Ты весь пропах им. Ты что, мыл им голову?
Джек молчал, не в силах преодолеть растерянность. Ему только и оставалось ощупывать горлышко пустой бутылки. Да, напиток был волшебным. Всесильное волшебство. Но иногда оно убивает людей.
— Нет, я не пил, честно, — выдавил из себя Джек. — То, что у меня было, почти закончилось. Оно… Я… Мне оно даже не понравилось! — В животе от волнения что-то заурчало. — Но мне нужно ещё! На всякий случай!
— Ещё вина? Мальчику твоих лет? — Слепой негр рассмеялся и сделал неопределённый жест рукой. — Тебе это не нужно. Никому не нужен яд, для того, чтобы странствовать.
— Но…
— Подожди. Я спою тебе песенку. Может быть, она кое-что объяснит тебе?
Он начал петь, и его певческий голос не имел ничего общего с разговорным. Голос был глубоким и звучным.
«Почти настоящий вокал, — подумал Джек, — почти голос оперного певца». От звуков этого голоса по телу побежали мурашки. Прогуливающиеся по бульвару парочки, как по команде, повернули к ним головы.
Слепой пел, улыбаясь мальчику. Джек почувствовал исходящую от негра волну тепла. Была неизъяснимая прелесть в этом голосе. Звучала старая добрая песня «Тин Пэн Элли», но голос… он мог быть только оттуда, из Территорий…
Скорее проснись, и ты сможешь, дружок, Любить, и смеяться, и жить хорошо…
Гитара и голос вдруг умолкли. Позади слепого стояли два рослых полицейских.
— Знаешь, сынок, я ничего не вижу, — лукаво сказал слепой гитарист, — но чувствую за спиной что-то синее.
— Черт побери, Снежок, ты же знаешь, что побираться здесь запрещено! — проревел один из полицейских. — Что говорил тебе в последний раз судья Геллас? Только между Центральной и Отвесной улицей. Больше нигде! Ты что, совсем идиот? Тебя ограбят ещё до того, как ты попадёшь домой! Боже, я не…
Его напарник положил руку ему на плечо и кивнул в сторону внимательно прислушивающегося Джека.
— Иди к мамочке, она ждёт тебя, парень, — резко приказы первый полицейский.
Джек побрёл прочь. Он не мог остаться. Даже если бы можно было что-нибудь сделать, он не мог остаться. Ему повезло, что внимание полицейских привлёк старик по прозвищу Снежок. А если бы они стали расспрашивать его, Джека? Тут никакие новые кроссовки не спасли бы!
Он представил себя сидящим в полицейском участке, а напротив пятерых здоровенных копов, пытающихся определить, чей он и откуда.
Нет, лучше не попадаться им на глаза.
За спиной загудел мотор.
Джек поправил рюкзак и стал рассматривать свои новые кроссовки, как будто они были чем-то примечательным. Уголком глаза он увидел медленно проезжающий полицейский патруль.
На заднем сидении машины сидел слепой негр, держа перед собой гитару.
Внезапно старик повернул голову и через оконное стекло посмотрел прямо на Джека… и, хотя Джеку не было видно его глаз сквозь тёмные стекла очков, он твёрдо знал теперь, что Смотритель Территорий Лестер подмигнул ему.
Джек собирался двинуться дальше. Им овладела апатия ко всему происходящему. Он понимал, что одна из причин этой апатии — тоска по дому, но от этого домой хотелось ничуть не меньше.
Стоя возле светофора, Джек почувствовал, что близок к самоубийству. Его привела в чувство мысль о том, что скоро он увидит Ричарда Слоута (ведь не впервые же Сойер и Слоут совершали совместные путешествия, верно?).
«Иди домой, Джек, иначе тебе несдобровать», — нашёптывал голос, — «если ты вернёшься, все закончится… и потом, ведь в следующий раз могут умереть не пять, а пятьдесят человек. Или пятьсот».
Он нащупывал в кармане значок, который в этом мире опять превратился в серебряный доллар. Куда идти? Назад, на восток, домой? Или вперёд, на Запад, идти и не оглядываться?
Он стоял, сжимая в кулаке значок.
Поднималось солнце.
Ехавшая в старом железнодорожном вагоне семья имела достаточно времени на разглядывание мальчика, стоявшего невдалеке от путей. Машинисту, ведущему вагон, все время лезли в голову странные мысли: «Приключения. Опасности. Неожиданные происшествия. Мечты о славе и удаче». Он встряхнул головой, отгоняя эти мысли, и в зеркальце посмотрел на паренька у дороги. «Выбрось все это из головы, Ларри», — подумал машинист, — «а то ты как герой детской приключенческой книги».
Ларри вновь сосредоточился на дороге, развив скорость до семидесяти миль. Он напрочь забыл о мальчике в грязных джинсах.
Если он будет дома к трём часам, то ещё успеет посмотреть футбольный матч.
Значок выпал из рук. Джек вновь поднял его. Голова, изображённая на долларе…
Это была не Статуя Свободы. Это была Лаура де Луизиан, Королева Территорий. Но, Боже, какая разница между этим прекрасным изображением и бледным лицом, которое он видел в павильоне! Её красота поразила его воображение.
А ещё это было лицо его матери.
Глаза Джека наполнились слезами; он попытался сдержать их, — уже достаточно плакал сегодня!.. Он принял решение, и теперь не время плакать. Мальчик крепко зажмурился…
Когда он открыл глаза, Лаура де Луизиан исчезла; на долларе вновь была изображена Статуя Свободы.
Джек получил ответ на свой вопрос. Он бережно спрятал монетку в карман и зашагал к шоссе И-70.
Днём позже Джек пересёк границу штатов Огайо и Индианы.. Шёл мелкий осенний дождик. Мальчик замёрз и промок, его одежда отсырела, ломило все тело, голос охрип. Он подумал, что в конце концов окоченеет.
Недавно он избавился от очередного «доброжелателя», подвозившего его на машине. Все они были на одно лицо — Эмори В.Лайт, Том Фергюссон, Боб Даррент. Все они ласково расспрашивали его о семье, интересовались, нет ли у него подружки, а потом он ощущал их руку у себя на колене и слышал предложение заработать десять (двадцать, двадцать пять) долларов, если он согласится… Этих типов привлекал симпатичный двенадцатилетний мальчик. Джеку стоило больших трудов избавиться от каждого из них.
Джек стоял на шоссе И-70 где-то в западном Огайо. «ХОЧУ ДОМОЙ, В ТЕРРИТОРИИ», — промелькнуло у него в голове. Он оглянулся вокруг.
«Сыро, промозгло». Эти слова сами собой возникли в его сознании. Ему захотелось увидеть синее небо Территорий, вдохнуть прозрачный воздух.
«Но тогда можно сыграть в игру „Джерри Блэдсо“.
«Ничего не знаю об этом… Я знаю только, что ты, наверное, слегка свихнулся…»
Ища укромный уголок — ему безумно хотелось опорожниться — Джек быстро трижды вздохнул. Ну-ну, давай же… У-у-у-х! Отлично!
Он присел на обочину. Мимо проносились машины. Но что это? Нет ошибки быть не может — это, «БМВ» дяди Моргана! Номерной знак Калифорнии, МЛС, принадлежит Моргану Лютеру Слоуту. Машина быстро ехала вперёд.
«Но если Слоут в Нью-Хэмпшире, как же может оказаться здесь его машина?» Это ведь нелепо, Джек, это совпадение…
И тут он заметил мужчину, направляющегося к стоящему невдалеке от мальчика телефону-автомату и понял, что это не совпадение. На мужчине был плащ военного образца, на пять дюймов ниже колена. Джек безошибочно узнал эти широкие плечи, это крепкое телосложение…
Мужчина начал набирать номер, прижав трубку щекой к плечу. Джек спрятался за стоящую рядом будку.
«Заметил ли он меня?»
«Нет», — ответил мальчик сам себе. — «Не думаю. Но…»
Но Капитан Фаррен говорил, что Морган — тот, другой Морган — учует его, как кошка мышь. Так и случилось. Из своего укрытия в ужасном лесу Джек видел, как изменилось отвратительное белое лицо в окне экипажа.
«Этот Морган тоже может учуять его». Нужно только время.
Испуганный Джек подхватил рюкзак, зная, что делает это слишком поздно и слишком медленно, что сейчас Морган зайдёт за угол и скажет, улыбаясь:
— Привет, Джекки! Але-оп! Игра окончена — ясно, дурачок?!
Высокий мужчина, обогнув угол, мельком взглянул на Джека и зашёл в закусочную.
Вернуться. Он должен вернуться. Самые ужасные предчувствия овладели им. Джек открыл рюкзак. Там была бутылка Смотрителя, где оставалось не более трех глотков…
(«Никому, для того, чтобы путешествовать, не нужен яд, но мне он нужен, Смотритель, нужен!») …на донышке. Неважно. Он вернётся. Сердце при этой мысли заколотилось. Страх пропал. «Возвращайся, дружок, пей!»
Сзади зазвучали шаги; это был дядя Морган, но это теперь было неважно. Страх прошёл. Дядя Моргам что-то учуял, но когда он зайдёт за угол, то ничего не увидит, кроме ящика с пустыми пивными бутылками.
Джек задержал дыхание, выдохнув всю грязь воздуха этого мира, и сделал глоток. И даже с закрытыми глазами почувствовал…
16. ВОЛК
…как солнечные лучи ласкают его закрытые веки.
Сквозь запах магического напитка он почувствовал ещё кое-что… тёплый животный запах.
Джек со страхом поднялся, открыл глаза, но в первый момент ослеп — так бывает, когда находишься в тёмной комнате, и вдруг кто-то включает лампочку мощностью в двести ватт.
Джек вновь опустился на землю.
— Эй! Эй! Прочь отсюда! — слова заглушил звериный рёв, нечто среднее между мычанием и блеянием. — Прочь отсюда, пока я не выколол вам глаза!
Глаза мальчика уже привыкли к свету, и он увидел юного гиганта, стоящего посреди стада мычащих животных. Джек сел, автоматически поискал бутылку и отбросил её в сторону, не сводя глаз с юноши, стоящего к нему спиной.
Юноша был высок и плечист настолько, что ширина плеч чуть ли не равнялась его росту. Длинные, спутанные волосы тёмной волной падали на спину, прикрывая лопатки. Он управлял стадом животных, похожих на карликовых коров; он гнал их прочь от Джека, к Западной дороге.
Фигура юноши сама по себе была колоритной, но больше всего Джека поразила его одежда. Все в Территориях, кого он до сих пор встречал, носили (включая и самого Джека) туники, куртки или грубые штаны.
На этом парне был роскошный халат.
Вдруг юноша повернулся, и от страха у Джека перехватило дыхание.
Он вскочил на ноги.