Человек же, потерявший свою первоначальную значимость, стал восприниматься инфором всего лишь как часть собственного организма. Чем-то вроде кишечной палочки, которая при нормальных условиях способствует процессу пищеварения, но в критической ситуации может стать причиной тяжелой инфекции. Поэтому-то инфор и заботится о жителях, чтобы не давать повода для ненужных волнений, которые могут дурно сказаться на общем самочувствии Города. Ну, а в случае крайней необходимости, одного или нескольких из них можно и в жертву принести. Исключительно ради общего блага.
Блум хмыкнул, покачал головой и зашагал дальше, слегка прихрамывая на левую ногу.
Теория любопытная и даже, можно сказать, изящная. Вот только доказать её, скорее всего, абсолютно невозможно. Впрочем, так же, как и опровергнуть. Для того, чтобы сделать это, нужно побеседовать с самим инфором. Ну, а какой индивид, считающий, что находится в здравом уме, согласится на диалог с обитателями собственного кишечника? В лучшем случае, лекарство примет, чтобы в животе не урчало.
Блум не собирался опровергать или доказывать какие-либо теории. Он просто хотел составить свое собственное законченное представление о мире, в котором он жил. Ну, а уж после этого…
О том, что произойдет потом, у него ещё будет время подумать.
«Итак, какие бы цели ни ставил перед собой инфор, он обязан заботиться о наиболее полном удовлетворении всех потребностей жителей Города. Примем это за аксиому. То, что он лишил Шейлиса части памяти, – тоже своего рода забота. И даже к тому, что инфор пытался проделать со мной, я могу отнестись с пониманием, хотя сами методы считаю неприемлемыми. Объясните мне, для чего это нужно, убедите, что цели благие, – и, кто знает, быть может я сам положу голову на плаху. И все же…
И все же.
Тщательно отработанная методика обращения с людьми, которую использует инфор, в массе своей приводит к требуемым результатам. Однако в отдельных случаях она почему-то дает сбои. Взять, к примеру, меня… Да и Шейлис едва было не сорвался с крючка. Если бы я только мог заранее рассказать ему, что представляют собой сеансы психокоррекции… Значит, в чем-то инфор, все же, не в силах переломить человеческую натуру. Что-то есть в нас такое, что, как ни дави, все равно выживет, а то и наружу вылезет.
Мейле-то, казалось бы, чего дома не сидится? Занимайся спокойно своим сравнительным искусствоведением, – все архивы, все библиотеки, все банки данных в твоем распоряжении, только кнопку нажми. Так нет же… Мне бы такое и в голову не пришло, – взять в руки лом и сесть за кусты, чтобы подстеречь газонокосилку. И все ради чего, – чтобы завладеть парой ножей?.. Видел я эти ножи, – на сувениры мало похожи. Уж лучше статуэтки из холлов воровать… Кстати, не удивлюсь, если узнаю, что в Городе имеются любители и такого вида спорта… Нет, Мейле нужны не ножи. Она убивает газонокосилки ради тех эмоций, которые она при этом испытывает. А боевые трофеи, – это только воспоминания, дающие возможность переживать их снова и снова, пусть и в значительно более слабой, полустертой форме… Мейла не прибегает к сеансам интенсивной психокоррекции, поэтому испытывает потребность эмоционально разряжаться каким-то иным способом… Точно так же, как и я…
Даже в характере Шейлиса произошли некоторые изменения после того, как я вытащил его на улицу. Он сделался более решительным и, я бы даже сказал, более жестким. Не на много, но все же… И ничего из этого уже не было заметно, когда я видел его в последний раз. Все как рукой сняло всего лишь после одного сеанса интенсивной психокоррекции.
Так, все же, от чего именно, заботясь о нас самих, пытается избавить нас инфор? Быть может, именно то качество, с которым он столь настойчиво борется, как раз и делает нас людьми?»
Глава 17
Истории можно рассказывать по-разному
Блуму почему-то казалось, что раз уж по Второму уровню проходит линия монорельса, то и выглядеть он должен как-то иначе. Однако улица Второго уровня, носившая номер 63, оказалась точной копий тех 63-х улиц, которые Блуму уже довелось повидать. По крайней мере, в том месте, где он вышел из межуровневого лифта.
Пожалуй, за время своих странствий по Городу, Блум впервые не чувствовал сковывающего напряжения. Напротив, сейчас он испытывал тихую, спокойную радость. Или даже, скорее, предвкушение удовольствия, сродни тому, что ощущает человек, только ещё присаживаясь в кресло и беря в руку чашку крепкого, отменно приготовленного чая.
Блум знал Город и поэтому больше не боялся его. Он знал или, во всяком случае, полагал, что знает в нем все входы и выходы. Ему было известно, как уйти от слежки, как заставить автоэл ехать в нужном направлении, не называя точного адреса. Он мог получить необходимую ему информацию, не прибегая к помощи кабин инфора, которые, как он помнил ещё по прогулке с Шейлисом, могли таить в себе скрытую опасность. Он чувствовал себя почти хозяином Города. Казалось, ещё немного, – и он откроет все его секреты. В Городе для него больше не останется тайн. И тогда он сделает шаг за его пределы.
А, собственно, почему бы и нет? По логике развития событий все именно к тому и шло. На его пути стоял только инфор. Но теперь он знал, – и знания эти базировались не на чьих-то там словах, а на собственном опыте, – что инфор это не та преграда, которую невозможно преодолеть. Блум обладал главным, что требовалось для этого, – желанием и волей. Опыт же и умение, – дело наживное. Каждый новый шаг по улицам Города добавлял в копилку что-то новое.
Блум вышел на главную улицу, огляделся по сторонам и уверенно направился к парадному подъезду ближайшего дома.
– Я тоже рад тебя видеть, дорогой, – быстро произнес он, предупреждая традиционное приветствие открывшего перед ним дверь робота-привратника. – Я не собираюсь наносить визит никому из живущих в этом доме. Просто хочу узнать, как мне добраться до ближайшей станции монорельса?
– Станция монорельса находится на третьей линии, – ответил робот. – Это в пяти кварталах отсюда.
– Можешь изобразить план?
– Конечно, – на груди робота открылась узкая щель из которой выползла полоска целлулоида. – Если вы пожелаете, я вызову для вас автоэл.
– Секундочку. Мы находимся здесь? – Блум ткнул пальцем в точку на плане.
– Да, – подтвердил робот.
– В таком случае, я пешком доберусь до станции примерно за полчаса.
– Для этого вам придется двигаться со средней скоростью…
– Не утруждай себя бессмысленными вычислениями, – Блум сложил лист целлулоида вчетверо и сунул его в нагрудный карман рубашки. – Лучше вызови автоэл и скажи мне, по какому расписанию движутся поезда монорельса?
– Поезда следуют в обоих направлениях с интервалом в пять минут. Если вас интересует точное время прибытия поезда…
– Не интересует. Все, что мне было нужно, я уже выяснил. Благодарю за службу! – Блум отсалютовал роботу правой рукой и шагнул за порог. Там он остановился и вновь повернулся в сторону привратника. – Послушай-ка, я никогда не бывал на Первом уровне. Там есть что посмотреть?
– Что вы имеете в виду? – не понял вопроса робот.
– Ну, что-нибудь такое, чего нет здесь, – Блум махнул рукой в сторону улицы.
– Я затрудняюсь ответить на ваш вопрос, – несколько растерянно произнес робот. – Если вы уточните, что именно вас интересует… На Первом уровне нет жилых кварталов. Там расположена производственная зона: заводские цеха, ремонтные мастерские, пищевые производства, биореакторы, очистные сооружения…
– И все это работает в автоматическом режиме?
– Практически все. Постоянный контроль инфора осуществляется только за несколькими особо ответственными участками производственной цепи.
– Люди там есть?
– Где?
– На Первом уровне.
– В этом нет необходимости.
– Так все же есть или нет?
– В данный момент – нет.
– Это все, что я хотел узнать, – Блум кивнул на прощание роботу. – Не скучай.
У края тротуара его уже дожидался новенький зеленый автоэл. Двигатель машины негромко урчал. Казалось, автоэл, точно застоявшийся в стойле скакун, только и ждал приказа, чтобы сорваться с места и унести своего седока в бесконечную даль.
– Привет, – сказал Блум, забираясь на заднее сиденье. – К ближайшей станции монорельса.
– Я уже получил маршрутное предписание… господин?..
Блум проигнорировал вопросительные интонации голосового модулятора автоэла. Сейчас у него не было настроения играть в дурацкие игры с придуманными именами.
Откинувшись на спинку, Блум лениво поглядывал в окно. Ничего интересного там не было. Все те же одинаковые жилые дома, обнесенные живыми изгородями из ровно обрезанного на высоте полутора метров кустарника, и тянущиеся вдоль дороги газоны с травой, похожей на густое ковровое покрытие.
– Господин собирается совершить дальнюю поездку? – деликатно поинтересовался автоэл. Вопрос Блуму не понравился.
– Собираюсь, – настороженно ответил он и, на всякий случай, взялся за дверную ручку.
Вполне вероятно, что вопрос, заданный автоэлом, был вполне невинным, – управляющий машиной робот просто заботился, чтобы пассажир не заскучал. Но с таким же успехом можно было предположить, что голосовым модулятором автоэла решил воспользоваться инфор, которого заинтересовал человек, собравшийся прокатиться куда-то по монорельсу.
– Скажи, когда мы проедем половину пути, – приказал Блум автоэлу.
– Мы уже проехали…
– Останови!
Резко взвизгнув тормозами, автоэл круто свернул вправо и, едва не зацепив передним крылом бордюрный камень, остановился.
Блум распахнул дверцу и, подхватив с сидения рюкзак, выпрыгнул из машины.
– Господин…
– Дальше я пойду пешком, – не поворачиваясь к машине спиной, Блум сделал шаг назад.
– Но мы ещё не достигли конечного пункта нашей поездки, – обиженно произнес автоэл.