англичанин постарался оставить врага между собой и тем, кого назвали Гратом. Это дало ему время уложить первого нападавшего, а когда на него бросился еще один, Эльбер просто отскочил в сторону. Негодяй затормозил, и миг замешательства позволил англичанину обхватить его сзади и швырнуть на землю, точно мешок с мукой.
Нику все это ничуть не удивило. Силу удара друга, сравнимую с лошадиной, она прекрасно знала еще с тех пор, как он разбил каменную плиту в Египте. А ловкость и стремительность была совершенно естественна для гладиатора и охотника; то, что он, играючи, справился с тремя противниками, не изумляло. Ей даже не потребовалось вмешиваться, досадно, правда, что Эльбер раскрыл себя — роль убогого ему уже не светила.
Как бы там ни было, ситуация все еще была опасной.
— Плохо быть храбрым безумцем, — сказала девушка.
На них надвигалось не менее дюжины человек, видимо, переселенцев из тех же мест, откуда были Грат и его товарищи.
— Послушайте! — крикнул Эльбер. — Эти люди были неправы, набросившись на тех, кто слабее их, и столь же несчастны, как большинство из нас. Я же никому не сделал плохого, а вы считаете виновным во всем именно меня.
— Ты отнял чужую добычу, — прорычал кто-то, имея, судя по всему, в виду ту шкатулку, которую Белый Воин успел вернуть законной хозяйке.
Ника сунула руку под плащ, освобождая из ножен клинок Таймацу и уже смирившись с тем, что неизбежна нешуточная схватка. В ней им с Эльбером предстояло отбиваться от почти полутора десятков человек. «Ведь договаривались же ни во что не вмешиваться, и вот…» — досада, впрочем, быстро сменилась у нее знакомым азартом и возбуждением в предвкушении драки — рысь, живущая в душе искательницы приключений, напряглась и с наслаждением выпустила когти, готовая принять вызов.
И тут они услышали стук копыт — неизвестно откуда взявшийся всадник на огромном мышастом жеребце явился на помощь. Его скрытого кожаным забралом лица девушка поначалу не разглядела, но в том, что этот нежданный союзник на их стороне, сомнений не было. Тесня в сторону и безжалостно топча копытами своего коня бросившихся врассыпную мародеров, всадник неистово завопил и выхватил тускло блеснувший меч.
— Прочь, собаки, прочь от этих двоих!
— Ничего себе, — удивился Эльбер, — это еще что за явление?!
— Ты его выдумал, — предположила Ника, вспоминая битву за Малиарак, — разве нет?
— Нет, — возразил англичанин, — я ни при чем.
Всадник меж тем, войдя в раж, резко бросил меч в ножны и голыми руками едва ли не пополам разорвал не успевшего спастись бегством человека, оказавшегося к нему ближе, чем остальные. Девушка при виде его действий присвистнула, порадовавшись, что гигант выступает за них, а не против.
— Идите за мной, — отрывисто пролаял здоровяк, — хозяин, верно, предположил, дескать, вы во что-нибудь непременно впутаетесь и поставите себя под удар!
— Йорсуат! — воскликнула Ника, наконец узнав, кто перед ней — это был один из слуг графа Ютена, с которым она общалась, находясь в румынском замке. — Как ты нашел меня?
— Граф Ютен послал меня, чтобы я двинулся вам навстречу. Надолго ты задержалась, странно было бы не обеспокоиться…
— На то есть причины, — уклончиво пояснила девушка. — А ты, может быть, подумал и о лошадях для нас? Или твой жеребец готов выдержать троих?
— Так ты знаешь его? — спросил Эльбер, подозрительно и с неприязнью оглядывая незнакомца.
— Он — посланник графа Ютена, — сказала Ника, — ему можно доверять. А это Муонг… то есть Эльбер из Англии, Белый Воин, о котором говорил мне граф.
К ее удивлению, огромный Йорсуат почтительно и так низко склонился перед ее другом, что едва не коснулся лбом земли.
— Счастлив видеть тебя и твою спутницу в добром здравии, господин.
Эльбер, небезразличный к лести, тут же расправил плечи и надменно кивнул, принимая воздаваемые ему почести как должное. Надо сказать, этот жест, учитывая грим англичанина, был довольно комичен, но Йорсуат и бровью не повел.
— Господин, — продолжал он с прежней учтивой интонацией, — лошади ждут тебя и женщину в лиге отсюда. Я дойду туда пешком, вы же можете воспользоваться моим конем.
«Женщину, — возмутилась Ника. — Женщину, вот как! Эльбер, значит, господин, Йорсуат обращается к нему как подданный, а та, с которой у Ютена заключен договор, выходит, никто?»
Она ехидно заметила:
— Да уж я как-нибудь тоже пешком пройду еще лигу. Иное дело господин, ему вроде не подобает ноги зря стаптывать.
— Ника! — воскликнул Эльбер, почувствовав неловкость. — Ну зачем ты обижаешься? Я ведь не злился, когда Мельгар обращался к тебе «великая ах-кан» — помнишь?
С этими словами он неожиданно подхватил девушку на руки.
— Пусти! — засмеялась Ника.
— На эту лигу твоим конем стану я! Брось сопротивляться, так мы восстановим справедливость и равенство.
В обществе Йорсуата остаток пути до Румынии уже не казался таким долгим. Гигант не отличался многословием, но девушка всячески старалась расшевелить его и подробно расспросить о намерениях графа Ютена, в надежде окончательно развеять свои сомнения.
— Мне известно немного, — говорил Йорсуат, — я же слуга.
— Но я видела: ты участвовал в таинствах.
— Только в тех, что низшего порядка. До них допустили и тебя.
— Я посвященная, — возразила Ника, нахмурившись, — не слуга и не наемник. Я по своей воле согласилась выполнить просьбу графа, меня никто не принуждал к этому.
Она ждала, когда же гигант поинтересуется, насколько успешным оказался ее поход, но вопроса так и не последовало.
— Тебе не хочется знать, добыла ли я талисман? — не выдержала она.
— Сам Ютен ни на миг в тебе не усомнился. Кто я такой, чтобы относиться к тебе с меньшим уважением?
Йорсуат давно избавился от забрала. Глядя на здоровяка, девушка думала, что более безобразных черт не породило бы и самое мрачное воображение. Крошечные бесцветные, водянистые глаза, плоский нос, тонкие, как бескровная нить, губы и тяжелые надбровные дуги делали его похожим на мифического зверочеловека. Огромные, заросшие темными волосами руки довершали впечатление, причем, все пальцы у Йорсуата были одинаковой длины, а шерсть покрывала не только тыльную сторону кистей, но и часть ладоней, что для человека весьма необычно. В том, что эти конечности, точь-в-точь медвежьи лапы, способны без труда свернуть шею взрослому мужчине, словно цыпленку, сомневаться не приходилось.
Еще во время своего первого визита в Румынию Ника гадала, человек ли это, или нечто совершенно иное? Хорошо, что хотя бы ходит на двух ногах и разговаривает…
Эльбер по росту не доставал Йорсуату даже до плеча. Но Белого Воина это обстоятельство не смущало. Его, скорее, беспокоило то, что теперь Ника опять под защитой кого-то другого. Поэтому безобразный гигант раздражал англичанина, порой ему требовалось очередное доказательство своего превосходства.
Один раз он предложил:
— Йорсуат, давай разомнемся?
Тот не совсем понял намек и подозрительно уставился на Эльбера.
— Однажды я вступил в схватку с таким, как ты, — объяснил англичанин. — Его звали Каваб. Я убил его, но он переломал мне ребра, руки и перебил хребет. Мы оба были гладиаторами и сражались на арене. Я хочу попробовать свои силы с тобой.
— Не самая лучшая идея, господин, — затряс головой Йорсуат, словно испугавшись столь неожиданного предложения, — граф останется недоволен, если я случайно нанесу тебе вред, ведь ты такой… — он долго подбирал подходящее слово, — хрупкий.
— Ты отказываешься от поединка?
— Отказываюсь, — подтвердил гигант. — Для чего драться с тем, кому обязан подчиняться?
— А если я прикажу?
— Эй, Эльбер, — предостерегающе произнесла Ника, — ну что ты к нему пристал? Оставь его в покое.
— Я у него спросил, не у тебя! Мне не нравится, что он считает меня недостойным противником, с которым легко справиться. Я сражался с леопардом в Дарфаре!
— Который, — напомнила девушка, — выпустил тебе кишки.
— Но я победил!
— И едва не умер.
— Не перечь мне, Бара. Йорсуат, если ты не примешь вызов, то я не пойду дальше и вернусь в Италию. Думаешь, графу Ютену это понравится больше? — насколько Эльбер успел понять, хотя и не знал тому объяснения, в Румынии его ждали с не меньшим нетерпением, чем Нику.
Гигант заметно опечалился, принялся шумно вздыхать, после чего почтительно спросил:
— Господин, ты не изменишь своего решения?
— Мое слово дорого стоит, — подтвердил англичанин.
— Очень, очень жаль, — еле слышным голосом прошептал Йорсуат, жуткая физиономия гиганта искривилась, словно он вот-вот заплачет. — Ну, что ж, прости мою дерзость, господин!
Лицо Йорсуата застыло, подобно маске, и он двинулся навстречу Эльберу, но тот его опередил. Белый Воин треснул здоровяка под сердце правым кулаком, тогда как его левая рука, точно тиски, сжала правое запястье противника, а левое колено, как молот, ударило ему в пах. Все это случилось в одно мгновение, а в следующее, когда Йорсуат качнулся вперед, в морду ему врезалась голова Эльбера. Раздался жуткий скрежет, брызнула кровь, и гигант, давясь ею, стал заваливаться на один бок. Англичанин позволил ему опуститься на землю, после чего выпрямился.
— Жду поздравлений, — произнес он сквозь зубы, обратившись к Нике. — Теперь и сам Осенняя Луна не сказал бы, что я не умею драться…
— Он сказал бы, что ты — псих!
Йорсуат сел, сплевывая кровь.
— Теперь тебе ничто не мешает двигаться в Румынию, господин? — спросил он с прежним почтением, не выказывая ни злости, ни обиды. — Ты удовлетворен победой?
— Вполне, — резко бросил Эльбер. — Поехали.
«Если тебе так необходимо было нажить врага — терпеливого, беспощадного и неглупого, то не сомневайся: своего ты добился», — подумала Ника. Поступок англичанина она сочла не только бессмысленным, но и неблагородным.
Девушка долго не могла избавиться от появившегося в душе горького осадка.