Правый глаз Осмонда закрывала повязка, на левой руке была грязная перчатка. Спутанные хвосты его кнута свисали с плеча.
— О да, — наполовину прошипел, наполовину прошептал он, — этот мальчик. Мальчик Капитана Фаррена.
Джек прижал Талисман к животу. Ремни кнута поползли по земле, послушные руке Осмонда, как скаковая лошадь — жокею. «Какая польза мальчику от того, что он получит стеклянный шар, если он потеряет весь мир?» Кнут, казалось, сам оторвался от земли. «НИКАКАЯ! НИКАКОЙ!» Проявился истинный запах тела Осмонда, запах грязи, гниения и разложения; лицо его сморщилось, словно в него ударила молния. Он улыбнулся ясной и пустой улыбкой и замахнулся кнутом.
— Козлиный хвост, — сказал Осмонд почти любовно. Хвосты кнута со свистом понеслись навстречу Джеку, который отпрянул назад, но недостаточно далеко.
Ричард схватил его за плечо, когда они перенеслись обратно, а ужасный, словно смеющийся свист кнута просто растворился в воздухе.
— Нож! — услышал он голос Спиди.
Борясь с инстинктом, Джек шагнул вперед, в пространство, в котором находился кнут, а не назад, куда стремилось все его тело. Рука Ричарда упала с его плеча, а голос Спиди стих. Джек прижал левой рукой Талисман к животу и вытянул вперед правую. Его пальцы каким-то волшебным образом схватились за костлявое запястье.
Солнечный Гарднер захихикал.
— ДЖЕК! — заревел Ричард за его спиной.
Он снова стоял в этом мире, а нож Солнечного Гарднера тянулся к нему. Изуродованное лицо Гарднера находилось всего в нескольких дюймах от его собственного. Запах отбросов и давно сдохших животных бил Джеку в нос.
— Никакой! — сказал Гарднер. — Скажи «аллилуйя»!
Он попытался обрушить на Джека свой смертельный нож, но Джек удержал его.
— ДЖЕК! — снова закричал Ричард.
Солнечный Гарднер уставился на него с птичьей беспечностью. Он продолжал толкать вниз нож.
Разве ты не знаешь, что сделал этот Солнечный? — произнес голос Спиди. Разве ты еще не знаешь?
Джек взглянул прямо в бегающий глаз Гарднера.
— Да!
Ричард подбежал и лягнул Гарднера в лодыжку, потом ударил слабым кулаком в висок.
— Ты убил моего отца, — сказал Джек.
Единственный глаз Гарднера засверкал.
— Ты убил моего сына, мерзавец!
— Морган Слоут приказал тебе убить моего отца, и ты сделал это!
Джек закричал — от ужаса, гнева, от всех долго скрываемых чувств одиночества и беспомощности, появившихся у него после смерти отца. Он обнаружил, что смог отвести сжимающую нож руку Гарднера. Он снова закричал. Беспалая левая рука Гарднера колотила по его собственной левой руке. Джек попытался вывернуть правую руку Гарднера и вдруг почувствовал, что кровоточащий обрубок левой пытается просунуться между его рукой и грудью. Ричард продолжал лупить Гарднера, а Гарднер пытался приблизить свою беспалую руку к Талисману.
Гарднер склонился к лицу Джека.
— Аллилуйя, — прошептал он.
Джек развернул свое тело, приложив больше силы, чем, как ему казалось, у него было. Он потянул вниз руку, сжимающую нож. Другая, беспалая, отлетела в сторону. Джек сдавил запястье Гарднера. Мышцы напряглись. Нож упал. Джек отпихнул Гарднера.
И толкнул Талисман навстречу ему.
— Что ты делаешь? — закричал Ричард.
Все было верно, верно, верно. Джек двинул Талисман к Гарднеру, который по-прежнему смотрел на него, хотя уже не так уверенно, и резко толкнул Талисман в его сторону. Гарднер ухмыльнулся, из пустой глазницы вылез еще один пузырь крови и качнулся навстречу Талисману. Потом Гарднер наклонился, чтобы поднять нож. Джек рванулся вперед и коснулся Гарднера теплой поверхностью Талисмана.
Гарднер завыл как раненый зверь. В том месте, где его коснулся Талисман, кожа почернела, а потом превратилась в медленно оползающую с черепа массу. Джек отступил еще на шаг. Гарднер упал на колени. Вся кожа на его голове стала как воск. Через полсекунды из воротника разорванной рубашки торчал только голый череп.
Я позаботился о тебе, подумал Джек. Всего хорошего!
— Порядок, — сказал Джек. Он почувствовал безумную уверенность в себе. — Пойдем, Ричи, разберемся теперь с другим. Пойдем…
Он взглянул на друга и увидел, что тот снова был на грани потери сознания. Ричард стоял, покачиваясь, на песке, глаза были полузакрыты.
— Может быть, тебе лучше посидеть здесь? — спросил Джек.
Ричард покачал головой:
— Я иду, Джек. Остров Сибрук. Весь путь… до самого конца.
— Видимо, мне придется его убить, — сказал Джек, — такие вот дела.
Ричард с упрямой настойчивостью качал головой.
— Не моего отца. Я говорил тебе. Отец мертв. Если ты оставишь меня, я поползу. Поползу, если потребуется, через всю эту мерзость, которую этот парень оставил за собой.
Джек посмотрел в сторону скал. Он не видел Моргана, но был уверен, что он там. И если Спиди был еще жив, Морган мог предпринять шаги к тому, чтобы изменить ситуацию.
Джек попытался улыбнуться, но не смог.
— Подумай о микробах, которые ты можешь подцепить. — Он смущенно помолчал, потом протянул Талисман Ричарду. — Я понесу тебя, но тебе придется нести это. Не урони шар, Ричард. Если ты его уронишь…
Что говорил Спиди?
— Если ты его уронишь, то все пропало.
— Я не уроню его.
Джек вложил Талисман в руки Ричарда, и Ричарду, похоже, снова стало лучше от его прикосновения… но ненамного. Его лицо было ужасно бледным. В белом свете Талисмана оно выглядело как лицо мертвого ребенка, освещенное лампой-вспышкой полицейского фотографа.
Это отель. Он отравляет его.
Но дело было не в отеле, не только в отеле. Дело было в Моргане. Морган отравлял его.
Джек повернулся, замечая, что ему трудно отвести взгляд от Талисмана даже на секунду. Он наклонился и сложил руки ступенькой за спиной.
Ричард забрался на него. Он держал Талисман одной рукой, другой обхватил шею Джека. Джек обхватил бедра Ричарда.
Он легок как пух. У него тоже свой рак. Он болеет им всю жизнь. Морган Слоут излучает зло, и Ричард умирает от этого.
Он побежал трусцой к скалам, за которыми лежал Спиди, ощущая тепло и свет Талисмана над собой.
Он обегал скалы с левой стороны с Ричардом на спине, по-прежнему уверенный в себе… и вдруг его уверенность как рукой сняло. Из-за скалы появилась нога в хорошо знакомом коричневом шерстяном носке.
Черт! — закричал разум Джека. Он ждал тебя! Идиот!
Ричард застонал. Джек попытался заткнуть ему рот, но не смог.
Морган перехватил его так же легко, как опытный игрок перехватывает новичка на игровом поле. После Смоуки Апдайка, Осмонда, Гарднера, Элроя и твари, похожей на помесь аллигатора и танка «шерман», судьба привела его к тяжеловесному, тучному Моргану Слоуту, скрывающемуся за скалой и ждущему момента, когда он сможет сплясать буги-вуги на теле несносного мальчишки по имени Джек Сойер.
— Айййй! — закричал Ричард, когда Джек споткнулся. Джек смутно представил тень, которую они отбрасывали влево, — она, видимо, была похожа на индуистского идола с множеством рук. Он почувствовал, как психический вес Талисмана сместился… потом выровнялся.
— ОСТОРОЖНЕЕ, РИЧАРД! — закричал он.
Ричард перелетел через голову Джека, широко раскрыв глаза. Падая, он поднял Талисман над собой и врезался лицом в землю. Песок в этом месте был не чистым песком, а смесью песчинок, камешков и ракушек. Ричард ударился о камень, отколотый от скалы землетрясением. Руки его медленно разжались… и Талисман, прокатившись три фута вниз по склону берега, остановился, отражая небо и облака.
— Ричард! — снова заревел Джек.
Морган был где-то сзади, но Джек забыл о нем. Вся уверенность покинула его, покинула в тот момент, когда нога, одетая в шерстяные брюки, внезапно появилась перед ним. Его провели, как мальчишку на школьном дворе, а Ричард… Ричард…
— Рич…
Ричард перевернулся, и Джек увидел, что усталое лицо Ричарда было залито кровью. Кусок кожи, содранной с головы, свисал почти до самого глаза треугольником, словно рваный парус.
— Он разбился? — спросил Ричард. Его голос чуть было не сорвался в крик. — Джек, он разбился, когда я упал?
— Все в порядке, Ричи, он…
Залитые кровью глаза, широко раскрывшись, уставились на что-то позади Джека.
— Джек! Джек, бере…
Что-то тяжелое, как кирпич, а именно — одна из туфель Моргана Слоута ударила Джека в пах. Джек скорчился от сильнейшей в его жизни боли — такой сильной, что он не мог даже кричать.
— Ты выглядишь не слишком хорошо, Джеки, — сказал Морган Слоут. — Совсем не хорошо.
Теперь этот человек медленно приближался к Джеку — медленно, потому что он смаковал этот момент. К Джеку приближался человек, которому Джек так и не был никогда представлен. Его лицо смотрело из окна огромной кареты, белое лицо с темными глазами, которые каким-то образом ощущали его присутствие; он с треском прорывался в реальность луга, на котором Джек с Волком говорили о волчатах и луне; он был тенью в глазах Андерса.
Но я никогда не видел Моргана из Орриса до сих пор, подумал Джек. А он по-прежнему был Джеком; Джеком, одетым в линялые грязные хлопковые брюки, какие часто носят азиаты, и в сандалии с сыромятными ремнями; но он был Джеком.
В десяти ярдах от него Талисман отбрасывал свой свет на черный песок. Ричарда рядом не было, но Джек не обратил на это внимания.
На Моргане был темно-синий плащ, скрепленный на шее заколкой из кованого серебра. Его брюки были сделаны из такой же тонкой шерсти, как и у Слоута, но были заправлены в черные сапоги.
Этот Морган шел слегка прихрамывая; его деформированная левая нога оставляла на песке короткие полосы. Заколка на плаще сползла ниже, и Джек увидел, что эта серебряная вещица не имела никакого отношения к плащу, который был закреплен простым темным шнурком. Это было что-то вроде кулона. Но когда Слоут приблизился, Джек увидел, что эта штука была слишком тонкой для кулона.