Талисман надежды — страница 9 из 22

Его слова моментально наполнили ее чувством вины и стыда.

— Я поговорю с мамой и со всеми остальными. Просто мне нужно несколько дней, чтобы полностью осознать то, что случилось и что мне делать. Прошу тебя, Себ.

Себастьян несколько секунд смотрел на заплаканное лицо сестры и все же кивнул. Губы его тронула грустная улыбка.

— Как скажешь, Китти. Но обещаю тебе, если я узнаю, кто отец твоего ребенка, я на нем живого места не оставлю. — Китти открыла было рот, но Себастьян поднял руку: — Мне все равно, если в этом нет его особой вины… Ведь ты хочешь сказать мне именно это! В любом случае ты не заслуживаешь того, что с тобой произошло.


Неделю спустя после этого разговора Китти стояла на балконе дворца и улыбалась собравшимся внизу людям, праздновавшим День независимости — день, когда остров Аристо стал независимым от Калисты.

Королева Тиа все еще переживала смерть своего мужа. К тому же она приболела и по совету докторов не присутствовала на празднике. Принц Алекс с женой Марией были еще в Америке. Принц Андреас также недавно женился и со своей молодой женой находился у нее дома в Австралии. У Лиззи какие-то свои дела… Пришлось Китти составлять компанию Себастьяну, тем более, что совсем скоро ей предстояло избегать подобных праздников.

Стоял типичный для июня субботний день. Солнце заливало улицы, по которым шествовала праздничная процессия, обязательно проходя мимо королевского дворца. Китти улыбалась, стараясь не обращать внимания на мешавшее дышать тяжелое шелковое платье и на боль в висках, возникшую от тяжелой тиары на голове.

— По-моему, на улицах еще никогда не было столько народу. Тысячи людей пришли выразить тебе свою поддержку, Себастьян, — сказала Китти, как только возникла возможность покинуть балкон и зайти в гостиную. Сняв перчатки, она передала их слуге.

Себастьян стоял к ней спиной и разговаривал с одним из гостей. Услышав ее голос, брат повернулся, и сердце у Китти остановилось, когда она увидела его собеседника. В глазах у нее потемнело.

— Никос, по-моему, ты так и не познакомился на балу с моей сестрой. Позвольте, я вас познакомлю. Моя сестра, принцесса Катарина. — Голос Себастьяна стих, как только он увидел, как лицо Никоса исказилось от гримасы холодной ярости, а Китти вдруг побледнела.

Напряжение между ними было почти осязаемым, и среди гостей прошел шепот. Китти чувствовала, как в их сторону устремляется все больше любопытных взглядов, но она видела только Никоса.

— О нет, мы знакомы, — первым заговорил Никос. От его холодного, под стать лицу, голоса у Китти по спине поползли мурашки. Глаза его сузились, и на нее словно дохнуло холодом. — Правда, я не знал, что принцесса Катарина любит устраивать спектакли, и, к моему сожалению, она почему-то не сочла нужным представиться мне должным образом, а, Рина?

Никос смотрел на стоявшую перед ним испуганную девушку, чувствуя, как его захлестывает безудержная ярость. Он сразу же узнал в ней ту, которую так и не смог выкинуть из головы за прошедшие три недели, хотя в этом платье и тиаре она выглядела совершенно иначе.

Она солгала ему в ту ночь на пляже! Никос на миг прикрыл глаза, пытаясь совладать с душившим его гневом и подавить желание взять ее за плечи и трясти до тех пор, пока она не скажет ему, почему не призналась, кто она такая.

Может быть, принцесса Катарина таким образом развлекалась? За его счет? Ярость вспыхнула в Никосе с новой силой. И какого черта она с ним переспала?! «Нет, не переспала», — мрачно поправил он себя. Она не спала с ним. Она занималась с ним сексом, опять-таки забыв предупредить его, а значит, снова солгав, что он станет ее первым любовником. Она использовала его, а затем, когда его, усталого и удовлетворенного после секса с ней, сморил сон, исчезла…

А в следующую секунду Никос словно окаменел. Сердце пропустило удар и забилось с неистовой силой, отчего кровь застучала у него в висках.

Он встретился сегодня утром с Себастьяном. Его друг был напряжен и мрачен. Сначала Никос списал это на то, что Себастьян недоволен и раздосадован тем, что поиски алмаза «Стефани» затягиваются. Однако потом выяснилось, что причина совсем в другом. Себастьян взял с него слово, что Никос будет молчать, и посвятил его в тайну, которая могла потрясти королевское семейство Каредес. Его сестру, принцессу Катарину, соблазнил мужчина, чье имя она назвать отказалась, но в результате этой связи она забеременела…

Этого не могло быть! Пораженный, Никос смотрел на Рину — пока еще не в состоянии думать о ней, как о принцессе Катарине, — пытаясь определить по ее лицу, верна ли его догадка. Руки у него сжались в кулаки. Нет, только не снова! Не с ним. Не после той трагедии в прошлом, которую ему не забыть до конца жизни.

Но Никос уже знал, что это правда. Вполне возможно и даже, скорее всего, ребенок именно его, и, если судить по потемневшему лицу Себастьяна, их дружбе скоро, если не прямо сейчас, настанет конец.

Китти не могла отвести взгляда от Никоса. Ярость, сверкавшая в его глазах, заставила ее затрепетать. «Нет, Никос не мог догадаться о моей тайне», — приободрила она себя, но ее рука поднялась к животу раньше, чем она успела осознать выдающий ее жест.

Себастьян что-то сказал, но Китти его не слышала, следя за тем, как обеспокоенное выражение на лице брата сменяется озарившей его догадкой, а затем ошеломлением и яростью.

У нее в ушах вдруг громко раздались какие-то звуки и продолжали нарастать, как гул водопада. А затем ноги у нее подкосились, и Китти обступила темнота.


Китти медленно открыла глаза. Взгляд ее уперся в херувимов на потолке. Сначала она не поняла, где находится, а затем, когда включились сознание и память, Китти пожалела, что пришла в себя. Повернув голову, она поняла, что находится в небольшой прилегающей к гостиной комнате. Должно быть, ее сюда кто-то перенес и положил на софу после того, как она впервые в жизни упала в обморок.

И этот человек, похоже, все еще находился в комнате. Он стоял к ней спиной возле окна, но исходящих от него волн гнева было достаточно, чтобы понять, кто это.

Китти поднялась с софы так резко, словно ее дернули за невидимую веревочку, и прерывисто вздохнула, борясь с накатившей на нее тошнотой. Если ее вырвет прямо в присутствии Никоса, это станет последней каплей ее унижения. Не двигаясь и стиснув зубы, она ждала, когда комната перестанет кружиться у нее перед глазами и пройдет чувство тошноты.

— На столе рядом с тобой стакан воды. Выпей, тебе станет легче, — натянуто посоветовал Никос.

Китти с трудом взяла стакан в дрожащие руки. Сжав стакан крепче, она все-таки сделала несколько глотков холодной, освежающей воды, и через некоторое время тошнота отступила.

Встав, Китти украдкой рискнула бросить на него взгляд. Никос стоял, повернувшись к ней лицом, и она не смогла удержаться от потрясенного восклицания при виде синяка, украсившего его подбородок.

— Что это?..

— Себастьян, — коротко проинформировал ее Никос.

Китти недоверчиво покачала головой.

— Он тебя ударил? — Она хотела спросить — за что, но тут вспомнила лицо Себастьяна до того, как упала в обморок. Ее охватил ужас.

— Я его не виню, — отрывисто произнес Никос. В его холодном голосе снова зазвучали нотки сдерживаемой ярости. — На всякий случай хочу успокоить тебя, что я не ответил на его удар. По правде говоря, если бы, узнав все, он за тебя не вступился, я бы уважал его гораздо меньше.

В наступившей тишине стало отчетливо слышно, как бьется ее сердце и как громко тикают часы.

— В любом случае это довольно драматичный способ узнать, что я стану отцом, — саркастически протянул Никос. Сарказм был ею единственным средством дать выход снедавшей его ярости. — Твой обморок и сокрушительный удар принца-регента — все произошло на глазах у сотни или около того гостей и журналистов, Так что эта история обязательно должна стать новостью номер один.

Никос резко выдохнул и отвернулся к окну, глядя перед собой невидящим взглядом. Он никак не мог свыкнуться с мыслью, что все это происходит с ним. Теперь его жизнь точно никогда не станет прежней. Стоило об этом подумать, как ярость овладевала им с новой силой.

— Это так? — Голос у него словно застрял где-то в горле, когда Никос, сделав над собой усилие, повернулся к принцессе: — Ты действительно беременна или это твоя очередная игра в шарады?

— Это так, — с трудом выдавила из себя Китти. — Я сделала тест, а вчера мое положение подтвердил доктор.

Китти не знала, чего ей теперь следует ожидать от Никоса.

— И ребенок, надо думать, мой, как и предполагает Себастьян?

Его издевательский тон вызвал в ней ответный гнев.

— Конечно, — вспыхнув, отрезала она. — Если ты помнишь, в ту ночь я была девственницей, и за это время еще не приобрела привычки кочевать из одной постели в другую. Я не хотела, чтобы ты об этом знал. И я вообще не понимаю, как такое могло случиться. — Не в силах выносить этот холодный взгляд, Китти опустила глаза. — Ты ведь предохранялся.

— Мы попали в незначительный процент тех, кому не везет, — отрывисто бросил Никос. — Когда я понял, что ты можешь забеременеть, я пошел на пляж, решив, что ты снова надумала искупаться. Но твоих вещей не было, ты сбежала…

Никос судорожно выдохнул, вспомнив, как он волновался все эти дни, обнаружив, что Рина могла забеременеть. Тогда он попытался ее разыскать, но она словно испарилась с острова. Его волнение переросло в сжимающий все внутренности страх, как бы он ни старался внушить себе, что один и тот же случай не может произойти дважды…


…Воспоминания прошлого, которые он беспощадно гнал от себя столько времени, нахлынули на него. Пять лет назад Грета забеременела. Как только она сказала ему, что ждет от него ребенка, он тут же сделал ей предложение.

«Я любил ее», — с горечью подумал Никос. Красавице блондинке каким-то образом удалось украсть его сердце.

Однако спустя всего месяц после свадьбы их постигла трагедия. Грета позвонила ему из Дании, куда отправилась на показ мод, и сообщила, что у нее случился выкидыш. Вспомнив об этом, Никос ощутил, как и тогда, что почва уходит у него из-под ног. Это был сокрушительный удар, но он справился со своим горем и постарался утешить Грету, не подозревая, что ее слезы были наигранными. Через несколько месяцев она как будто полностью оправилась и вернулась в модельный бизнес. Правда, это случилось еще до того, как в их отношениях возникла напряженность. Никос предложил е