имел рациональный склад ума и, несмотря на всю свою образованность, был слегка твердолобым. Если он чего-то не видел собственными глазами, значит, этого не существовало. Ричарда в детстве никогда не интересовали волшебные сказки, он всегда оставался равнодушным к диснеевским фильмам о феях-крестных, обращающих тыквы в кареты, или злых королевах с говорящими зеркалами. Все это было слишком глупым и наивным, чтобы завладеть вниманием шестилетнего (или восьмилетнего, или десятилетнего) Ричарда Слоута, в отличие, скажем, от электронного микроскопа. Единственная игрушка, что могла заинтересовать Ричарда, — это кубик Рубика, который он собирал менее чем за девятнадцать секунд. Исходя из всего этого, Джек был уверен, что Ричард не сможет поверить в огромного шестнадцатилетнего оборотня.
На мгновение Джек в нерешительности замер на дороге. В какой-то момент он был почти уверен, что сможет бросить Волка и продолжать свой путь в одиночестве — сначала к Ричарду, а затем — за Талисманом.
Что, если я — стадо? — спросил он мысленно сам себя и тут же вспомнил, как Волк бежал к берегу ручья за своими бедными, испуганными животными и бросался в воду, чтобы их спасти.
Сарай был пуст. Как только Джек увидел открытую настежь дверь, он понял, что Волк ушел, и все же спрыгнул в овражек и побежал через мусорные кучи, все еще не веря в это.
— Я вернулся! — крикнул Джек. — Волк! Я принес замок!
Он знал, что говорит сам с собой, и взгляд внутрь сарая подтвердил это. Его рюкзак лежал на маленькой деревянной лавочке рядом со стопкой старых журналов, датированных 1973 годом. В одном из углов сарая была сложена аккуратная поленница, словно кто-то тщательно подготовился к наступающей зиме. Больше в сарае ничего и никого не было. Джек отвернулся от открытой двери и заглянул в овраг. Здесь и там валялись старые автопокрышки, обрывки газет с политическими памфлетами, содержащими еще имя Никсона, пивные бутылки с полностью выцветшими этикетками… Волка нигде не было. Джек сложил руки в рупор и поднес их ко рту.
— Эй, Волк! Я вернулся!
Ответа не было. Волк ушел.
— Черт! — сказал Джек и закрыл рот ладонью.
Противоречивые чувства — гнев, беспокойство и облегчение — охватили его. Волк ушел, чтобы спасти Джеку жизнь, — вот в чем причина его внезапного исчезновения. Как только Джек отправился в Дейлвилл, его спутник скрылся, он убежал на своих не ведающих усталости ногах и теперь, в милях отсюда, сидит и ждет, когда взойдет луна. Сейчас он мог быть где угодно.
Но это больше всего беспокоило Джека. Волк, конечно, мог уйти в рощу, которая видна на другой стороне ограниченного оврагом поля, поохотиться там на зайцев, полевок — в общем, на все, что там живет, будь то барсуки, кроты или прочие твари. Это было бы хорошо. Но, с другой стороны, Волк мог набрести на домашний скот и навлечь на себя настоящую опасность. Он мог задрать какого-нибудь фермера вместе со всей его семьей. Но, что самое худшее, он мог добраться до любого ближайшего города к северу от них. Джек не был уверен, но все же подозревал, что Волк может растерзать не менее дюжины человек перед тем, как его кто-нибудь убьет.
— Черт! Черт! Черт!.. — сказал Джек и взобрался по дальнему склону оврага.
Он уже был почти уверен, что никогда больше не увидит Волка. В одной провинциальной газете Джек несколько дней назад прочел об ужасных злодеяниях огромного волка, который забрел на центральную улицу города в поисках пищи. Там было много имен. В этом случае их может быть еще больше. Намного больше… таких имен, как Тилкер, Хейдел, Хаген…
Первым делом он оглядел дорогу, даже сейчас надеясь увидеть неуклюжую фигуру Волка, движущуюся на восток: он вряд ли захотел бы встретиться с возвращающимся из Дейлвилла Джеком. Но длинная дорога была так же пуста, как и сарай.
Конечно.
Солнце — такие же хорошие часы, как и те, что надеты у него на руке, — висело уже намного ниже зенита.
Джек снова посмотрел в сторону поля и кромки леса за ним. Ничто не двигалось, если не считать крон деревьев, качающихся под ветром.
Через несколько дней он прочтет в какой-нибудь газете статью под названием «ПРОДОЛЖАЕТСЯ ОХОТА НА ВОЛКА-ЛЮДОЕДА».
В этот момент огромный валун, стоявший на дальнем краю поля, неожиданно зашевелился и оказался Волком. Он стоял на коленях и смотрел на Джека.
— Ах ты, сукин сын!.. — сказал Джек.
Он почувствовал облегчение и радость оттого, что Волк нашелся, и шагнул в его сторону.
Волк не шевелился, но его поза неуловимо изменилась, стала напряженной и настороженной. Следующий шаг потребовал от Джека намного больше воли, чем первый.
Пройдя двадцать ярдов, Джек заметил, что Волк еще сильнее изменился. Его волосы стали гуще и пышнее, словно были вымыты и уложены. Борода подступила почти к глазам. Все его тело, казалось, налилось сверхъестественной силой. Глаза, полные жидкого огня, сияли оранжевым светом.
Джек заставил себя подойти еще ближе. Он почти остановился, когда ему показалось, что руки Волка превратились в звериные лапы, но мгновение спустя понял, что ладони и пальцы Волка покрыты густой темно-коричневой шерстью. Волк продолжал смотреть на него своими горящими глазами. Джек еще немного сократил расстояние между ними и окончательно остановился. Первый раз с того времени, как он встретил Волка в Долинах, Джек не мог прочитать выражения его лица. Может, Волк уже слишком сильно изменился, а может, просто шерсть, покрывающая лицо, мешала это сделать. Он был уверен лишь в том, что Волка охватило какое-то сильное чувство, природу которого Джек не мог определить.
За несколько шагов до него Джек заставил себя посмотреть в глаза оборотня.
— Очень скоро, Джек, — сказал Волк, и его рот скривила страшная пародия на улыбку.
— Я думал, что ты убежал, — сказал Джек.
— А я сидел здесь и ждал, когда ты придешь. Волк!
Джек не знал, как следует отнестись к этому заявлению. Ситуация напоминала ему сказку про Красную Шапочку. Рот Волка был полон зубов, сильных, длинных и острых.
— Я принес замок, — сказал он и вытащил его из кармана. — Ты придумал что-нибудь, пока меня не было, а, Волк?
Все лицо Волка — глаза, зубы, все — сверкнуло.
— Ты теперь стадо, Джеки, — сказал Волк.
Он задрал голову и издал долгий, холодящий кровь вой.
Если бы Джек был испуган чуть меньше, он бы, возможно, сказал: «Иди ты к черту, дорогой» или «Учти, на тебя спустят всех собак в округе». Но оба этих высказывания замерли у него на языке. Он был слишком испуган, чтобы произнести хотя бы слово. Волк снова одарил его Улыбкой № 1 — его пасть выглядела как телевизионная заставка к фильму ужасов — и с легкостью поднялся на ноги. Ленноновские очки, казалось, заросли бородой. Шерсть длинными прядями свисала с висков. Теперь он был почти втрое больше Джека, такой же громадный, как чучела медведей в задней комнате дискотеки Апдайка.
— Как хорошо пахнет в твоем мире, Джеки, — сказал Волк.
Джек понял его настроение — Волк ликовал. Он был похож на человека, который, несмотря на все препятствия, все-таки победил в сложном состязании. Под этим торжеством скрывалась дикая веселость, которую Джек уже видел однажды.
— Хорошо пахнет! Волк! Волк!
Джек сделал осторожный шаг назад, словно его сдуло дыханием Волка.
— Ты раньше не говорил про здешний запах ничего хорошего, — сказал Джек не совсем к месту.
— Раньше — это раньше, а сейчас — это сейчас, — парировал Волк. — Хорошо! Все хорошо вокруг! Волк найдет то, что так вкусно пахнет! Он клянется!
Дела стали намного хуже. Теперь Джек мог видеть, чувствовать, ощущать тупую, бессознательную прожорливость, неестественный голод, горящий в красных глазах сидящего перед ним существа.
— Я съем все, что смогу поймать и убить, — сказало оно.
Поймать и убить.
— Я надеюсь, что эти вкусные вещи не люди? — тихо спросил Джек.
— Волкам нужно есть, — сказал он. Его голос прозвучал весело. — Да, Джеки. Волкам нужно много есть. ЕСТЬ! Волк!
— Я должен запереть тебя в сарае, — сказал Джек. — Ты помнишь, Волк? Я принес замок. Будем надеяться, что он выдержит тебя. Давай сделаем это прямо сейчас. А то я так тебя боюсь!
На этот раз Волк по-настоящему рассмеялся:
— Боишься? Волк знает! Волк знает, Джек! От тебя пахнет страхом!
— Ты меня не удивил, — сказал Джек. — Пойдем в сарай, ладно?
— Не хочу я ни в какой сарай, — сказал Волк и высунул свой длинный с темными пятнами язык. — Нет, я не пойду, Джек. Волк не пойдет! Волк не хочет в сарай!
Рот приоткрылся еще шире, и острые зубы сверкнули в лучах заходящего солнца.
— Волк помнит, Джеки! Прямо здесь и прямо сейчас! Волк помнит!
Джек сделал еще один шаг назад.
— Какой сильный запах страха! Даже от твоих туфель! От туфель, Джеки! Волк!
Туфли, пахнущие страхом, — это, должно быть, очень смешно.
— Ты должен идти в сарай — вот что тебе нужно помнить!
— Нет! Волк! Ты иди в сарай! Джеки пойдет в сарай! Я помню! Волк!
Красно-оранжевое сияние исчезло из глаз оборотня, и они стали темно-пурпурными.
— Из «Книги благих советов», Джеки. «Притча о Волке, коий радеет о своем стаде». Помнишь ее, Джеки? Стадо уходит в хлев… Помнишь? Замок повешен на дверь. Когда Волк чувствует, что настало время Перемены, стадо уходит в хлев и замок вешается на дверь. Волк радеет о своем стаде.
Рот снова открылся, оттуда свесился язык.
— Нет! Нет! Он не повредит своему стаду! Он печется о своем стаде! Прямо здесь и прямо сейчас!
— Так ты хочешь, чтобы я три дня провел в сарае под замком? — спросил Джек.
— Иначе Волк съест Джеки, — просто ответил Волк, и мальчик увидел, как что-то темное быстро ускользнуло из меняющихся глаз Волка. — Когда луна позовет меня за собой, я начну есть. Здесь хорошие запахи, Джеки. Очень хорошие для Волка. Когда луна отпустит меня, Джеки выйдет из сарая.
— А что случится, если я не захочу три дня сидеть под замком?