– Что ты хочешь с ним делать? – спросила Бринн.
– Тебя не касается.
– Ты же не причинишь ему вреда?
– Нет, – сказал Йен. – Я не собираюсь вредить твоему маленькому любимцу.
Бринн опустилась на колени рядом с Талли и обвила его шею руками.
– Прости, малыш, – выговорила она сквозь слезы. – Может, я смогу как-нибудь прийти навестить тебя.
Подняв голову, она увидела, что Йен протягивает ей талисман. Бринн схватила подвеску.
– Только не давай учительнице слишком внимательно ее рассматривать, – предупредил Йен. – Насколько мне известно, русалок, которые пользуются талисманами на уроках, объявляют жуликами.
Бринн, разумеется, это знала и в обычных обстоятельствах ни за что не стала бы жульничать или отдавать кому-то свою черепашку. Но ситуация была настолько отчаянной, настолько безнадежной! У Бринн не осталось вариантов – и времени.
– Что ж, спасибо, – угрюмо сказала девочка, пряча подвеску в рюкзак.
– Пока-пока, русалочка, – протянул дагон. – Было приятно иметь с тобой дело.
К тому времени, как Бринн добралась на течении домой, было уже поздно. Родители дожидались ее.
– Бринн, где ты была? – спросила мама.
– И где Талли? – присоединился отец.
В уме Бринн очень быстро всплыла подходящая ложь:
– Ох, мам, пап, Талли убежал. – Собственные слова причиняли девочке боль. – Я весь день его искала. Но его нигде нет.
Она расплакалась – и слезы были настоящими.
– О, Бринн, – сказал папа. – Мне так жаль. Иногда черепахи такое делают. Мы поищем его завтра, но, возможно, он просто был готов двигаться дальше.
И вот так Бринн не только добыла талисман, но и избежала наказания за позднее возвращение. Упав в кровать этим вечером, она не могла не заметить пустого места в ногах – там, где раньше спал Талли, – и от этого на сердце у нее сделалось очень грустно. Чтобы отвлечься от мыслей о черепашке, Бринн достала из рюкзака талисман и заглянула в его красные мерцающие глубины. Завтра она сможет творить магию. Возможно, существует заклинание, с помощью которого можно возвращать себе любимцев-черепашек. Завтра все изменится.
Глава девятая
На следующее утро Бринн выплыла из дома, двинулась к остановке скоростного течения и только потом достала талисман Забытых земель из рюкзака. Никто не должен знать, что талисман у нее. Никто не должен догадаться, для чего он. Ни Джейд, ни Уилл или ее родители и уж точно не мисс Винди Мейерс.
Бринн сказала себе, что не планирует долго держать у себя волшебный предмет. Ей не нужно жульничать в изучении магии, пусть даже у нее было ощущение, что с помощью талисмана она сумеет творить исключительно мощные заклинания. Но цель не в этом, повторяла она себе. Она станет великой волшебницей и без талисмана. Бринн объясняла сама себе, что подвеска нужна ей только для того, чтобы нагнать упущенное в школе и, возможно, придумать способ вернуть Талли. А потом она от нее избавится. Закопает или, может, зашвырнет в Скалистую впадину. А то и возьмет на поверхность и бросит там – люди вечно ищут сокровища, которые приносит океан.
И вот, пока остановка течения не показалась в поле зрения, Бринн оглянулась через плечо, осмотрев улицу в оба конца. Потом взглянула наверх и еще раз проверила все вокруг. Потом она просунула голову в цепочку, и красный камень засверкал у нее на шее. Вообще-то, он был довольно красивым, хотя Бринн напомнила себе прятать подвеску под курткой, чтобы ее не было видно. Девочка была уверена, что от талисмана ей стало теплее, и почувствовала еще что-то – но что? Что это было за ощущение?
В любом случае талисман ей нравился. Не просто потому, что он симпатично выглядел, а из-за того, что подвеска стала решением целой кучи проблем, которые Бринн устроила себе за последнее время. Но что же это было – то, другое, что она чувствовала еще?
Власть.
Вот что это было – подвеска наделила ее властью, позволяя почувствовать, что она управляет происходящим. С талисманом Забытых земель на шее Бринн ощутила уверенность и знала, что именно эта уверенность очень важна для взаимодействия с магией и наложения заклинаний. Неудивительно, что талисман так хорошо помогал в волшебстве.
– Но я его не оставлю, – пробормотала Бринн себе под нос. – Это только чтобы я нагнала класс, вернула Талли и показала им всем, как я хороша в магии.
У Бринн не было возможности проверить талисман в деле. Она слишком боялась, что кто-то заметит ее или спросит о подвеске. И шанса испробовать его между домом и школой ей тоже не выпало. Подходя к остановке, она уже видела ждущую ее Джейд.
– Симпатичное колье, – заметила подруга. – Откуда оно у тебя?
– Ой, это старье, что ли? Не помню даже. Подарили вроде.
– Очень хорошенькое, – похвалила Джейд, когда они садились в течение.
Бринн застегнула куртку на все пуговицы и украдкой заправила украшение в ворот, чтобы оно не привлекало лишнего внимания.
И снова, подъезжая к школе, Бринн поймала себя на том, что ей никак не сосредоточиться. Только теперь вместо тревоги, вины и давления она ощущала подъем. Ладно, может, вина и осталась, и еще ее тревожило, заботится ли Йен о Талли, выгуливает ли его, но в остальном ей не терпелось попасть на урок магии.
День она провела в ленивом медленном темпе акулы, греющейся в теплой воде. Бринн оцепенело переплывала из класса в класс. Пялилась на свой обед, не проглотив ни крошки. Она не могла думать ни о чем другом, кроме урока магии.
Наконец время пришло. Резво подплывая к кабинету, Бринн стиснула талисман в кулаке.
– Пожалуйста, сработай, – прошептала она. – Пожалуйста, сработай, пожалуйста, сработай, пожалуйста, сработай.
Винди заняла свое место перед классом.
– Так, послушайте меня все, – начала она. – Завтра экзамены. Сейчас вы можете попрактиковать те вещи, которые мы учили до сих пор, и убедиться, что готовы к тестированию. Я хочу, чтобы вы объединились в пары с тем, кто сидит рядом с вами, и потренировались во всех магических навыках, которые приобрели.
Бринн посмотрела направо и наткнулась на ответный взгляд Уилла, ухмыльнувшегося ей.
– Похоже, мы с тобой в паре, – заметил он. – Вот и посмотрим, умеешь ли ты творить магию.
– За меня не волнуйся, – парировала Бринн. – О себе побеспокойся. Как только мы с Джейд получим твои карманные деньги, отправимся есть моллюсбургеры с водорослевыми коктейлями.
Это заставило Уилла ненадолго замолчать – возможно, уверенность Бринн убедила его в том, что она и правда умеет творить магию. Но затем он быстро сотворил простое осветительное заклинание, подняв в воздух указательный палец, из которого выбился язычок пламени.
– А-а, неплохо, – уронила Бринн, принимая жутко скучающий вид. – Но посмотри-ка на это.
Момент настал: сейчас Бринн выяснит, сработал ли ее план, или она лишь погрузилась еще глубже в трясину отчаяния и проблем. Она не тестировала талисман и до сих пор не произвела ни единого действенного заклинания. Она видела, как Йен Флетчер с этой подвеской провернул несколько весьма впечатляющих трюков, но он мог просто водить ее за нос. Что, если этот талисман – просто старая блестящая стекляшка?
Бринн глубоко вдохнула.
Уилл скрестил руки и поднял бровь.
Бринн начала делать движения, которые видела у мисс Мейерс и у всего класса, когда всю неделю они накладывали заклинание освещения. Сама Бринн вообще не пыталась делать это по-настоящему: до того как заполучила талисман, она так и трудилась над базовой энергетической сферой.
Но в момент, когда она скрестила руки перед собой и затем подняла одну из них, вместо единственного огненного язычка, как у Уилла, из ее ладони вырвался язык длиной с руку, едва не ослепивший весь класс яркой вспышкой. Все головы в кабинете повернулись в сторону Бринн. Уилл сощурился и прикрылся ладонью от неистового пламени.
Остальные заахали и принялись показывать пальцами.
– Ого, – выдавил Уилл.
Винди была в другом конце кабинета, помогала ученикам, но это заклятие привлекло ее внимание. У учительницы отпала челюсть.
– Хорошая работа, Бринн! – воскликнула она.
Бринн улыбнулась, испытывая чистое наслаждение. Сработало!
Уилл заморгал и потер глаза, едва не обожженные заклятием Бринн. Он с любопытством уставился на нее:
– Как… как ты это сделала?
Бринн пожала плечами:
– Я ж тебе говорила: румагия мне дается легко.
Уилл сощурил глаза, но затем они продолжили работать в паре. На каждое заклинание, которое творил Уильям, Бринн отвечала куда более сильным и впечатляющим.
К концу урока Уилл плотно стиснул губы и вздернул плечи. Он неохотно проговорил:
– Что ж, должен сказать тебе, Бринн: я ошибался на твой счет. Ты реально умеешь колдовать.
Бринн чувствовала, как талисман на ее коже становится горячим.
Красный камень сверкнул под тканью куртки, и на короткий миг Бринн почувствовала, как эта жаркая краснота проникает в ее разум.
– Это потому, что ты – здоровенный уродливый тупица, – ответила она.
И тут же зажала ладонями рот. Почему она так сказала? Пусть даже Уилл иногда ее доставал, Бринн не считала его здоровенным уродливым тупицей. Он был симпатичным пареньком, временами даже добрым. Почти всегда, по сути. Он вот только что постарался сказать ей что-то хорошее – почему же она в ответ ляпнула такую гадость?
Уилл опустил глаза в пол. И, не говоря больше ни слова, поплыл к своей парте.
– Уилл, – позвала Бринн, – прости меня. Я не то хотела сказать.
Но Уилл больше и не взглянул на нее.
– Все нормально, – пробурчал он. – Я просто оставлю тебя в покое.
Как только раздался звонок, Уилл подхватил рюкзак и вылетел из класса. Бринн попыталась его догнать. Она хотела объяснить, что вовсе не считает его тупым или уродливым и, если уж на то пошло, не особенно-то он и крупный. Бринн хотелось дать ему понять: в ее глазах он на самом деле симпатичный, и она сама не представляет, что на нее нашло. Но, поскольку это был конец учебного дня, сотни ребят выплыли в коридоры и двигались к дверям. Бринн потеряла Уилла в толпе.