– Сдержи слово, отдай меня мне!
– Что?
– Ты обещал… обещал вознаградить спасителя, так вот она я. Сама спаслась, сама из плена вырвалась, отрубила колдуну бороду и всех нас в Явь вернула. Так что ж ты другого хвалишь? – Людмила на Руслана покосилась и прошептала: – Прости.
А тот только руки вскинул и отступил, улыбку не скрывая.
– Для начала, – грозно прогрохотал отец, – в плен ты тоже угодила сама.
– Но слово твое не о том было.
– Людмила, сядь.
– Отец!
– Ну хорошо, и что же ты сама с собою делать станешь?
Кто-то хохотнул, но Людмила не обернулась даже – сердце забилось так истово, что, верно, и снаружи было заметно.
– Я повидаю свет, – выдохнула она, – пройдусь босой по скалам, по степи промчусь на скакуне, увижу море, пустыню и снег в горах, людей увижу самых разных, самых…
– …Опасных, – закончил за нее великий князь. – А муж? А дети?
– И это тоже будет, когда настанет час.
– Садись.
– Пожалуйста! Ты обещал…
– Людмила!
Она стиснула кулаки и зажмурилась, чувствуя, как катятся по щекам слезы, но смахивать их не стала. Посопела тяжело и, взглянув еще раз на отца, за стол вернулась. И в тот же миг…
– Ну что ж, Руслан, коль дочь моя сама себя спасла и ныне за себя в ответе, у нее и спрашивай, пойдет ли за тебя.
Дыхание перехватило. Людмила к отцу развернулась и во все глаза на него уставилась, боясь поверить.
– Дыру прожжешь, – проворчал тот тихо-тихо. – Потом поговорим.
– Спасибо, – так же тихо откликнулась она.
И дальше слушала вполуха. Казалось странным, что никто в Людмилу не тычет пальцем – разве ж не сыплются из глаз ее счастливые искры? Разве ж нет за спиной птичьих крыльев, готовых вознести ее в небеса?
Теперь усидеть на месте стало еще сложнее, но она старалась. Ради Фиры, которую Руслан как раз подвел к великому князю и назвал своею.
– Верно дед мой сказывал, – вздохнул отец, – куда ребенка ни толкай, он всё одно свою дорогу отыщет. И ты, Дельфира…
– Прости.
– Родитель твой, должно быть, осерчает. Мало того, что сын в Нави сгинул, так теперь еще и ты домой не вернешься.
При упоминании брата Фира побелела, но Руслан руку ее сжал и тем словно сил придал.
– Я бы и так не вернулась, ты знаешь, Владимир. Рось давно стала мне домом. Но ежели отец пойдет войной…
– Ох, брось! – Великий князь расхохотался. – Что ж мне тогда, еще и горцев с мечами ждать? О спорах стариков не тревожься, мы сами всё решим. И если люб тебе южный князь…
Она вспыхнула, но взгляд не отвела, кивнула:
– Люб.
– Ну так ступайте!
Людмила выдохнула, когда Руслан с Дельфирой отошли в сторонку и головы друг к другу склонили. Какой же гнев подобная картина вызвала в ней в ту ночь злосчастную и какую нежность вызывала теперь… А может, то просто радость от обещанной свободы еще не развеялась, но, как бы то ни было, улыбка не сходила с уст.
Храбров награждали долго и все больше златом, а потом отец наконец махнул скоморохам, и загремели в тот же миг бубны, струны зазвенели, повскакивал со скамеек народ.
И Людмила вскочила, отца в щеку клюнула, Чаяне подмигнула, растрепала волосы паре братцев и под их возмущенные окрики к подруге кинулась.
– Он отпустит меня, отпустит! – запрыгала, ладони ее в своих стиснув. – Ты слышала, слышала?
– Все слышали, – пробормотал за плечом Дельфиры Руслан, и та легонько локтем его пихнула, да без толку. – Только храбров с тобой отправят полгридницы – не разглядишь ничего за их спинами в странствии своем.
Людмила фыркнула:
– Это мы еще посмотрим. – И потянула Фиру плясать.
Пусть помучается наглый князь, потоскует, подумает.
Но он долго думать не стал – уже через пару кругов руку невесты сцапал, к себе ее притянул и сам закружил, а Людмила со смехом на пустую скамью повалилась. Она ведь только и успела спросить у Фиры:
– Не жалеешь?
И услышать короткое:
– Нет.
И сердце-то не болело почти, не ёкало. По крайней мере, не за этих двоих, с такой любовью друг на друга смотревших, что даже слепец то почувствует и отвернется стыдливо. А вот от иных дум становилось немного горько, и рука невольно к запястью тянулась, на котором…
– Значит, по степи на скакуне промчаться? – Рядом опустился Ратмир, спиной к столу прислонился, локоть на него закинул. – С удовольствием покажу тебе все наши просторы.
Людмила тоже на стол облокотилась, прищурилась:
– Думаешь, одна пропаду?
– Нет, но… степи наши полны опасностей.
– Я побывала в Нави!
– Я тоже. А еще встречал кульдыргыш, а ты – нет.
– Кульды… – Людмила запнулась, попыталась повторить слово про себя, но плюнула. – И кто это?
– Заставляющая смеяться.
– Звучит… безобидно.
– Тебе понравится.
Она вдруг осознала, что во взгляде Ратмира нет прежней страсти, только хитринка и интерес искренний, такой простой и понятный. Он смотрел на Людмилу открыто и ждал ответа, но, пожалуй, не огорчился бы, откажи она прямо здесь и сейчас.
– Степь… – промолвила она и улыбнулась. – Почему бы и нет.
– Ты не пожалеешь, княжна, – подмигнул Ратмир и на баюнов зыркнул, что сгрудились в углу, верно, в этот же миг песнь про спящих дев сочиняя.
– Не пожалею.
Людмила потерла правое запястье, а потом незаметно коснулась левого. Но не кожи, а тонкой косицы, что повязала туда незадолго до пира.
Косицы черной, из частички Черноморовой бороды сплетенной.
«Найду тебя где угодно».
«Что ж, колдун, начинай искать».
Не бывал я на том пиру. Котов, знаешь ли, на пирах людских не жалуют. А вот песню слыхал, ту самую, первую, о девах спящих, о проклятии страшном, о чувстве великом, что его развеет.
Верно, и ты слыхал, потому и сидишь теперь здесь, сверкаешь зенками.
Но я тебе так скажу (уже давно говорю, да ты все ушами хлопаешь): не торопись и поразмысли дважды.
Страсть тебя ведет, желание, влечение. Может, и вера, кто знает, но не любовь – так точно. Сотни сотен таких витязей мимо меня проскакали в поисках терема зачарованного, да сотни сотен там и уснули вечным сном.
И ты уснешь, коль не поймешь, о чем я тебе тут толкую.
О Финне и жажде его темной, об одержимости одной-единственною девой, что чуть весь город не сгубила.
О Рогдае, Фарлафе и Ратмире, что возлюбили образ, но не суть.
О Людмиле и мечтах ее детских, которые не так уж и сладки оказались, не так уж и приятны. Ибо мало гореть, как они с Черномором, еще и видеть друг друга надобно, еще и слушать, узнавать.
Ну и, наконец, о Руслане и Дельфире, чья ненависть в пути истлела да теплом сердца окутала. Тем самым теплом, кое всякий ищет, но не всякий способен обрести.
Оно и выходит, что главное в любви и жизни – путь. Он сметет шелуху, загрубит кожу, обнажит душу. И пока не пройден он… не говори о чувствах, не сочиняй, не надумывай.
– Но… что-то заболтался я, умаялся. Вроде всё, что хотел, поведал, теперь выбор за тобой. И слово – тоже. Как звать-то тебя, витязь?
– Вадим.
Благодарности
Эта история ворвалась в мой мир внезапно, заставив отложить все прочие, заполнив мысли, обострив чувства и напомнив, сколько же вокруг прекрасных людей. Именно они помогали мне писать и переписывать, несмотря на сложные, дивьи времена. Они вдохновляли, подначивали, подталкивали и поддерживали, и каждое слово в этой книге – для них.
Для вас.
Алина,
ты – мама, крестная фея, строгая сестрица и верная спутница каждого моего романа. Без тебя я бы еще много лет прятала исписанные блокноты в шкаф и удаляла файлы с текстами, так никому и не показав. Спасибо за твои дружбу и заботу и за все, что ты делаешь для авторов, издателей и читателей.
Яна,
я часто переслушиваю твои экспрессивные голосовые и перечитываю все, что ты писала о героях по мере знакомства с ними, и улыбаюсь как дурочка. Ничто так не окрыляет, как крепкое словцо в адрес твоего персонажа, когда сказано оно с такой любовью.
Ева,
ты вновь сотворила невозможное. Вновь превратила слова в целую темную вселенную. И созданная тобой колода Таро теперь неотъемлемая часть истории. Не знаю, как тебе удается забираться в чужую голову… Колдунство, не иначе.
Арина,
не представляю, кто бы еще смог вытерпеть мою медлительность и беспрестанные проволочки, потому ты – мой герой. Спасибо, что прошла по этому пути со мной, за понимание и такт, ну и, конечно, за каждую гифку.
Дина Винчестера, наверное, отдельно благодарить не стоит…
Богданы!
Вы появились в самый критический момент и стали той опорой, которая не дала мне скатиться в бездну сомнений, отчаяния и писательских страхов. Приятно знать, что где-то есть комната, шагнув в которую перестаешь чувствовать себя сумасшедшей. Ну или хотя бы единственной сумасшедшей в этом мире. Люблю вас безумно.
Также от всей души благодарю художников, корректоров, верстальщиков и всю-всю команду МИФа, каждого волшебника, который приложил руку к выходу «Чудес» на бумаге.
И, разумеется, каждого читателя: истории рождаются в головах авторов, но оживают, расцветают и наполняются магией именно в ваших глазах и сердцах. Спасибо, что позволяете моим героям жить и странствовать, любить и ненавидеть, ошибаться и прощать.
Ну и последнее, но не по важности: спасибо Александру Сергеевичу. За сказки и наше детство, за смелость и лихость строк и за его талант, такой яркий, что свет его доносится до нас и вдохновляет сквозь века.
Над книгой работали
Руководитель редакционной группы Анна Неплюева
Ответственный редактор Арина Ерешко
Креативный директор Яна Паламарчук
Арт-директор Галина Ересина