончилось…