Но был ли он действительно пуст?
Джек заметил неясный угасающий след двойного красного свечения в темноте… что-то вроде глаз. Когда закованные в латы руки начали поднимать его все выше и выше, он почувствовал сильнейший холод, словно все зимы, когда-либо бывшие, собрались воедино… и эта река холодного воздуха текла из пустого шлема.
Он действительно убьет меня, и моя мама умрет, Ричард умрет, Слоут победит, убьет меня, он
(разорвет меня на части своими зубами)
заморозит меня…
— ДЖЕК! — раздался голос Спиди.
(ДЖЕЙСОН! — раздался голос Паркуса.)
— Медиатор, малыш! Используй медиатор! Пока не поздно! РАДИ ДЖЕЙСОНА, ИСПОЛЬЗУЙ МЕДИАТОР, ПОКА НЕ ПОЗДНО!
Джек сжал медиатор в руке. Он был теплым, и вызывающий оцепенение холод сменился внезапным ощущением головокружительного триумфа — это прекрасное ощущение жара Долин, это ясное чувство радуги.
Медиатор — а это был опять медиатор — лежал в его пальцах, жесткий и тяжелый треугольник из слоновой кости, инкрустированный странными узорами, и в этот момент Джек
(и Джейсон)
увидел, что эти узоры собрались в изображение лица — лица Лауры де Луизиан.
(лица Лили Кевинью Сойер)
— Во имя нее, ты, мерзкий недоносок! — закричали они вместе, но одним голосом: голосом единого существа, Джека/Джейсона. — Убирайся прочь из этого мира! Во имя Королевы и ее сына, убирайся из этого мира!
Джейсон направил медиатор в белое костлявое лицо старого вампира в доспехах, и в тот же миг превратился в Джека и увидел, как медиатор со свистом понесся в холодную черную пустоту. В следующий момент, уже снова став Джейсоном, он увидел красные глаза вампира, выпученные от удивления, и медиатор, входящий в середину его морщинистого лба. Секунду спустя глаза, уже закрывающиеся, взорвались, и черный горячий гной потек по руке мальчика. Он кишел маленькими кусающимися червями.
Джек отлетел к стене и ударился головой. Несмотря на это и на пульсирующую боль в плечах, он удержал медиатор.
Доспехи гремели, как пустые консервные банки. Джек успел заметить, что они начали как-то раздуваться, и поднял руку, чтобы защитить глаза.
Доспехи самоуничтожались. Они не стали разбрасывать повсюду осколки, а просто распались — Джек подумал, что если бы он увидел это в кино, а не сейчас, съежившись в коридоре этого проклятого отеля, с кровью, стекающей под мышки, он бы рассмеялся. Полированный стальной шлем, напоминающий птичью голову, упал на пол с глухим ударом. Изогнутый воротник, предназначенный для защиты горла рыцаря от клинка или копья, упал прямо в шлем, звеня плотно пригнанными звеньями кольчуги. Кирасы упали, как изогнутые подставки для книг. Металл падал на осклизлый ковер в течение двух секунд, и в конце концов на ковре осталась груда железа, сильно смахивающая на металлолом.
Джек прижался к стене, глядя на кучу металлолома расширившимися глазами, словно ожидая, что доспехи вдруг снова соберутся воедино. Он действительно ожидал нечто подобное, но ничего не произошло. Он повернул голову в сторону холла… и увидел еще трех рыцарей, медленно движущихся к нему. Один из них нес желтоватое, облепленное слизью знамя, на котором был изображен символ, узнанный Джеком: он видел его на остроконечных флажках на пиках, которые несли солдаты Моргана из Орриса, сопровождая черную карету Моргана по Подъездной дороге к павильону Королевы Лауры. Знак Моргана, но это не были твари Моргана, смутно осознал Джек; они несли его знамя в качестве мрачной насмешки над напуганным непрошеным гостем, который хотел похитить единственный смысл их существования.
— Не надо больше… — хрипло прошептал Джек. Медиатор дрожал у него между пальцами. Что-то случилось с ним, он как-то повредился, когда Джек воспользовался им, чтобы уничтожить существо в латах, вышедшее из бара «Цапля». Слоновая кость, раньше имевшая цвет свежих сливок, заметно пожелтела. Ее поверхность покрылась мелкими трещинами.
Существа в латах неуклонно приближались к Джеку. Одно из них медленно достало из ножен длинный меч, раздвоенный на конце.
— Не надо, — простонал Джек, — о Боже, пожалуйста, больше не надо, я устал, я не могу, не надо, не надо…
Странник Джек, старина странник Джек…
— Спиди, я не могу! — закричал он. Слезы размазывали грязь на его лице. Доспехи приближались с неизбежностью стальных деталей на сборочном конвейере. Джек слышал арктический ветер, воющий внутри их черных пустот.
…ты здесь, в Калифорнии, чтобы забрать его.
— Пожалуйста, Спиди, не надо!
Они тянулись к нему — черные металлические лица роботов, ржавые наколенники, панцири, покрытые слизью и плесенью.
Ты должен сделать все что можешь, странник Джек, устало прошептал Спиди и пропал, и Джек остался один, чтобы победить или погибнуть.
Глава 42Джек и талисман
Ты совершил ошибку, послышался в голове у Джека призрачный голос, когда он стоял около бара «Цапля» и смотрел на приближающиеся к нему латы. Мысленно он открыл глаза и увидел сердитого мужчину — мужчину, который на самом деле был не намного старше мальчика-переростка, — шагающего по улице навстречу кинокамере, застегивающего сначала один патронташ, потом другой, так что они легли крест-накрест на его животе. Ты совершил ошибку — тебе нужно было убить обоих братьев Эллис!
Из всех фильмов его матери самым любимым у Джека был «Последний поезд в город висельников», снятый в 1960-м и выпущенный в 1961-м. Это был фильм компании «Уорнер бразерс», и в главных ролях — как и во многих других дешевых картинах того периода — снимались актеры из полудюжины непрерывно снимавшихся телесериалов этой же фирмы. Джек Келли из сериала «Скиталец» снимался в роли Учтивого Игрока, кроме него, в фильме участвовал Эндрю Дагган из «Бит Бурбон стрит» (Злой Скотовладелец). Клинт Уокер, игравший роль некоего Шейенна Боди на телевидении, в этом фильме играл Рэйфа Эллиса (Отставного Шерифа, Который Должен Взяться За Оружие Еще Один Последний Раз). Ингер Стивенс поначалу намечалась на роль Девушки-Танцовщицы Со Страстными Руками И Золотым Сердцем, но слегла с бронхитом, и ее заменила Лили Кевинью. Этот фильм был из тех, в которых она могла бы сниматься даже в состоянии комы. Однажды, когда родители думали, что Джек спит, и разговаривали в комнате на первом этаже, Джек услышал слова, так потрясшие его, что он босиком прошлепал в ванную, чтобы выпить стакан воды… это так его потрясло, что Джек запомнил эти слова. «Все женщины, которых я играла, умели трахаться, но ни одна из них не умела пукать», — сказала она Филу.
Уилл Хатчинс, который снимался в еще одном сериале фирмы «Уорнер бразерс» (он назывался «Сахарная нога»), тоже принял участие в фильме. «Последний поезд в город висельников» был любимым фильмом Джека прежде всего из-за персонажа, которого играл Хатчинс. Именно этот персонаж — звали его Энди Эллис — вспомнился Джеку, когда он смотрел на рыцарей, наступавших на него по темному коридору.
Энди Эллис был Трусливым Братом Шерифа, Рассердившимся В Последней Части Фильма. Пропрятавшись за чужой спиной всю картину, он вышел на бой со злыми приспешниками Даггана после того, как Главный Бандит (которого играл зловещий, коренастый, с бельмом на глазу Джек Элам, игравший главных бандитов во всех многосерийных приключенческих фильмах фирмы «Уорнер», как в кино, так и на телевидении) убил его брата Рэйфа выстрелом в спину.
Хатчинс шел по пыльной улице, затягивая ремни патронташа своего брата неуклюжими пальцами, и кричал:
— Выходи! Выходи, я готов встретиться с тобой! Ты совершил ошибку! Тебе надо было убить обоих братьев Эллис!
Уилл Хатчинс не был величайшим актером всех времен, но в тот момент он достиг — во всяком случае в глазах Джека — чистейшей правдоподобности и истинного великолепия. Чувствовалось, что парень шел на верную смерть, и он знал об этом, но это не могло его остановить. И несмотря на то что он был испуган, он шагал по улице навстречу схватке с легкой неохотой, но полный нетерпения, уверенный в том, что собирался сделать.
Доспехи наступали, приближались, покачиваясь из стороны в сторону, подобно игрушечным роботам. У них, наверное, даже ключики торчат из спины, подумал Джек.
Он повернулся к ним, держа пожелтевший медиатор между большим и указательным пальцами правой руки, словно собираясь сыграть какую-нибудь мелодию.
Они, казалось, растерялись, словно чувствуя его бесстрашие. Сам отель внезапно смутился или открыл глаза на опасность, которая вышла гораздо серьезнее, чем казалась поначалу. Доски в полу застонали, где-то начали одна за другой захлопываться двери, а медные флюгера на крышах перестали вращаться.
Потом доспехи снова двинулись вперед. Теперь они составляли единую движущуюся стену брони и кольчуг, наколенников, шлемов и сверкающих латных воротников. Один из рыцарей держал в руках булаву, другой — мартель-де-фер, центральный нес двойной меч.
Джек внезапно пошел им навстречу. Его глаза горели, он держал медиатор перед собой. Лицо его наполнилось «джейсоновским» светом. Он
перенесся
в
Долины
и стал Джейсоном, и теперь акулий зуб, бывший раньше медиатором, казалось, обжигал руку. Когда он приблизился к трем рыцарям, один из них снял шлем, открыв еще одно старое бледное лицо. У него была тяжелая челюсть, а шею покрывали складки, напоминающие оплывшую свечу. Он швырнул свой шлем в Джейсона. Джейсон с легкостью уклонился
и
перенесся
назад,
снова став Джеком, а шлем с грохотом ударился о стену позади него. Перед ним стояли обезглавленные доспехи.
Ты думаешь, что это меня пугает? — презрительно подумал он. Я уже видел этот фокус раньше. Это не пугает меня, ты не можешь меня испугать, и я возьму свое