Через час после восхода солнца они въехали в Пыру. Дальше дороги не было и девушка решила отдать мерина и телегу местному торговцу шкурами, чтобы тот вернул её Брылю.
— Кроме «шкурника» отсюда никто практически не ездит в Выселки. А мы с тобой дальше пойдём пешком, — пояснила она Нику.
Охотник пожал плечами — если Лианна собралась найти друидов, то искать их надо явно где-то в глуши, а туда на телеге точно не доберёшься.
Пока девушка была у торговца, Ник сходил к местному старосте и узнал, в каких домах живут охотники. Староста оказался болтливым мужиком и пересказал все местные сплетни и новости за прошедший месяц, после чего принялся выспрашивать, что нового произошло в мире. Ник кое-как отвязался от болтуна, и пошел на розыск собратьев по профессии. В одном доме хозяин с сыновьями уже месяц был в лесах, зато в другом охотник оказался на месте — он дубил шкуры волков. Не торопясь переходить сразу к делу, Ник обсудил сначала сами шкуры, потом способы их дубления, затем разговор перекинулся на сборщиков податей.
— Упыри, да и только! — проворчал местный охотник. — Совсем уже оборзели! В это лето два раза приходили. Говорят, будто новый налог ввели — на режущее оружие.
— Это как? — удивился Ник. — На мечи что ли? Так у кого они есть? Это ж, скорее, на наемников распространяется.
— Кабы так! Под режущее оружие всё подвели! И топоры, и ножи. Даже косы, и те оружием стали. Хорошо у меня дом на окраине, пока сюда добрались — я всё попрятал. Ко мне приходят, говорят, показывай. А у меня, кроме ножа, ничего нет. Ну, сборщик взбеленился, обыскали весь дом, сараи, двор — пусто. Тогда писарчук и говорит, мол, если нож длиннее двух ладоней, то налог с него идёт в казну. Дай, грит, смерю. И к руке своей прикладывает. Конечно, у него две с половиной вышло! Да я-то тоже не лыком шит! Говорю — ладони-то хозяина должны быть. И своей рукой лезвие мерю.
Бородач усмехнулся и показал Нику распрямлённую ладонь — мозолистую, большую, сильную.
— Конечно, у меня ещё полпальца осталось до острия, когда второй раз руку приложил. Ох, и лютовал сборщик, а взять нечего — всё по закону. Так и убрались от меня, несолоно хлебавши!
Ник улыбнулся, хотя на душе у него скребли кошки. Ведь и к ним в Дюро наверняка придут с тем же. А, может, уже и приходили. Поговорив с хозяином ещё пару минут, Ник перешёл к делу. Он предложил обмен: половину оставшегося зелья забытой боли на лук со стрелами. Волосатый охотник недоверчиво понюхал порошок и сказал:
— Зелье, конечно, знаменитое, да только я не колдун, ничего в порошках не понимаю. И потом, уж извини, друг, но я тебя первый раз вижу. Может, ты мне отраву даёшь! Съешь-ка сам своего порошка.
Ник слегка лизнул зелье и показал, что проглотил.
— А откуда я знаю, что это настоящее снадобье? — спросил недоверчивый охотник, удостоверившийся, что ему не предлагают отраву.
Недолго думая, Ник предложил бородачу потрогать горячую печную заслонку. Дети с интересом смотрели на отца. Хозяин дома пообещал, что если напрасно обожжет себе руку, то сунет в печь голову шутника, и ткнул заскорузлым пальцем в горячее железо. Послышалось шипение. Бородач с руганью отдернул руку и затряс ею в воздухе.
— Перестарался! Давай сюда твоё зелье.
Ник, уже приготовивший немного порошка и воду, отдал их хозяину дома. Он, не глядя, закинул смесь в рот и запил водой, а спустя минуту недоверчиво рассматривал палец, будто тот совершил предательство. Потом достал из ножен большой охотничий нож, видимо, тот самый, что мерил сборщик налогов, и остриём кольнул себя в другой палец. На заскорузлой коже тут же показалась капелька крови. Теперь охотник рассматривал уже два пальца. Он несколько раз согнул, разогнул их, удивлённо повертел головой и тяжелой походкой ушел в другую комнату. Выйдя из неё, он протянул Нику лук и колчан со словами:
— Давай сюда всё зелье. Иначе не будет обмена.
— Чего? Да на это зелье я могу пять таких луков купить и мешок стрел в придачу.
— Тогда обмена не будет! — повторил охотник.
— Ну, и сиди тут со своим луком! — в сердцах сказал Ник. — Пойду к твоему соседу и поменяюсь. А потом, когда тебя прижмет, сам к нему прибежишь, а он возьмет гораздо больше, чем я.
Ник развернулся, чтобы выйти, но позади раздалось бубнение:
— Постой, дружище. Это я так, для острастки, нужно же поторговаться.
— Вот тоже мне, торговец выискался! — Ник остановился. — Хреновый из тебя торгаш-то!
— Сам знаю. Моё дело охотиться, дичь бить. Правильное твоё зелье. Бери лук и пользуйся им на здоровье. Хоть он и не украшен всяким там серебром и золотом, зато бьет на пятьдесят шагов точно в цель. Но вот, боюсь, тетива у этого лука не очень. Старая уже, подопрела немного. Короче, или пользуйся тем, что есть, или ищи новую.
Ник решил испытать новое оружие. В отличие от прошлого, длинного лука, этот был небольшим, но круторогим и достаточно упругим. Он достал запасную тетиву из жил чертова зверя и заменил ей старую, вышел во двор и прицелился в пугало, стоящее в дальнем конце огорода. Стрела вонзилась точно в дырявый горшок, заменявший пугалу голову. Хозяин дома одобрительно крякнул, оценив попадание.
— Хорошо стреляешь! Только в следующий раз иди, тренируйся где-нибудь в другом месте. А то ты у меня так все горшки переколешь — наши вороны пугала без горшка не боятся. Умные стали.
Ник не поленился и сходил на другой конец заросшего бурьяном огорода. Хорошую стрелу ещё сделать нужно! Когда он вернулся в хибаре охотника, тот снова одобрительно кивнул.
— Молодец, добром не бросаешься. Куда путь держишь?
— Да так, — неопределённо пожал плечами Ник, — хочу поохотиться здесь. Говорят, олени тут у вас знаменитые.
Местный охотник понимающе усмехнулся — сначала он решил, что его собрат по профессии вздумал браконьерствовать, однако, потом сам себе возразил, что браконьер не станет покупать лук и стрелы невесть где. В общем-то, охотника ничуть не интересовало, что тут собирается делать пришелец, спросил он просто так, чтобы поддержать разговор.
— Олени знаменитые в княжеских лесах, что к югу. А здесь ты ни егерей, ни лесничих не встретишь, в этом смысле всё в порядке. Медведи есть, волки, бобры. Куницы, опять же. Но будь осторожен. Последнее время у нас два человека заблудились, так и пропали. А вчера вообще, ужас что случилось! На околице нашли издыхающую лошадь. В сбруе, оглобли обломанные к ней пристегнуты. А сама бедолага обожжена, будто к ней сено на спину привязали, да подожгли. Её даже добить не успели — сама околела. А лошадь была нашего плотника. Уехал он намедни в Выселки и его больше никто не видел. Староста хотел отправить мужиков на поиски, да кто ж поедет? У всех дела свои, сенокос проходит. Ну и, честно говоря, боятся все. Не иначе балует кто из нечистых жрецов. Кому ещё под силу такое!
Ник поблагодарил охотника, распрощался с ним и пошел искать Лианну. Теперь, когда у него снова есть лук, он почувствовал себя гораздо увереннее. По крайней мере, он сможет прокормить себя и девушку — была бы дичь. Лианна уже ждала спутника около сельской площади. Увидев охотника, девушка улыбнулась ему теплой, ласковой улыбкой, от которой у Ника полегчало на душе. Все заботы и тревоги сразу показались какими-то далекими. Но вот она перестала улыбаться и как-то разом стала серьёзной.
— Ну, что? Я вижу, ты тоже времени даром не терял, вооружился уже.
— Да, теперь мы с голоду не помрем. Ого, ты одеяло раздобыла!
— Торговец дал своё старое! — отмахнулась Лианна. — Слушай, у меня неприятные новости. Тебя здесь уже разыскивал жрец из Клана Аррита. С ним были двое лесных воинов.
Ник тяжело вздохнул.
— Так их трое? Плохо! Местные видели, куда они делись?
— Ушли из деревни в сторону Выселок. Мы должны были с ними столкнуться на дороге… Ты по пути никого не видел?
— Ночью темно, знаешь ли, а я не рысь. А мне охотник, у которого я выменял лук, рассказал, что вчера утром сюда прибежала обгорелая лошадь местного плотника и околела уже в деревне. Самого хозяина никто не видел. Я думаю, что здесь приложил руку тот самый жрец, который разыскивал меня, вернее не меня, а Талисман.
— Видимо, мы с ними разминулись, и слава за это духам леса! — Лианна нахмурилась. — Но теперь нам нужно удирать отсюда как можно быстрее.
Ник согласно кивнул, и они скорым шагом пошли к северной околице деревни. Лианна вкратце обрисовала ему путь, которого им следует придерживаться, чтобы попасть в район, где находится Круг Друидов.
Когда они углубились в лес по охотничьей тропинке, еле заметной среди буйства растительности, Ник спросил девушку:
— Скажи-ка, а этот Круг Друидов не напоминает заброшенный жертвенник на Длинном острове?
Лианна хихикнула. Ник непонимающе уставился на неё.
— Ты пытаешься сравнить организацию с каменными столбами. Круг Друидов — это собрание самых могущественных лесных волшебников и колдунов, а жертвенник — это место, где когда-то прославляли различных природных духов. Вот только я никогда не была на Длинном острове, разве что слышала о нём. Тайную тропу знали немногие посвященные, а когда жертвенник забросили и друиды ушли вглубь северных лесов, туда совсем перестали ходить.
— Я там был недавно. И нашел Феликса. Правда, до самого друидского алтаря так и не добрался, поэтому даже не представляю, как он выглядит.
— Насколько я знаю, это просто каменные столбы, поставленные по кругу, а посередине находится жертвенный камень. Иногда на столбах вырезают фигуры духов четырех стихий. Я об этом читала в книгах. А для чего тебе это?
— Просто интересно стало. Я и друидов-то живых не видел, не то, что их святыни. Как ты думаешь, они пустят нас в свои леса?
— Не знаю. А почему бы и нет? Мы же не жрецы Аррита. Во всяком случае, меня раньше пускали.
Первое время Лианна вела Ника, объясняя ему свойства некоторых растений, которые попадались по пути, но потом охотник решительно отстранил травницу и пошел первым. Кто знает, что им может повстречаться, а лук среагирует в любом случае быстрее, чем заклинания Лианны, даже у неё и найдется что-либо подходящее. Ник вспомнил слова, сказанные девушкой стражнику у ворот, и он спросил: