Кейт издала невеселый смешок.
– Я не могу делать вид, будто ничего не случилось. Кто-нибудь из заказчиков обязательно увидит, если уже не увидел. Что я им скажу?
– Что это черный пиар, нападки конкурентов; ты подключила полицию, все под контролем. Впрочем, думаю, никто ничего заметит. Давай начистоту – сколько наших клиентов станут специально следить за нами в соцсетях или искать в интернете порочащую тебя информацию? Да, некоторые блогеры зацепились за этот пост, но вряд ли он стал вирусным. И точно не станет, если ты не будешь подогревать интерес к своей персоне. – Клайв улыбнулся. – Ну же, Кейт, ты сама знаешь, как это работает.
Да, но не в том случае, когда речь идет обо мне.
Как выяснилось, шумиха в интернете не так тревожит, если о ней не читать. О плакате сообщила всего одна заказчица, и та выразила сочувствие. У Кейт даже зародилась слабая надежда, что эта история утихнет сама собой.
А потом она вспомнила об Эллисе, о своей лжи, о беременности, и надежда пошла прахом.
Когда через два дня позвонили из «Кингсмир траст», Кейт не заподозрила ничего дурного. Из всех клиентов агентства фонд был самым старомодным: вряд ли его служащие следят за слухами в интернете или бывают в тех местах, где расклеены плакаты. Поднимая трубку, Кейт думала лишь о том, к чему на сей раз решил придраться заказчик.
– Приветствую, мистер Редвуд, – сказала она. – Чем могу помочь?
Ответных любезностей не последовало.
– Полагаю, вы знаете, почему я звоню.
Даже принимая во внимание бесцеремонность Редвуда, такое начало разговора не сулило ничего хорошего. Кейт насторожилась.
– А я должна знать?
– Речь идет об оскорбительных материалах, в которых упоминается ваше имя. Теперь понимаете?
О господи.
– Я могу объяснить…
– Хорошо. Тогда, возможно, вы просветите меня, каким образом глава пиар-агентства, которому наш фонд поручил разработать распланированную – да-да, именно распланированную – стратегию повышения узнаваемости, оказалась вовлеченной в подобный скандал?
– Не по своей воле, уж поверьте, – невольно вырвалось у Кейт. В голове не укладывалось, что ее крупнейший и наиболее консервативный клиент так быстро узнал о плакатах. Она сделала глубокий вдох и попыталась взять себя в руки. – Мне жаль, если это принесло фонду беспокойство, однако речь идет о недобросовестной попытке дискредитировать мое доброе имя. Уверяю вас, мы предпринимаем соответствующие меры против… тех, кто несет ответственность за подобные действия. – Она и сама понимала, как неубедительно звучат ее слова.
На Редвуда ее оправдания не произвели никакого впечатления.
– Извините, это слабое утешение для меня и других членов попечительского совета. В общественном доступе находятся непристойные материалы, касающиеся лица, связанного с нашим фондом. Не такой узнаваемости мы ожидали, когда обратились в ваше агентство.
– Эти нападки, – парировала Кейт, – касаются меня лично и не имеют отношения к «Кингсмир траст».
– Не соглашусь. Ваше агентство – публичный представитель фонда, поэтому любой негатив, направленный на вас, отражается и на нас. Вам, как специалисту по пиару, это наверняка хорошо известно. Полагаю, вы прекрасно понимаете – мы не можем продолжать сотрудничество с компанией, глава которой оказалась вовлечена в подобный скандал. В сложившихся обстоятельствах…
– В сложившихся обстоятельствах вас не волнует, что подрядчик добропорядочного и социально ответственного фонда «Кингсмир траст» стал жертвой подлой извращенной клеветы, правильно я понимаю?
Кейт произнесла это в запале, не подумав, однако Редвуд примолк.
– Разумеется, мы вам сочувствуем, – осторожно проговорил он, – но не можем подставить фонд под удар.
– Конечно. А не попадет ли фонд под удар, если общественности станет известно, что столь уважаемая благотворительная организация несправедливо обошлась с жертвой? Особенно учитывая, что жертва – женщина, фондом управляют исключительно мужчины, а клевета носит явно сексистский характер.
Редвуд молчал. Кейт крепче сжала трубку.
– Фонд не станет отвечать на угрозы, мисс Пауэлл.
– А я вам не угрожаю. Просто рассказываю, что произойдет в сложившихся обстоятельствах. Как вы сами сказали, я специалист по пиару. И хорошо знаю свое дело.
Кейт затаила дыхание.
– На сей раз мы спустим это на тормозах, мисс Пауэлл, – наконец проговорил Редвуд. – Не хочу показаться жестким, но, если в дальнейшем мы столкнемся с… аналогичными недоразумениями, я буду вынужден прекратить сотрудничество фонда с вашим агентством. Во избежание недопонимания по данному вопросу я направлю вам письменное уведомление.
– Благодарю вас. Мне действительно очень жаль, что так вышло. – Кейт помолчала. – Просто для сведения, вы не подскажете, где увидели… э-э… изображение?
– Мы получили его сегодня утром. Должен признаться, некоторые из старших управляющих фонда были… весьма расстроены. – В голосе Редвуда вновь засквозили недовольные нотки.
– Прошу прощения, вы сказали, что получили его? То есть вам кто-то его послал?
– Каждый из членов попечительского совета получил анонимное электронное письмо, а также распечатанную версию. Вы, вероятно, считаете, что ваша частная жизнь касается только вас, однако должен напомнить, что фонд придерживается традиционных христианских ценностей, в число которых входит неприкосновенность жизни, как рожденной, так и нерожденной.
Кейт почувствовала, что теряет контроль над ситуацией.
– О чем вы говорите?
– О выдвинутых против вас обвинениях, содержащихся в письме. Разумеется, мы не принимаем их за чистую монету, однако…
Внезапно ее посетила ужасная догадка.
– Что там говорится?
– Вряд ли есть смысл повторять…
– Прошу вас, скажите, что там написано!
Воцарилось молчание.
– Полагаю, вам стоит проверить почту, мисс Пауэлл, – наконец произнес Редвуд и повесил трубку.
Кейт вздрогнула. Утром она просмотрела электронную почту и, как обычно, проигнорировала или удалила письма, не показавшиеся важными.
– Почтальон уже приходил? – спросила она у Клайва по внутренней связи.
– Да. Сейчас зайду.
Кейт решила еще раз проверить электронный ящик. В папке «Входящие» ничего интересного не нашлось, зато в папке «Спам» нужное письмо оказалось на первом месте. Оно было отправлено с бесплатного адреса, вместо имени отправителя – бессмысленный набор букв, тема – «Правда о Кейт Пауэлл».
Кейт облизнула пересохшие губы и щелкнула на заголовок.
Текста не было, только изображение, вставленное в тело письма. Очень предусмотрительно: даже открывать вложение не нужно. Так больше шансов, что его заметят, отрешенно подумала Кейт. На сей раз ее голова оказалась прикреплена к женской фигуре в ночной рубашке, алой от крови. Руки женщины, безвольно висящие по бокам, тоже были в крови. Наверху – надпись красными буквами:
КЕЙТ ПАУЭЛЛ УБИЛА СВОЕГО НЕРОЖДЕННОГО РЕБЕНКА
Вошел Клайв с пачкой конвертов. Он улыбался, пока не увидел лицо Кейт.
– Что такое?
Она покачала головой, не в силах вымолвить ни слова. Клайв положил конверты на стол и подошел к монитору.
– О господи. Чокнутый ублюдок.
Оторвав взгляд от экрана, Кейт принялась перебирать почту. Ей в руки попался большой коричневый конверт, на котором печатными буквами был написан адрес агентства и ее имя. Оттуда выпал листок бумаги формата А4. Вживую изображение выглядело гораздо более отвратительно, чем на экране.
– Он отправил это в «Кингсмир траст», – не своим голосом произнесла Кейт. – Всему попечительскому совету. По электронной почте и в бумаге.
– Черт! Как он узнал их адреса?
– Я рассказывала ему о фонде. Если Эллис запомнил название, то мог найти контакты на их сайте или… – Кейт осеклась. Ей в голову пришла ужасная мысль. – Господи! Жесткий диск с архивом…
На лице Клайва отразилось понимание. На похищенном жестком диске не содержалось финансовой или какой-то другой важной информации, его потеря казалась мелкой неприятностью. Зато на нем хранилась адресная книга агентства.
– У него наша клиентская база, – медленно проговорила Кейт, постепенно осознавая произошедшее. – Имена, адреса электронной почты… все-все.
– Не факт, – без особой убежденности ответил Клайв. – В любом случае, диск защищен паролем. Его нельзя открыть просто так.
– Думаешь, специалист по компьютерам с ним не справится? А пароль был «Дугал». Уверена, Эллис взломал его с первой попытки. – До сих пор Кейт не придавала большого значения защите данных. Она протянула руку к изображению на экране. – Он мог отправить это всем нашим клиентам!
– Давай посмотрим на вещи здраво, – возразил Клайв. – Даже если и так, большинство людей не придают значения хейтерским письмам и всякой ерунде, приходящей по почте. Это же явная ложь; никто в нее не поверит.
– Да неужели? – Головная боль начала перерастать в настоящую мигрень. – Многие подумают то же самое, что и «Кингсмир траст». С нами просто не захотят больше связываться. Господи, я должна была это предвидеть!
На сей раз Клайв даже не попытался ободрить ее.
– И что нам делать? – спросил он.
– Понятия не имею.
Глава 20
– Он действует более осмотрительно.
Грузный инспектор поставил чашку с блюдцем на кофейный столик. Кресло под ним жалобно скрипнуло.
– Не понимаю, в чем тут осмотрительность – разослать всем клиентам моего агентства кровавый постер с обвинением, что я сделала аборт, – сказала Кейт.
Вечером, услышав звонок в дверь, она с удивлением обнаружила на пороге инспектора Коллинза. Утром она сообщила ему о втором плакате. Однако полицейский поспешно разуверил ее – никаких новостей, просто неформальный визит.
Кейт вернулась домой в полном оцепенении, чувствуя себя физически и эмоционально вымотанной. Не оставалось сомнений – Эллис имеет доступ к клиентской базе. Его послание получил не только «Кингсмир траст», но и все остальные заказчики, как и прежние, так и действующие. Кроме того Эллис разместил изображение на их страницах в социальных сетях.