ти рамки позволяли японцам в случае нужды позариться и на земли Китая. Также обе страны обязались совместно воздействовать на вана Кореи Коджона для того, чтобы он не смог саботировать принятые без него и за него решения двух стран. Собственно, он уже год назад подписал с Японией вассальский договор. Подпишет и еще раз, но теперь сразу с двумя странами, ибо договор от 1904 года между Японией и Кореей признавался недействительным. Сумма контрибуции была для Японии очень велика и потому имелись серьезные опасения в том, что даже выплачивая ее ежегодными порциями страна Восходящего Солнца сможет ее осилить.
Сразу после оглашения открытой части договора САСШ устами президента Теодора Рузвельта заявили, что они никакого договора по Корее не подписывали, а потому намерены продолжать считать ее независимой страной. Рузвельт также призвал все страны уважительно относиться к целостности Китая и вновь напомнил о доктрине "открытых дверей". Англичане выразились примерно в том же духе, но более расплывчато и туманно, видимо, не желая окончательно порывать с Японией как с союзником на Тихом океане. Остальные державы либо никак не отреагировали, либо выразили удовлетворение тем, что война на Дальнем Востоке закончена и там установлен мир. То есть, по сути они решили подождать с выражением своей позиции с тем, чтобы сделать это позже в более удобный или выгодный для них момент.
Вторым важным событием для князя стало учреждение 26 апреля Антимонопольного комитета при Министерстве финансов, в котором Агренев становился Председателем. До этого было проведено несколько двухсторонних и многосторонних встреч с Императором, Министром финансов Коковцевым и рядом других министров, на которых удалось сблизить позиции как по ранним предложениям князя относительно монополий и новых ограничений для иностранцев, так и в отношении контроля за банковским сектором в целях воспрепятствования дальнейшего проникновения иностранного капитала в эту сферу. Александру на примерах других стран и просто на пальцах удалось показать, что дальнейший допуск иностранцев в отечественную банковскую сферу приведет к тому, что иностранцы очень быстро подгребут под себя не только сами банки, но и значительную часть реального сектора русской экономики. Доказать-то князь доказал, но вот иного варианта ускоренного развития промышленности Коковцев не видел. Впрочем, Агренев его тоже не знал. Пока не знал. Он знал, как делать нельзя. Но экономике нужны были деньги. И Император с Коковцевым тут с ним согласились. Нужен был какой-то новый путь развития.
Все это можно было назвать положительными событиями. Но были и отрицательные. С 1 апреля в Империи был отменен режим экономии в отношении импорта для коммерческих предприятий. (Для казенных предприятий и самой казны режим экономии был сохранен.) Отменен-то он отменен, но некоторые ограничения все равно сохранились. Упирая на это, британцы и французы тоже ввели некоторые ограничения на ввоз русской продукции и одновременно точечно подняли цены на некоторые свои товары и оборудование. И это было очень неприятно! Знали, гады, на что ограничения вводить или поднимать цены. Одновременно французские банки начали тихую атаку на крупнейший в России Русско-Азиатский банк. Французская доля в его капитале была около 50 %, так что целью атаки было не банкротство своего банка. Наверняка имело место желание взять его в итоге под полный контроль. Но тут, благо, французы были не всевластны. Минфин и Госбанк Российской Империи в условиях отмены золотого стандарта вполне могли теоретически не только справиться с атакой, но и сами отгрызть у парижских банкиров долю в капиталах банка просто потому, что правила игры на русском банковском рынке устанавливало именно государство.
Имелись и иные новости, связанные с банковской сферой. В конце апреля банку "Русский капитал", который почти полностью принадлежал князю и его коммерческим структурам, удалось выкупить половину дополнительной эмиссии Сибирского торгового банка. Вообще эта доля должна была изначально перейти в собственность германскому банку "Disconto-Gesellschaft", но в связи с отменой золотого стандарта немецкие банкиры поостереглись выкупать предназначенную им долю в полном объеме. Вот эту часть и выкупил Председатель правления княжеского банка Никольский. До начала 20-го века Сибирский торговый банк проводил достаточно осторожную политику. Однако со смертью его основателя и главного акционера в 1898 году власть в банке поменялась, и от особо осторожной политики решили отказаться. Но тут, не иначе как на счастье сибиряков, начался экономический кризис, так что сильно влезть в спекулятивные операции на бирже они просто не успели, что несомненно пошло банку только на пользу. Но кризис закончился, а операции требовали расширения. Вот и обратились сибиряки на рынок за дополнительным капиталом. В итоге теперь князю Сибирский торговый банк принадлежал на 17.5 %. Причем акции удалось выкупить по номиналу, так что был неплохой шанс на быстрый рост их курсовой стоимости. В связи со значительным объемом новой эмиссии акций банка их цены на рынке в настоящий момент не слишком отличалась от номинала. В этой ситуации в Концерне было принято решение попробовать собрать блокирующий пакет. Получится или нет, будет видно по ходу дела. А там уже можно будет посмотреть, как рассматривать эту операцию — как долгосрочное стратегическое вложение денег, либо как спекулятивную сделку.
Сам банк "Русский капитал" тоже постепенно развивался, не только открывая новые отделения и филиалы, но и периодически покупая мелкие губернские или уездные банки и превращая их в свои филиалы. А поскольку с их бывшими хозяевами в значительной мере удавалось расплачиваться не столько деньгами, сколько акциями самого "Русского капитала", то особых затрат подобное расширение сферы влияния и клиентуры банк не нес.
В начале мая на очередной встрече с Великим князем Александром Михайловичем Агреневу удалось подбить того на информационную диверсию. С Дальнего Востока в Адмиралтейство от адмиралов и капитанов боевых кораблей начали поступать обстоятельные доклады от том, как проявили себя русские корабли в войне, что хотелось бы изменить, исправить и прочие соображения. На основе собранных материалов будет готовиться общий доклад и соображения по развитию флота. И потом отдельный доклад будет подготовлен для русского самодержца. И вот тут предполагалось сделать качественно "липу". Не секрет, что под шпицем кого только не водилось. В том числе всякие агенты влияния или просто люди, которые не прочь заработать на том, что они знают. Всех вычислить и вычистить все равно не удастся. Предполагалось создать доклад, очень похожий на настоящий, дабы с ним тем или иным образом могли ознакомиться некоторые люди, которые находились под подозрением недавно созданной контрразведки флота. То есть требовалось оформить на бумаге смесь правды и лжи, которая бы уводила вероятного неприятеля, к которому бы попали сведения из этого доклада, на неверный путь. У иностранных специалистов, конечно, и свои сведения с прошедшей войны имеются, и сами они будут делать собственные выводы, но почему бы не попробовать обдурить вражин. Те же англичане, конечно, присутствовали на кораблях противника в русско-японской войне, но они видели ситуацию только с одной стороны. Так что выводы русского Адмиралтейства им тоже будут весьма интересны. Да и вообще итоги русско-японской войны другие, и выводы по развитию флота здесь будут тоже иные. Одно то, что почти половина японского флота была уничтожена не огнем главного калибра, а минным оружием, значила многое. И хотя необходимость увеличения огневой мощи броненосных кораблей явно прослеживалась, но были и различные нюансы. Те же паровые турбины еще не получили своего развития в английском флоте. А потому строить турбинные линейные корабли сейчас сразу врядли кто-то будет. А без турбин достичь решающего превосходства в скорости для нового типа кораблей над уже имеющимися вряд ли удастся. Необходимость развития минных сил и подводных лодок просматривалась невооруженным взглядом, вот только никто в мире пока не знал, как правильно нужно использовать те же подводные лодки. К тому же, что немаловажно, патент на соляровые движки принадлежал Концерну. И делиться лицензиями на его производство Агренев за небольшие деньги с другими странами совершенно не собирался. Бензиновые и керосиновые двигатели для подлодок не слишком подходили, и в этом флотам других держав еще только предстояло убедиться на собственном опыте. В общем, было где навести тень на плетень, если удастся все сделать грамотно.
Еще одна вещь, касающаяся морских дел, не могла не радовать князя. В мае-июне в Британии было объявлено о закладке новой серии эскадренных броненосцев типа "Лорд Нельсон" в составе трех единиц: "Лорд Нельсон", "Агамемнон" и "Дредноут". И никаким линейным кораблем пока не пахло. По крайней мере "Дредноут" уж точно не станет родоначальником нового типа кораблей. А вообще последнее время британцы больше налегали на строительство броненосных крейсеров, строя их крупными сериями и все больше совершенствуя. И что не могло также не радовать, так это то, что после того, как на флот придут турбины, большинство этих броненосных крейсеров явно перейдут на вторые роли, поскольку просто не смогут догнать турбинные крейсера.
К германскому вызову по Марокко в Париже сначала отнеслись достаточно спокойно, поскольку все действия немцев посчитали блефом. Рассуждали там примерно так: Англия за нас, с Россией хоть и немного поссорились, но она все равно союзник. Поэтому французы начали запугивать марроканского султана угрозой вторжения со стороны Алжира, а немцы в свою очередь подзуживали султана отвергнуть все требования Парижа, обещая быструю помощь. Достаточно быстро все начало меняться. Германские газеты устроили информационную войну, постепенно нагнетая обстановку. Попытки двухсторонних консультаций между Францией и Германией по африканскому вопросу провалились из-за нежелания немцев решать вопрос кулуарно. Берлин требовал созыва международной конференции и ничего не хотел больше слушать. Германский канцлер предостерёг французского посла, чтобы Париж не затягивал решения. "Не следует, — заявил он, — медлить на пути, по краям которого зияют обрывы и даже пропасти".