ему".
Несмотря на краткость, договор был по-своему действительно гениален. Ну по крайней мере для германской точки зрения. Он фактически гарантировал немцам защиту от недавно подписанного Францией и Британией "Сердечного согласия". После того, как в этих странах узнают о договоре, ничего сделать они Германии не смогут. Вообще. А вот в нечестности Вильгельма ни у Михаила, ни у Агренева сомнений не возникло, ибо предлагаемый договор был однозначно направлен на разрыв союза Франции и России. Хоть лягушатники и показали себя только что с самой невыгодной стороны, заключив союз с фактическим врагом России, но хоронить союз с Францией было явно рано. Ведь фактически Вильгельм предлагал России сменить союзника за бесплатно, ничего не предлагая взамен. О долгах России, размещенных во Франции, речи не шло. А должно было бы, если бы союз с Россией действительно был бы нужен немцам для обороны. В этом случае по идее немецкие банки должны были бы перекупить хотя бы половину из имеющегося в Париже русского долга. А раз этого ничего не предлагается, то значит целью договора является просто вырвать Россию из союзнических обязательств с Францией и тем самым разорвать кольцо потенциальных врагов, которые окружают Германию, а заодно и ухудшить экономическое положение России. Цель — знатная! Но и просто так отказываться от договора не стоит. Нужно начать торг и одновременно стоит поиграть в эти политические игры. Ведь у русских есть большое желание отплатить французам за политическое предательство России во время русско-японской войны. И за их провокационные действия в экономике России. Лучше всего это сделать руками Германии, а французам демонстрировать обиженное в лучших чувствах лицо. Если все правильно сделать, то французы будут напуганы до усрачки и побегут и к Михаилу, и к англичанам. Реально британцы Францию в одиночку сейчас защищать не будут, хоть и будут грозиться на словах и отчасти действиях. По замыслу британцев воевать с немцами главным образом должны как раз русские и французы. Ведь воевать чужими руками — это фирменный почерк британцев. А тут вдруг Россия будет обиженно стоять в стороне, а в кулуарах можно намекнуть французам на то, что как бы и воевать нынче особо нечем. Больно уж потратились на войну с японцами. В этих условиях хоть с Франции, хоть с Германии можно выторгововать очень много! А вот чего — над этим стоит подумать.
Михаил явно тоже подумывал в этом же направлении, а потому к предложению Агренева отнёсся с полным вниманием. И, похоже, первому Марокканскому кризису быть! Осталось только продумать ход интриги и то, что в этой игре хочет получить Россия. Игра большая, а потому и приз должен быть велик. В другой реальности царское правительство за поддержку Франции в Марокканскому кризисе получило огромный кредит. Здесь же вешать дополнительный долговой хомут на свою шею никто не намерен. Приз должен быть призом, а не удавкой. А Вильгельм, если его правильно настроить, будет играть чисто за себя, но и одновременно на пользу России. По-другому у него, наверное, просто не получится. Ведь и базу у Гибралтара и новые колонии немцы давно и страстно желают получить. А значит все должно получиться! Заодно еще с итальянцами кое за что можно будет поторговаться.
Под конец встречи молодой самодержец порадовал:
— Японцев все же удалось уломать на мирную конференцию в Дальнем и без посредников. Ламсдорф с командой уже выехал литерным поездом на Дальний Восток.
— Как удалось?
— Ну, как конкретно это происходило, можно будет сказать только через несколько месяцев, — довольно улыбнулся Михаил. — Но, похоже, что "сломались" японцы на следующем. Их переговорщику, маркизу Ито, в Пекине показали часть расчетов по нашим расходам на ведение войны больше чем на 500 миллионов рублей, заранее предупредив, что это только половина цифр, которую вообще удалось переслать телеграфом в столицу Китая. Потом наш специальный посланник в Китае Павел Лессар констатировал, что даже по этим документам Японии и по общепринятым в мире правилам светит потеря не только Курил, Южной части Кореи и Формозы, но, скорее всего, еще и островов Эдзо, Цусимы и архипелага Рюкю. Просто иным образом Япония расплатиться с Россией не сможет, если и дальше продолжит настаивать на присутствии на переговорах международных посредников. Как сказал наш посол, даже всегда внешне спокойный маркиз после этого вскочил, начал ругаться и грозиться, что в этом случае Япония будет сражаться до конца. И вот тут Лессар добил японцев. Он сказал следующее:
"Англосаксы будут рады сражаться с Россией до последнего японского солдата. А то, что после этого останется от вашей страны, с удовольствием разделят между собой. Ибо нам ваши коронные территории в любом случае не нужны. Те же британцы сократят население вашей страны раз в 5 естественным образом, чтобы не кормить лишних, а остальные будут работать на американских и британских фабриках, полях и садах".
— Вот так… Это ведь почти твои слова, Александэр. Уж не знаю, откуда Лессар их мог слышать. Вот тут из маркиза Ито по донесению наших дипломатов как будто выдернули стержень.
"Надо же!" — промелькнула у Агренева мысль. — "Даже агитка родом из будущего пригодилась. Я ведь только воспроизвел чьи-то чужие слова, а оно вон как вышло… Причем оригинальная фраза вроде бы вообще не про японцев была. И раз последовала такая реакция от Ито, то, видимо, он прекрасно представляет, что с Японией могут сделать их бывшие союзники".
А Михаил в это время продолжил свой рассказ.
— И… в общем, японцам пообещали оставить Эдзо, Рюкю и, возможно, южную часть Кореи, если они перестанут слушать англосаксов, которые их фактически предали и продали. Если Япония готова стать для России добрым соседом или даже союзником, то все возможно. Пока, конечно, ничего не решено, но даже в случае, если японцы согласятся на две трети суммы, которые мы им предъявим, все равно Россия окажется главным кредитором Японии. Вот так! Смогут ли они выплатить нам со временем подобные суммы? Не знаю. Совсем не факт. Но… посмотрим. Тут нужны свежие идеи. Если б Японию победили те же американцы, то они бы начали ставить на островах свои разные производства. А что делать в этом случае нам, я не знаю. У нас и на свою-то страну нет денег, не то, что на чужие Японии и Кореи…
— Мда! Трудно. — Согласился Агренев. — Но уже и это немалый успех.
Пока на Дальнем Востоке готовились решать судьбу войны и мира, под шпицем уже начали строить планы, каким кораблям возвращаться на Балтику, каким оставаться и что вообще закладывать на верфях. Вообще строить планы — это любимое занятие штабных генералов и адмиралов. Под утвержденный план всегда можно выбить деньги. Ну, почти всегда. Тем более что Русский Императорский флот ведь по сути и решил судьбу русско-японской войны. А сухопутные — так, без флота бы япошку сами не осилили.
К сожалению адмиралов и самого Великого князя Александра Михайловича, ситуация вокруг строительства флота складывалась не слишком позитивной. Министр финансов Коковцев, по слухам, с подачи князя Агренева и даже самого Императора зарубил ассигнования на закладку весной второй пары новых эскадренных броненосцев. Адмиралам просто ткнули на недостаточность стапельных мест на Балтике. Ведь нужно не только новые броненосцы заложить, но и отремонтировать те, которые придут в Питер с Дальнего Востока. А больших стапелей всего 4 плюс один в Кронштадте. Причем два из них уже заняты. А ремонтировать нужно всяко больше, чем два или три броненосца или броненосных крейсера. Так что денег на закладку новых броненосных кораблей Министерство финансов не выделило. Да, по слухам, и не было этих денег. Стране после окончания войны стало не до жиру и не до увеличения броненосного флота. Не совсем, конечно. На восполнение потерь в крейсерах и миноносцев, плюс на строительство подводных лодок деньги обещали дать. Но по факту. И на ремонт уже деньги начали выделять. Однако это было не совсем то, на что рассчитывали русские адмиралы.
По предварительным планам, после подписания мира, весной или летом из Порт-Артура на Балтику должны были отправиться три броненосца: "Цесаревич", "Ретвизан", "Потемкин", броненосный крейсер "Россия" и пара бронепалубных крейсеров. Тройка "бородинцев" пока должна была остаться на Дальнем Востоке. И там же скорее всего останется уже насовсем тройка броненосцев типа "Севастополь". С ними пока было непонятно. Хорошо бы их было отремонтировать на Балтике. Но гонять старые корабли с сильно потрепанными машинами туда-сюда через половину земного шара тоже было не особо здорово. Тем более что Сандро к концу войны прищучил почти всех высокопоставленных любителей гешефтов в Адмиралтейства. Но и ремонтировать броненосцы на Дальнем Востоке выглядело пока не слишком удачной затеей из-за невысокого мастерства тамошних и командированных рабочих. В общем, с этими броненосцами пока ничего решено не было. "Пересвет" и "Ослабю" Адмиралтейство тоже бы хотело видеть на Балтике, но пока им, похоже, придется остаться на Дальнем Востоке. Тем более что "Пересвет" уже после окончания боевых действий наскочил у порта Дальнего на мину заграждения и ему сейчас явно не до межфлотского перехода, а "Ослябя" нужен у Формозы и Пескадорских островов. Броненосный крейсер "Громобой" пока тоже по предварительным планам оставался на Дальнем Востоке. Адмиралтейство было не прочь перегнать крейсер "Россия" на ремонт во Францию, но Император не дал на это добро. А Коковцев категорически воспротивился выделению валюты на ремонт корабля. И пока с ним не было ничего решено. Возможно, крейсер придет на Балтику с первым отрядом возвращающихся кораблей. И главная, наверное, проблема всех кораблей, которые прошли всю войну, заключалась в том, что на них нужно было менять расстрелянные стволы главного и среднего калибра. Тут сразу всплывал целый клубок проблем. В запасе не было и трети нужных стволов. И потом, где менять, как менять и так далее. Ну и еще в планах у моряков на лето значилась попытка поднять броненосец "Багратион". Затопили его на относительно мелком месте. Если зимние шторма не наделают делов, то, возможно, корабль и смогут поднять. А пока на Эллиотах разбирали подорванную и русскими и самими японцами "Сикисиму", снимая с нее броню и оставшиеся орудия. Крупповская броня — штука дорогая, в хозяйстве пригодится. Да и пушкам можно найти применение, например, в береговой обороне.