вери. Кто-то громко и страшно зарычал, вопль оборвался.
– …разверзся ад, – закончил он.
– Что за ад? – нетерпеливо переспросил Уильямс. – Передай трубку Гарденеру.
– Я не знаю, где преподобный, но он хочет, чтобы вы приехали. Здесь убитые люди. Убитые дети.
– Что?
– Просто приезжайте и привезите как можно больше людей, – ответил Пибоди. – И побольше оружия.
Еще крик. Опять упало что-то тяжелое, похоже, перевернули высокий комод в прихожей.
– Автоматы, если сможете их найти.
Зазвенели разбивающиеся об пол подвески хрустальной люстры, которая висела в приемной. Пибоди сжался в комок. Кажется, монстр крушил все, что попадало под руку.
– Черт, привезите атомную бомбу, если сможете. – Из глаз Пибоди покатились слезы.
– Что ты…
Пибоди положил трубку, не дослушав. Заполз в нишу между тумбами письменного стола. Закрыл голову руками. И начал истово молиться, чтобы все это оказалось всего лишь сном – самым жутким гребаным кошмаром, который когда-либо ему приснился.
Волк метался по коридору первого этажа, от общей комнаты до парадной двери, остановившись только с тем, чтобы перевернуть высокий комод да схватиться за люстру. Он качался на ней, как Тарзан, пока не вырвал из потолка. Подвески со звоном рассыпались по ковровой дорожке.
ВНИЗУ. Джеки ВНИЗУ. Да… но где этот низ?
Не выдержавший напряжения подросток распахнул дверь чулана, где прятался, и бросился к лестнице. Волк схватил его и швырнул через коридор. В треске костей мальчик ударился о закрытую дверь кухни и упал, как тряпичная кукла.
Голова Волка шла кругом от возбуждающего запаха свежепролитой крови. Волосы кровавыми космами висели вокруг морды. Он пытался сосредоточиться на Джеке, но это было трудно – так трудно. Он понимал, что должен найти Джека в самое ближайшее время, пока полностью не утратил способность соображать.
Волк побежал к кухне, через которую проник в дом, вновь на четырех лапах – потому что так было быстрее и легче, – и внезапно, минуя закрытую дверь, вспомнил. Узкий проход. Все равно что спускаться в могилу. Запах в горле, влажный и тяжелый…
ВНИЗУ. За этой дверью. Прямо здесь и сейчас!
– Волк! – крикнул он, хотя подростки, сжавшиеся в комок в потаенных уголках на первом и втором этажах, услышали оглушительный торжествующий вой. Волк поднял огромные мускулистые лапы, которые были его руками, и ударил по двери. Она разломилась посередине, выплевывая щепки на лестницу. Волк шагнул вперед, и да, перед ним открылся тот самый узкий проход, путь к тому месту, где Белый человек говорил ложь. А Джеку и Слабому Волку приходилось сидеть и слушать.
Джек находился внизу. Волк уловил его запах.
Но он также уловил запах Белого человека и… оружейного пороха.
Осторожнее…
О да, Волки знали об осторожности. Волки бегают, и рвут, и убивают, но если приходится… они знают, как быть осторожными.
Он двинулся вниз на четырех лапах, бесшумный клуб черного дыма, с красными, как тормозные огни, глазами.
Гарденер нервничал все больше. Джек полагал, что преподобный на грани истерики. Его глаза лихорадочно метались от студии, где перепуганный Кейси слушал, что происходит наверху, к Джеку, к закрытой двери в коридор.
Некоторое время тому назад шум наверху стих.
Сонни Сингер направился к двери.
– Я поднимусь наверх и посмотрю…
– Никуда ты не поднимешься! Оставайся здесь!
Сонни дернулся, словно Гарденер ударил его.
– В чем дело, преподобный Гарденер? – спросил Джек. – Вы выглядите немного взволнованным.
Сонни влепил ему оплеуху.
– Не забывай, с кем говоришь, сучонок! Просто не забывай.
– И ты тоже нервничаешь, Сонни! И ты, Уорвик. Да и Кейси…
– Заткните ему пасть! – внезапно заорал Гарденер. – Неужели вы ничего не можете сделать? Почему я все должен делать сам?
Сонни вновь ударил Джека, гораздо сильнее. Из носа Джека потекла кровь, но он улыбался. Волк совсем близко… и Волк проявляет осторожность. Джек уже надеялся, что они смогут вырваться отсюда живыми.
Кейси внезапно выпрямился, сорвал с головы наушники, включил внутреннюю связь.
– Преподобный Гарденер! Я слышу сирены по наружным микрофонам.
Глаза Гарденера, теперь широко раскрывшиеся, остановились на Кейси.
– Что? Как много? Далеко?
– Судя по всему, много, – ответил Кейси. – Пока еще далеко. Но они приближаются. В этом нет никаких сомнений.
И тут Гарденер сломался. Джек видел, как это произошло. Преподобный нерешительно сел, потом вытер рот тыльной стороной ладони.
Дело не в том, что творится наверху. И не в сиренах. Он знает, что Волк близко. По-своему чует его… и ему это не нравится. Волк, у нас есть шанс! Мы можем вырваться!
Гарденер протянул револьвер Сонни Сингеру.
– Сейчас у меня нет времени ни на полицию, ни на тот бардак, что творится наверху. Самое важное – Морган Слоут. Я еду в Манси. Вы с Энди поедете со мной, Сонни. Держи на мушке нашего друга Джека, пока я не выкачу автомобиль из гаража. Когда услышите клаксон, выходите.
– А Кейси? – спросил Энди Уорвик.
– Да-да, конечно, и Кейси тоже, – мгновенно согласился Гарденер, и Джек подумал: Он же убегает от вас, тупоголовые козлы. Он убегает от вас, это очевидно, с тем же успехом он мог бы написать это на рекламном щите, установленном на Сансет-стрип, а ваши куцые мозги этого не понимают. Вы будете сидеть здесь и ждать клаксона десять лет, разве что раньше закончатся еда и туалетная бумага.
Гарденер поднялся. Сонни Сингер, покраснев от гордости, сел за его стол и нацелил револьвер на Джека.
– Если появится его приятель-недоумок, застрели его, – распорядился Гарденер.
– Как он может появиться? – в недоумении спросил Сонни. – Он же в Ящике.
– Не важно, – ответил Гарденер. – Он – зло, они оба – зло, это не обсуждается, это аксиома. Если появится недоумок, застрели его, застрели их обоих.
Он порылся в висевших на кольце ключах, выбрал нужный.
– Когда услышите клаксон, – напомнил он. Открыл дверь и вышел. Джек напрягал слух, пытаясь услышать сирены, но тщетно.
Дверь за Лучезарным Гарденером закрылась.
Время растягивалось.
Минута по ощущениям тянула на две, две – на десять, четыре – на целый час. Трое гарденеровских «учеников-помощников» напоминали мальчишек в игре «Замри». Сонни как истукан сидел за столом преподобного – он жаждал этого места, мечтал о том, что когда-нибудь его займет. Револьвер смотрел на Джека. Уорвик стоял у двери в коридор. Кейси с наушниками на голове сидел в ярко освещенной студии и тупо смотрел на другую стеклянную панель, которая отделяла студию от темной часовни, ничего не видя, только слушая.
– Вы же знаете, он не собирается брать вас с собой, – нарушил давящую тишину Джек. Собственный голос удивил его. Ровный и бесстрашный.
– Заткнись, сучонок, – рявкнул Сонни.
– Не задерживай дыхание, пока не услышишь клаксон, – посоветовал ему Джек. – Посинеешь.
– Энди, если он скажет что-то еще, сломай ему нос.
– Это правильно, – кивнул Джек. – Сломай мне нос, Энди. Застрели меня, Сонни. Копы уже едут. Гарденера нет, и они найдут вас троих над трупом в смирительной рубашке. – Он помолчал, потом уточнил: – Над трупом в смирительной рубашке и со сломанным носом.
– Врежь ему, Энди.
Энди Уорвик двинулся от двери к Джеку, который сидел на стуле в смирительной рубашке, со спущенными до лодыжек штанами и трусами.
Джек повернулся к Уорвику.
– Давай, Энди. Врежь мне. Я пошевелиться не могу. Отличная цель.
Энди Уорвик сжал кулак, замахнулся… замялся. В его глазах читалась неуверенность.
На столе Гарденера стояли электронные часы. Джек глянул на них, потом его взгляд вернулся к Уорвику.
– Прошло четыре минуты, Энди. Сколько времени требуется человеку, чтобы выкатить автомобиль из гаража? Особенно если он спешит?
Сонни Сингер вскочил со стула Лучезарного Гарденера, обошел стол, бросился к Джеку. Его узкое злое лицо полыхало от ярости. Пальцы сжались в кулаки. Уорвик, парень куда более крупный, остановил Сонни. На лице Уорвика читалась тревога – сильная тревога.
– Подожди.
– Я не желаю этого слушать! Я не…
– Почему бы тебе не узнать у Кейси, как далеко сирены? – спросил Джек, и лицо Уорвика помрачнело еще больше. – Вас оставили с носом, или вы этого еще не поняли? Мне нарисовать вам картину? Здесь все плохо. Он это знал… почувствовал! Вот и скинул все на вас. А судя по звукам наверху…
Сингер вырвался из рук Уорвика и стукнул Джека по скуле. Его голова мотнулась в сторону, вернулась на прежнее место.
– …все очень и очень плохо.
– Заткнись, а не то я тебя убью, – прошипел Сонни.
На электронных часах добавилась минута.
– Уже пять минут.
– Сонни… – У Уорвика на мгновение перехватило дыхание. – Давай снимем с него эту хреновину.
– Нет! – В крике Сонни слышались обида, ярость… и крайний испуг.
– Ты знаешь, что говорил преподобный, – напомнил Уорвик. – Раньше. Когда приехали люди с телевидения. Никто не должен видеть смирительные рубашки. Они не поймут. Они…
Щелк! Включился аппарат внутренней связи.
– Сонни! Энди! – Голос Кейси переполняла паника. – Они близко! Сирены! Что же нам делать?
– Давай развяжем его! – Лицо Уорвика побледнело как полотно, лишь на скулах горели два пятна румянца.
– Преподобный Гарденер также сказал…
– Мне насрать, что еще он сказал! – Голос Уорвика упал до шепота, и он озвучил самый сильный детский страх: – Они нас поймают, Сонни! Они нас поймают!
И Джек подумал, что уже слышит сирены, хотя, возможно, их слышало только его воображение.
Взгляд Сонни в нерешительности прошелся по Джеку. Он приподнял револьвер, и на мгновение Джек поверил, что Сонни действительно собирается его убить.