ля беспризорных детей. С двух сторон аналоя стояло по кинокамере: одна — чтобы снимать Преподобного Гарднера в профиль справа, другая — с левого бока. Ни одна из них не заработала в этот вечер. Стены были завешены тяжелыми бордовыми занавесями. Справа они были сплошными. Слева — разделены стеклянным прямоугольником. Джек увидел, как Кейси подошел к многоканальному микшерному пульту и правой рукой вывел громкость на магнитофоне, затем взял с пульта наушники и надел их.
Джек взглянул вверх и увидел массивные деревянные балки, выполненные в форме арок. Между ними проглядывали белые пористые плиты… Звукоизоляция. Место выглядело как церковь, но одновременно являлось телевизионной и радиостудией. Джек неожиданно вспомнил о Джимми Сваггерте, Рексе Хамберде, Джеке Ван Аймпе.
«Люди, положите руку на телевизор — и вы сразу исцелитесь!»
Джек почувствовал, что едва удерживается от смеха.
Маленькая дверь слева от возвышения приоткрылась, и вошел Преподобный Гарднер. Он был одет во все белое, от головы до пят. Джек увидел выражение от простого восхищения до воистину религиозного поклонения на лицах многих мальчиков, и ему снова пришлось сдерживать накатившую волну смеха. Вид человека в белом, приближающегося к аналою, напомнил ему старые телесериалы, которые он часто смотрел в детстве.
Он подумал, что Преподобный Гарднер похож на Человека Радости.
Волк повернулся к нему и прошептал на ухо:
— Что случилось, Джек? От тебя пахнет весельем…
Джек так сильно фыркнул, что на руке, которой он прикрывал рот, появилось красное пятно.
Преподобный Гарднер переворачивал страницы большой Библии на аналое и, очевидно, никак не мог найти нужное место. Джек увидел полное бугристое лицо Баста, узкое злобное лицо Зингера и быстро пришел в себя.
Кейси сидел в стеклянной будке, наблюдая за действиями Гарднера. И как только Гарднер оторвал лицо от Библии и поднял задумчивые, туманные глаза на аудиторию, Гек врубил питание. Катушки на большом магнитофоне завращались.
Не ревнуй злодеям, —
сказал Преподобный Гарднер. Его голос прозвучал глубоко и музыкально.
…Не завидуй
делающим беззаконие,
ибо они, как трава, скоро будут подкошены
и, как зеленеющий злак, увянут.
Уповай на Господа и делай добро;
живи на земле и храни истину.
…и Он исполнит желания сердца твоего.
Предай Господу путь твой
и уповай на Него,
и Он совершит, и выведет, как свет,
правду твою…
Перестань гневаться и оставь ярость;
не ревнуй до того, чтобы делать зло,
ибо делающие зло истребятся,
уповающие же на Господа наследуют землю.
Преподобный Гарднер закрыл Библию.
— Бог, — сказал он, — благословляет нас на чтение Его Священного слова.
Он долго-долго смотрел на свои руки. Катушки на магнитофоне в стеклянной будке продолжали вращаться. Затем он снова поднял глаза, и Джек услышал где-то в глубине своего сознания, как кричит этот человек: «Случайно, не королевский? Только не говори мне, что ты перевернул целый фургон с королевским элем! Ты, хрен собачий! Ты мне это хочешь сказать? Дерьмоооо!!!!»
Преподобный Гарднер внимательно изучал своих юных прихожан. Их лица были обращены на него — круглые лица, длинные лица, прыщавые лица, лица, покрытые густым румянцем, сияющие, открытые и любящие.
— Что это значит, мальчики? Как вы понимаете эти слова? Вы понимаете эту добрую, наполненную любовью песню?
«Нет», — сказали их лица, сияющие и открытые, чистые и красивые, румяные и прыщавые.
«Нет, не понимаем. Мы закончили только пять классов, мы бродили по дорогам, мы были в беде. Расскажи нам… расскажи нам… расскажи нам…»
Внезапно Гарднер заорал в микрофон:
— Это значит: НЕ ГНЕВИТЕ ЕГО!!!
Волк вздрогнул и тихо завыл.
— ВЫ НЕ ДОЛЖНЫ НИ О ЧЕМ БЕСПОКОИТЬСЯ! Теперь вы понимаете, что значат эти слова? Вы слышали это, мальчики?
— Да! — крикнул кто-то за спиной Джека.
— ДА-ДА! — повторил за ним Преподобный Гарднер. — НИ О ЧЕМ НЕ БЕСПОКОЙТЕСЬ! ДЫШИТЕ ГЛУБЖЕ! Это великие слова, да, мальчики? Это очень хороооошие слова! ДААААА!
— Да! ДААААА!
— Эта песня говорит о том, что вы не должны беспокоиться о грешниках! НЕ ДОЛЖНЫ БЕСПОКОИТЬСЯ! ДАА! В ней говорится, что вы не должны БЕСПОКОИТЬСЯ о людях греха и порока! ДЫШИТЕ ГЛУБЖЕ! Эта песня говорит, что, если вы ИДЕТЕ к Богу, если вы ГОВОРИТЕ с Богом, вы должны быть ко всему ХЛАДНОКРОВНЫМИ! Вы поняли это, мальчики? У вас есть мозги, чтобы это понять?
— Даааа!
— Аллилуйя! — крикнул Баст.
— Аминь! — поддержал его мальчик с большими ленивыми глазами под огромными очками.
Преподобный Гарднер привычным движением снял микрофон со стойки. Джек снова вспомнил известного телегероя. Гарднер быстрыми, нервными шагами заходил по сцене. Временами он делал легкие танцевальные движения — то он был Диззи Гилеспи, то Джерри Ли Льюисом, то Стэном Кентоном, то Джином Винсентом… Он был в горячке, в припадке сумасшествия.
— Вы не должны ничего бояться! Не должны! Вы не должны бояться того мальчишку, который хочет показать вам картинки из грязного журнала! Вы не должны бояться того мальчишку, который уверяет, что одна затяжка марихуаной не в состоянии вам навредить, а если вы сделаете ее, то будете на седьмом небе! Не должны! ПОТОМУ ЧТО ВЫ ПРИШЛИ К БОГУ И ГОВОРИТЕ С БОГОМ! Я ПРАВ?
— ДААААААА!
— ДААААААА! И КОГДА ВЫ ПРИХОДИТЕ К БОГУ, ВЫ ИДЕТЕ ЗА БОГОМ! Я ПРАВ?
— ДААААААА!
— Я НЕ СЛЫШУ ВАС! Я ПРАВ?
— ДАААААААААААААААААА! — кричали они в ответ. Многие раскачивались в глубоком экстазе.
— ЕСЛИ Я ПРАВ, СКАЖИТЕ «АЛЛИЛУЙЯ»!
— АЛЛИЛУЙЯ!
— ЕСЛИ Я ПРАВ, СКАЖИТЕ «ОУ-ЙЕ»!
— ОУ-ЙЕ!!!
Они раскачивались взад и вперед. Джек и Волк беспомощно раскачивались вместе с ними. Джек заметил, что несколько мальчиков по-настоящему плачут.
— Теперь вот что мне скажите, — сказал Гарднер, смотря на них теплым, добрым взглядом. — Есть ли место для грешных в «Доме Солнечного Света»? А? Как вы думаете?
— Нет, сэр! — крикнул худощавый мальчик с кривыми зубами.
— Верно, — сказал Преподобный Гарднер, снова подходя к возвышению. Он быстрым, профессиональным движением освободил ноги от шнура и вставил микрофон на место. — Это верно! Для грешных и порочных нет места в «Доме Солнечного Света»! Скажите «аллилуйя»!
— Аллилуйя! — повторили мальчики.
— Аминь, — согласился Преподобный. — Бог говорит, Он говорит это в Евангелии от Иоанна, что, если вы идете к Богу, вы должны подняться на гору! Должны взлететь, как орлы, и ваша сила удесятерится! Я говорю вам, мальчики: «ДОМ СОЛНЕЧНОГО СВЕТА» — ЭТО ГНЕЗДО ДЛЯ ОРЛОВ!!! Я ПРАВ?
— ДААААА!
Преподобный Гарднер обхватил руками края аналоя, опустил голову вниз, словно в молитве; длинные волосы густыми волнами накрыли его лицо. Когда он снова заговорил, его голос был низким и трагическим. Мальчики слушали его затаив дыхание.
— Но у нас есть враги… — сказал наконец Гарднер. Это был не больше чем шепот, но микрофон улавливал его и доносил до слушающих.
Мальчики вздохнули, словно ветер прошуршал по осенним листьям.
Гек Баст беспокойно оглядывался по сторонам. Его глаза вращались, на щеках выступил такой сильный румянец, что казалось, он болен тропической лихорадкой. «Покажи мне врагов, — говорило лицо Гектора Баста. — Покажи мне врагов и смотри, что с ними случится!»
Гарднер поднял свои сумасшедшие глаза. Теперь в них блестели слезы.
— Да, у нас есть враги, — повторил он. — Уже дважды правительство Индианы пыталось сместить меня. Вы знаете об этом? Эти гуманисты не выносят даже мысли о том, что я здесь, в «Доме Солнечного Света», учу детей любить Иисуса и свою страну. Это сводит их с ума. Вы знаете об этом, мальчики? Вы хотите узнать большую и темную тайну?
Они вытянулись вперед, не сводя глаз с Преподобного Гарднера.
— Мы не будем сводить их с ума, — сказал он заговорщическим шепотом. — Мы их напугаааем! Дооо смерти!
— Аллилуйя!
— Оу-йе!
— Аминь!
В очередном порыве Гарднер снова схватил микрофон и запрыгал. Вверх-вниз! Влево-вправо! Взад-вперед! Временами он выделывал чечетку! Он что-то кричал, протягивая одну руку сначала к мальчикам, потом к небесам, где, по его мнению, сидел Бог, развалившись в своем кресле, и слушал его.
— Мы напугаем их! Да-да! Мы напугаем их так, что им потребуется спирт, что им потребуется марихуана, что им потребуется кокаин в вену! Мы напугаем их, потому что, когда банда этих богоотступников, этих богохульников, этих богоненавистников, этих радикалов и гуманистов почует запах любви к Богу, он им не понравится! Они почувствуют, как камни лезут изо всех наших пор! Им это тоже не понравится! Нет, НЕТ! ААААА!
Они присылали сюда инспекторов, им донесли, что я бью своих детей! Мальчики, я бью вас? Кто-нибудь бьет вас?
— Нет! — раздался дружный рев. Джек увидел, что Мортон, надрываясь, во все горло кричит «да», и подтверждением этому служил вздувшийся на щеке синяк.
— Тогда почему они посылают сюда этих чертовых корреспондентов из этих чертовых радикальных газет? — кричал Гарднер с выражением, похожим на отвращение. — Они приехали сюда и сказали: «Ну, что у нас тут имеется? Мы вообще-то уже приняли по сто пятьдесят. Мы — эксперты. Вы не обращайте на нас внимания, только дайте пару «косяков» и бутылку ликера и направьте нас в правильном направлении». Но они остались в дураках! Да, мальчики?
Шумное согласие.
— Ведь они же не нашли ни одного мальчика, прикованного цепями к стене в темном сарае? Они не нашли ни одного мальчика в смирительной рубашке? Не нашли того, о чем слышали в городе от этих шакалов из отдела народного образования? Они нашли хотя бы одного мальчика с вырванными ногтями или волосами? Нет! Единственное, что они нашли, — это нескольких мальчиков, которые сказали, что я их отшлепал, и я их действительно отшлепал, и на то были причины! Потому что даже в Библии сказано: если вы ЖАЛЕЕТЕ ребенка, то вы БАЛУЕТЕ ребенка, ПОРТИТЕ его. И если вы с этим согласны, скажите «аллилуйя»!