Бринн не могла назвать причину. По крайней мере подходящую причину – такую, которая не раскроет ее ужасной тайны.
– Пожалуйста, мам. Не заставляй меня, – попросила она.
– Что-то в школе тебя беспокоит? Тебя задирают?
– Нет, мам, ничего такого, просто… – В этот миг Бринн едва не рассказала все матери.
Но теперь за ней было уже слишком много вранья. У нее не просто будут неприятности из-за того, что она хуже всех в классе. Ей точно достанется и за ложь.
– Просто – что? – спросила Дана, и в ее голосе прозвучали твердые нотки, указывающие на то, что она теряет терпение.
Самостоятельные тренировки не работали, и Бринн была не в состоянии попросить о помощи сейчас, когда наврала всем с три короба. На нее навалилось все разом, а ведь экзамены через две недели. Ее класс уже прошел почти десять разных заклинаний, но Бринн не могла выполнить ни одного из них. Она наверняка провалит тестирование, и это достаточно плохо, а ведь теперь ей еще и придется спуститься в Скалистую впадину – или ее до конца школы заклеймят как врунью.
Бринн взглянула на Талли:
– Ничего. Ты права, мам. Мне нужно вернуться в школу. Не хочу отстать.
Лицо Даны смягчилось:
– Ты же знаешь, что всегда можешь сказать мне, если тебя что-то тревожит, да?
– Конечно, мам. Можно мне сейчас сводить Талли на прогулку?
Мама убрала с глаз Бринн прядку волос:
– Конечно, милая. Но – серьезно: мы с папой всегда готовы тебя выслушать, о’кей?
– Ага. – И Бринн шмыгнула за дверь. Снаружи она прошептала Талли: – Она говорит, что я могу рассказывать ей обо всем, но лучше мне самой с этим разобраться. Поплыли, Талли. Нам нужно найти Йена Флетчера.
Глава восьмая
С колотящимся сердцем Бринн плыла к остановке скоростного течения. Талли радостно крутился рядом, как и обычно. В середине дня в течении было не много детей. В основном им пользовались усталые на вид взрослые, русалы и русалки, ехавшие домой с работы.
Завидев вход, Бринн бросила взгляд на черепашонка:
– Поднажми, Талли.
Они присоединились к другим пассажирам. Бринн отыскала местечко и присела, а Талли свернулся у ее хвоста. Бринн решилась отыскать Йена, дагона, предлагавшего ей талисман Забытых земель. Она не могла продолжать лгать и устала быть единственной в классе неспособной выполнить заклинание. С чем-то из этого надо заканчивать.
Большинство дагонов жило на Большом рифе. Бринн никогда раньше там не бывала, но знала, что это далеко от Блистательного: нужно ехать на скоростном течении почти до самого конца. Она гадала, как родители отнесутся к тому, что она в одиночку отправилась на Большой риф. И решила, что им вряд ли понравится, так что лучше об этом и не думать. Это и так-то было достаточно сложно для Бринн – отыскать Йена и сказать, что ей нужна его помощь. Бринн оправдывалась, убеждая себя, что делает это ради родителей и самого океана, – разве ее долг не заключается в том, чтобы овладеть магией и стать стражем моря? Она подвела семью, и пришло время все исправить.
Пассажиры заходили и сходили, и вскоре в течении остались почти одни только дагоны. Вода внутри и вокруг течения потемнела – они опустились глубже. Когда над течением появился знак, сообщающий, что они достигли Большого рифа, Бринн с усилием сглотнула и вышла в город. Талли плыл рядом, с любопытством вертя головой, останавливаясь и обнюхивая каждый куст и фонарный столб.
Не так много солнечных лучей достигали Большого рифа, и, поскольку дагоны не прибегали к магии, для освещения они использовали светящиеся растения и маленьких фосфоресцирующих медуз, которых держали в банках. В целом Бринн показалось, что здесь тускло. Без солнечных лучей тут не было ни разноцветных подводных растений, ни розово-оранжевых кораллов, которые часто можно увидеть в Блистательном. Здешние цвета были гуще – например темно-пурпурный и насыщенный красный. И еще недоставало ярких рыбок. Вместо них вокруг вились серые угри и бесцветные рыбы, которые шныряли тут и там.
Бринн впервые поняла, как же ей повезло день за днем видеть яркие цвета рыб и растений близ ее дома в Блистательном. Она привыкла к сочному синему, желтому, зеленому, оранжевому, лиловому и розовому везде, куда ни кинешь взгляд. Но на Большом рифе все было окрашено в более темные, более драматические тона.
– Видно, так им больше нравится, – пробормотала Бринн, обращаясь к Талли. – Но мне от этого как-то страшновато.
Черепашонок взглянул на нее так, словно чувствовал нечто похожее.
Место, куда течение донесло Бринн, смахивало на центр города – с ресторанами, магазинами и высокими зданиями. Дагоны с любопытством глазели на плывущую вдоль тротуара русалочку. Она была единственной в поле зрения, и, очевидно, такое зрелище здесь нечасто встречалось – маленькая русалка плывет в одиночестве по центру Большого рифа. Бринн была слегка напугана и потеряна, но задумалась: не так ли дагоны чувствуют себя в Блистательном?
Дагон, который прислонялся к стене, оттолкнулся и поплыл к ней. Мускулы Бринн напряглись: она подумала, что незнакомец хочет ей навредить. Но он просто проплыл мимо, и девочка почувствовала себя глупо. Хотя, продолжая двигаться по городу, она начала сомневаться, сможет ли найти обратную дорогу к остановке скоростного течения. Она несколько раз поворачивала и была уже не уверена в том, в какую сторону идет. Бринн внезапно захотелось оказаться дома, в Блистательном, где она чувствовала себя уверенно и знала окрестности, но она была полна решимости найти Йена.
Бринн увидела на тротуаре старушку-дагона, несущую покупки. Девочка подплыла к ней и заговорила тоненьким голосом:
– Прошу прощения. Вы не знаете, где мне найти Йена Флетчера?
– Что-что? – рявкнула старушка. – Говори громче: я старая, ничего не слышу.
Бринн попятилась.
– Йен Флетчер? – повторила она.
Старушка покачала головой и поплыла себе дальше, оставив Бринн ни с чем.
Спасибо хоть за то, что с ней был Талли. Девочка знала, что черепашонок постарается защитить ее, если она попадет в беду. Может, защитник из него не слишком грозный, но все равно в его компании было лучше.
Так Бринн и бродила по Большому рифу, рассчитывая на то, что каким-нибудь чудом натолкнется на Йена Флетчера. Вскоре она оказалась в районе, где стояло множество высоких жилых домов. Их окружали изгороди, и во двориках многих домов сидели на цепи акулы. Когда Бринн проплывала мимо, акулы бросались на изгороди и пугали девочку, заставляя ее двигаться еще быстрее.
Бринн уже была готова сдаться и отправиться на течении домой, но тут увидела нескольких детей-дагонов, которые играли на улице в классики. Она подплыла к ним.
– Ребята, вы не могли бы мне помочь? – спросила она. – Я пытаюсь найти Йена Флетчера.
Дети молча вытаращились на нее.
– В-в-вы меня слышите? – с запинкой спросила Бринн. – Мне нужен Йен Флетчер.
– Ты нездешняя, – констатировал маленький мальчик.
– Э-э, да, нездешняя, – согласилась Бринн.
Воцарилось долгое молчание. Бринн неловко помахала хвостом. В итоге один из детей ткнул пальцем в каменный дом дальше по улице.
– Вон там, – сообщил ребенок. – Там живет Йен Флетчер.
– Спасибо, – с облегчением вздохнула Бринн, но дети сразу же вернулись к игре и, похоже, уже не слышали ее.
Когда Бринн подплыла к дому, то увидела посаженную рядом на цепь акулу. Сперва девочка замешкалась, но потом поняла, что акула, хоть и плавает кругами, на деле спит. Акулы продолжают плыть даже во сне. Бринн повернулась к Талли, прижала палец к губам и тихонько подплыла к двери.
Она постучала. А скорее – легонько коснулась двери.
Ответа не было.
Поглядывая на акулу, Бринн постучала снова.
Ничего.
Бринн стукнула третий раз, но теперь погромче.
Дверь распахнулась, разбудив акулу, которая тут же обернулась буйным клубком молотящих плавников и клацающих зубов.
Ахнув, Бринн отпрянула.
– Ох, уймись, – прикрикнул Йен Флетчер на акулу, а затем переключился на Бринн: – Не волнуйся, она из тех, что лают, но не кусают.
– Ты меня помнишь? – спросила Бринн.
– Конечно, – ответил Йен. – Разумеется, я тебя помню.
– Мне нужно с тобой поговорить, – произнесла Бринн, затем придвинулась ближе и шепнула: – О магическом талисмане.
Йен поглядел вокруг, убеждаясь, что никто на них не смотрит:
– О’кей. Заходи.
В доме у Йена было очень темно. Бринн наткнулась на стол. Талли держался поблизости. Через пару движений девочка врезалась в лампу.
– Извини, – проговорила Бринн. – Тут немного темновато.
– Ну, мне не требуется много осветительной магии и уютненьких огоньков, чтобы ориентироваться в пространстве.
– Об этом я и хотела поговорить с тобой, – сказала Бринн. – Мне нужен талисман из Забытых земель. Я могу за него заплатить. Я откладывала из карманных денег и скопила пятнадцать пескодолларов, а еще двадцать я получу после экзаменов, когда выиграю пари.
– Деньги? – воскликнул Йен. – Мне не нужны деньги.
– Ну, тогда я могла бы выполнить для тебя какую-нибудь магию, – предложила Бринн. – Сделать здесь посветлее, например.
– Талисман уже у меня, – напомнил Йен. – Будь мне нужна магия, я бы сам ею занялся.
– Но больше у меня ничего нет. Пожалуйста, Йен, он мне очень нужен. Чем я могу тебе отплатить?
– Я уже говорил тебе, русалочка: я дам тебе талисман в обмен на черепашку.
– Нет, – заявила Бринн. – Я не могу отдать Талли. Ни за что.
– Тогда, насколько я понимаю, сделки не будет. – Йен распахнул дверь и жестом предложил Бринн уйти.
Но девочка не пошевелилась. Она думала о пари, которое заключила, и о Скалистой впадине, и о разочаровании своих родителей и учительницы. А хуже всего было думать о том, что жизненная цель русалки – защищать океан, и делается это с помощью румагии. Если она на это не способна, какой от нее вообще прок?
– О’кей, – очень грустно произнесла она. – Я согласна.
– Класс, – безразлично уронил Йен. – Давай его сюда.