— Что значит «принимать участие в жизни»? — возмутилась Китти, все еще переваривая слова Никоса о Греции. — И откуда ты знаешь, что у нас родится мальчик? И вообще, я не могу взять и просто уехать с острова! Здесь мой дом. — Однако предложение Никоса не было лишено здравого смысла, так как после рождения ребенка ее жизнь навсегда изменится. Но Китти пока еще было тяжело представить, что она должна уехать с Аристо. — Если без свадьбы не обойтись, почему мы не можем жить во дворце? — неуверенно спросила она.
— Мой офис находится в Афинах, я должен быть там. Как моя жена ты будешь жить со мной, как и наш ребенок, но в Греции. Я уже поговорил на эту тему с Себастьяном. Он согласился.
— Мне нужно подумать, — сглотнув, сказала она.
— Что тут думать? Ни у кого из нас нет выбора, — подытожил Никос.
Китти устало подняла на него глаза.
— Когда? — спросила она непослушными губами. — Через пару месяцев? — До того, как всем станет ясна истинная причина ее брака…
— Раньше. Себастьян отметил в своем календаре одиннадцатое июля и отменил все назначенные на этот день встречи.
— Три недели? — Она замотала головой. — Я не могу так скоро!
— Можешь, Китти. — От холода в его голосе и глазах Китти поежилась. — Потому что сама знаешь — у тебя нет выбора.
Глава 7
Следующие три недели слились для Китти в размытое пятно. Шла подготовка к свадьбе. Иногда казалось, что ей это все снится, что на самом деле она никогда не встречала мужчину по имени Никос Ангелаки и уж тем более не беременела от него…
Как-то утром, открыв глаза и увидев свое свадебное платье, а затем и вспомнив, что сегодня должна состояться ее свадьба, Китти пришлось признаться себе: все это происходит на самом деле. И она выйдет замуж за Никоса — ради своего ребенка и своей семьи!
— Я же говорила тебе, что все без исключения невесты выглядят красавицами в день свадьбы, — позже сказала ей ее любимая сестра Лиззи. — Ты выглядишь божественно! Платье подчеркивает все достоинства твоей фигуры. После свадьбы даже не думай возвращаться к тем мешкам, которые ты обычно носишь! Впрочем, увидев тебя сегодня, Никос сам тебе это наверняка запретит.
— Ты же знаешь, что я не люблю вечеринки, — невесело напомнила сестре Китти. — К тому же через несколько месяцев меня так разнесет, что мне лучше будет сидеть дома. — Она вздохнула и опустила глаза на свою грудь. — Мне кажется, или у этого платья слишком глубокое декольте?
— Никосу понравится! — уверенно заявила Лиззи. — Я рада, что ты решила не собирать волосы — тебе гораздо больше идет с распущенными волосами.
— Это не так удобно, — возразила Китти, во всем предпочитавшая практичность.
В этот раз она не стала собирать волосы, уступив просьбе сестры, и теперь они волнистым покрывалом лежали на ее спине. Вместо тиары и вуали она предпочла надеть на голову венок из белых роз.
Лиззи настояла на том, чтобы сделать ей макияж — совсем чуть-чуть. В результате в темных глазах Китти появилась какая-то загадочность, а губы приобрели нежно-розовый блеск.
Когда она взглянула на себя в зеркало, то сначала не узнала себя. В это невозможно было поверить! Из-за одной-единственной ночи и непонятно как овладевшего ею безумия ее жизнь вот-вот должна круто измениться. Рука уже машинально легла на живот, и Китти сделала глубокий вдох. Она выходит замуж из-за того, из-за чего Никос на ней женится — из-за ребенка.
Лиззи подозвала служанку. Та вышла и вернулась с изумительным букетом белых и розовых роз, между которыми виднелись нежные головки гипсофилы.
— Ты твердишь о том, что брак между вами лишь необходимость, — сказала Лиззи, когда служанка вышла, передав Китти букет, — но этот букет купил тебе Никос, и еще я видела, какими глазами он смотрел на тебя вчера за ужином, словно только и думал о том, когда вы сможете остаться с ним наедине. — Китти тут же покраснела, и Лиз лукаво улыбнулась. — А несколько дней назад он позвонил мне в Нью-Йорк, чтобы узнать, какие цветы ты любишь.
— Вот как?
Спрятав лицо в цветах, Китти вдохнула их пьянящий аромат. Ей еще никогда и никто не дарил цветов, а получить от Никоса роскошный букет, да еще в такой день, могло означать, что их брак не обязательно будет таким уж безнадежным. Розы — это ведь талисман надежды… Взглянув на себя в зеркало еще раз, Китти убедилась, что Лиззи не лжет — впервые в жизни она сама себе нравилась.
— Спасибо, что помогла мне с платьем, — поблагодарила она сестру. — Ты ведь знаешь, я не разбираюсь в одежде.
— Без проблем, — пожала плечами Лиззи, бегло взглянув на свое отражение в зеркале. — Честно сказать, я жду не дождусь, когда все увидят тебя в этом платье. — Ее улыбка стала шире. — Особенно Никос. — Заметив мелькнувший в глазах сестры испуг, — она посерьезнела: — Надеюсь, у вас с ним все получится. Я знаю, что, если бы не ребенок, свадьбы бы не было. А вдруг у вас с Никосом что-нибудь да получится?
— Я тоже на это надеюсь, — произнесла Китти, но голос ее дрогнул.
Королевская часовня была полна гостей. Когда Китти вошла в нее, все ахнули в один голос, но взгляд Китти был устремлен вперед, где перед алтарем стоял высокий, широкоплечий мужчина в темно-сером костюме. Он должен был слышать потрясенный вздох собравшихся здесь людей, свидетельствовавший о том, что прибыла его невеста, но жених не только не пошевелился, но даже не бросил взгляд через плечо, чтобы взглянуть на нее.
Столь очевидное желание не смотреть на девушку больно подействовало на нее. На миг все поплыло у нее перед глазами. Китти затравленно оглянулась.
— Все в порядке? — шепотом спросил Себастьян, беря сестру под локоть и с легкой тревогой глядя в ее побелевшее лицо. — Только не сейчас, Китти! Ты ведь не собираешься падать в обморок, правда?
Громкие чистые звуки органа взмыли к потолку часовни, звоном отдаваясь в ушах Китти. Желание вырвать свою руку и бежать отсюда, прочь от Никоса, прочь от этого навязанного ей брака, было таким всепоглощающим, что Китти чуть было так и не сделала. И лишь тревога в глазах брата напомнила ей о том долге, что лежал на всех членах королевской семьи, — долг перед семьей, страной, людьми. Она глубоко вздохнула, сильнее сжала букет в руках и взглянула на Себастьяна.
— Я в порядке, — тихо сказала она и через силу ему улыбнулась.
Китти показалось, что до алтаря они шли целую вечность. Остановившись рядом с Никосом, она подняла на него глаза и натолкнулась на взгляд, в котором не отражалось никаких эмоций. Таким же ровным, бесстрастным голосом он повторил клятву. Из-за комка, вставшего в горле, слова Китти были едва слышны. Они оба поклялись любить и быть верными друг другу, пока смерть не разлучит их, но все их клятвы были ложью. К ее глазам подступили слезы, и Китти, словно через пелену, смотрела на то, как вслед за простым обручальным кольцом Никос надевает на ее палец кольцо с бриллиантами, сверкавшими всеми цветами радуги в лучах солнца, заливавшего часовню сквозь высокие окна.
Когда священник объявил, что Никос может поцеловать свою невесту, Китти повернулась к нему, ожидая дежурного поцелуя, но от пламени, горевшего в его глазах, ее бросило в жар. Сердце неровно забилось в груди, когда Никос притянул Китти к себе и прижался к ее губам с той же страстью, что завладела ими в ту незабываемую ночь на пляже.
Только почувствовав его губы на своих, Китти поняла, как сильно скучала по Никосу. Именно поэтому ее поцелуй был таким же жарким и неистовым, когда она прижалась к его крепкому мускулистому телу, и только сдержанное покашливание священника напомнило ей, что кроме нее и Никоса в часовне находится две сотни гостей.
— В этом платье ты выглядишь настоящей красавицей, — уже во время свадебного ужина заявил Никос, когда Китти сказала, что хочет переодеться. Совершенно не ожидавшая от него такого комплимента Китти была застигнута врасплох. — Не задерживайся, дорогая. Пройдет не меньше часа, прежде чем мы доберемся до вертолета. В Афины мы прибудем к вечеру, а мне уже не терпится остаться наедине со своей женой.
На кровати уже лежали выбранная для нее Лиззи шелковая юбка изумрудного цвета и такого же цвета пиджак. Интересно, что скажет Никос, когда обнаружит, что под костюмом у нее только кружевной лифчик и трусики?
Завернув за угол коридора, Китти лицом к лицу столкнулась с Василисом Сарондакосом. К ее горлу подступил комок.
— Что-то ты не похожа на счастливую невесту, — заметил он, оглядев ее с головы до ног. — В чем дело, Китти? И куда это ты спешишь? Ах, ну да! Назад к своему муженьку, чтобы он не успел забыть, что женат, и не начал ухлестывать за какой-нибудь другой женщиной, например за твоей сестрой?
Василис был пьян, и Китти невольно сморщила нос. Она хотела было пройти мимо, но Василис схватил ее за руку и толкнул на стену.
— Пусти! — Китти сделала попытку вырваться, но Василис только сильнее на нее навалился.
— У тебя есть причины нервничать, — засмеялся он. — Откровенно говоря, не понимаю, почему Никос выбрал тебя, а не твою сестру.
— Заткнись! — прошипела Китти. — Спроси у Никоса, почему он выбрал меня! — бросила она, вскидывая голову.
— Да об этом почти всем известно, — сально подмигнул ей Василис, и Китти приложила все усилия, чтобы ее испуг не отразился на лице. — Но этот честолюбец, Ангелаки, каков! Соблазнить принцессу, которая в свои двадцать шесть лет все так же наивна и невинна, как девчонка, сделать ей ребенка, а затем благородно на ней жениться! — Он фыркнул. — Остается только удивляться, почему Себастьян не посвятил его в рыцари за такой-то подвиг.
— Что ты несешь? — Китти хотела сказать это гневно, но у нее не получилось. Ей стало плохо при мысли о том, что всем, и Василису в том числе, все-таки известно, почему она выходит замуж за Никоса. — Причем здесь честолюбие? Никос богат, его бизнес процветает.
— Ну да, у него же компания, которую он заполучил, соблазнив другую легковерную богатую дурочку, — презрительно сказал Василис. — Не только женщины используют секс, чтобы продвинуться наверх. Никос Ангелаки — незаконнорожденный сын какой-то крестьянки. Он вырос в трущобах Афин, подростком был связан с криминалом. — И Василис поднял брови при виде ошеломленного лица Китти. — Как, он тебе этого не сказал? Спроси у своего мужа, откуда у него татуировка на плече, если мне не веришь. Уж не знаю, как ему это удалось, но он познакомился с Ларисой Петридис, дочер