Я скинул с себя кожаные шорты и с жутким криком шагнул на платформу. Вода, как борец, упала мне на плечи, сковала холодом высокогорного снега и потащила к краю. Я схватился за край выступа. Шум водопада, ледяная завеса обрушилась и скрыла меня. Как здорово! Я громко фыркал и кричал, борясь с ледяными струями, смеялся и был счастлив. Наконец-то спокойствие снизошло на меня, а вода очистила от дорожной скверны, вымыла из души гнилостный запах болот и пыльные подземные коридоры, а главное — трупный запах смерти, шедшей все время где-то рядом. Я очистился. Весь мир — это Я. И пусть Я буду всем миром!
Когда я, улыбаясь, вышел из душа, на тропинке меня ожидала Виста. Я еще шире улыбнулся и протянул к ней руки. Она не упала, а прыгнула в мои объятья. На мое лицо упало черное облако ее волос, от них исходил тонкий аромат озерных лилий.
— Виста, дорогая моя девочка, ты и есть мой настоящий и самый реальный мир.
Наши губы встретились. Как долго они искали друг друга — нетерпеливые, обжигающие жарким пламенем любви. Что за странное слово — любовь, что оно означает? Это зайчики солнца, заблудившиеся в волосах, вспыхнувшие, словно звезды, глаза! Это неиссякаемый источник страсти, алых губ, это трепетные, полные ураганной силы объятия, слезы счастья на глазах и сладкий крик наслаждения? Любовь!!!
— Милая моя, любимая моя Виста, я благодарен судьбе, что встретил тебя века назад, под золотой маской человекообезьяны…
Глава 14
«…Земля полна загадок, она совсем не знакома нам. Кто знает, какие племена и народы живут там, за Блестящими пустынями, они кажутся бескрайними и мертвыми, они — граница, отделившая мир смерти от мира, где есть жизнь…»
Вит-Ал был прав, говоря, что еще не все закончилось, возможно, все только начинается. Он чувствовал надвигающуюся угрозу, но не для нас. У него есть дар, он может видеть то, что очень далеко, даже если оно скрыто горами, вулканом и лесом. Империя москов не погибла. Вулкан уничтожил их основную столицу, несколько мелких городков, почти все благородные земли, обработанные под пашни, сады, используемые для выпаса скота. Моски не лишились кораблей и основной части армии, их как раз хватит, чтобы начать завоевательный поход. Их жрецы — те, кто выжил, словно чувствовали, кто виноват в гибели их городов и земель, они призывали к походу на Вистбад.
Вит-Ал сообщил, что их корабли вышли в море и с ними, как это ни странно звучит, корабль Ольга. Я не поверил ему. Не хотел верить. Сын князя не мог быть предателем. Князь — это вожак, который отвечает за тех, кто идет с ним, за свой народ и отдельно за каждого человека.
— Ты что-то путаешь или ошибся, — говорил я.
Он пожимал плечами и две головы бормотали:
— Может быть…. может быть…. Со своей силой ты можешь остановить их, не дать развязаться войне.
— Ты предлагаешь идти опять через болота?
Белый и Виста, слушая нас, передернулись.
— Нет, это слишком опасно. Надо идти на запад, вдоль этого горного хребта. К Блестящим пустыням… Я помогу переправить вас и мы расстанемся.
— Почему? — спросила Виста.
Головы переглянулись:
— У нас еще слишком много дел здесь. Но мы еще успеем на вашу свадьбу, — Вит подмигнул Висте.
— А ты, — головы уставились на меня. — Помни наш разговор, я никогда так просто не предсказываю. У тебя еще все впереди, считай, что твой поход только начинается.
— Ничего не знаю, — ответил я, крепко обнимая Висту, накручивая на пальцы ее черные волосы. — Ты доведи сначала нас до Блестящих Пустынь.
Мы дошли к ним без серьезных приключений за четыре дня. Никогда не видел их раньше, но раньше я много чего не видел. Блестящие пустыни выглядят хуже болот Гидры, в тех хоть есть какая-то жизнь, а здесь… Огненно-красная, слепящая пустыня, режущая глаза, застывшее огненное море, бушевавшее здесь когда-то и превратившее землю в желто-кровавый блестящий панцирь.
Блестящая пустыня тянулась и пропадала за горизонтом, имя ей бесконечность.
Я вопросительно посмотрел на Вит-Ала, он молча смотрел вдаль. Фрод осторожно обнюхал застывшую корку и, рыча, отступил к ногам своего хозяина.
За нами возвышались бесплодные голые горы, покрытые редким, выжженным солнцем, чахлым кустарником. Впереди пустыня. Говорят, что здесь была великая битва, когда встретились Светлый и Темный, это то, что они оставили после себя. Никто не знает, до каких пределов простираются эти угрюмые земли и никто не хочет знать — здесь место уснувшей смерти: днем палящая беспощадная жара, ночью холод и треск застывших на веки волн.
Мы стояли на краю этого беспредельного царства, если пересечь его к юго-западу, то можно выйти к морю и джунглям, заселенным различными лесными Домами. Если двигаться вдоль кромки на восток, то можно выйти к Пляшущим пескам, а за ними недалеко будут болота Гидры, так объяснял Вит-Ал, но как он собирается пересечь даже этот короткий, вытянувшийся к югу, отросток пустыни? Идти в пустыню, это верная смерть. В легенды о народе пустынь слабо верилось…
— Впечатляет, — прошептала Виста. — Я никогда не видела Блестящих пустынь.
— Лучше их не видеть, — пробурчал Белый.
Со стороны пустыни подул резкий горячий ветер, он обжег лицо.
— Застывшее пламя, — прокомментировал Белый. — Это проклятое и священное место, когда — то, очень давно, жрецы Темного совершали к пустыне паломничество, чтобы увидеть картины из прошлой жизни.
— Миражи, — сказал Ал. — Здесь часто можно увидеть миражи.
Вит-Ал молча стал подниматься на скалистый, выветрившийся от времени утес. На нем оказалась небольшая площадка, скрытая от солнца нависшим каменным карнизом. Возле стены я обнаружил выдолбленный в скале очаг, стены его были прокопчены пламенем.
— Ты бывал здесь раньше? — спросил я Вит-Ала.
— Да, — отозвался Вит.
Двухголовый человек протянул к пустыне руку:
— Где-то там их город. Мы должны разжечь костер и поддерживать его пламя всю ночь, тогда утром придут ферры.
— Расскажи нам о феррах, — попросила Виста, — их никто никогда не видел, мы считали их просто легендой.
Две головы усмехнулись:
— О них просто забыли. Несколько веков назад варны и пираты с острова Пармы воевали с ними. Когда племя варнов ушло с Вистбадской долины в джунгли, на северных окраинах они столкнулись с новым народом, мирным и дружелюбным, не умеющим воевать. Ферры знали только науку и искусство, изучали время древних. Они только открыли джунгли для себя и готовились к великому переселению, но тут неожиданно появились варны, уничтожившие так и не достроенный город ферров. Ферры вернулись в пустыни, они и сейчас считают, что их окружают враждебные джунгли, голые горы, пляшущие пески и болота Гидры, мир замкнулся на них. Им приходится жить в Блестящих пустынях, как вынужденным изгнанникам, это очень малочисленный народ, он вымирает. Ферры умны, очень умны, как никакой другой народ, они сохранили много знаний ушельцев. Они часто болеют, по сравнению с вами, слабые. Сами они говорят, что носят в себе болезнь Луча. Они никогда не смогут стать воинами, они ученые и не могут постоять за себя в этом суровом мире, поэтому и ведут уединенный, незаметный образ жизни. Пройдет немного времени и они действительно станут легендой и их знания умрут вместе с ними. Там, — Вит-Ал махнул рукой, — в западной стороне, есть крупный оазис, плешь в огненно-желтом щите пустыни. В нем находятся останки их убежища, над ним построен небольшой городок. У них нет жрецов и поклонников Темного и Светлого. Своего старшего вождя они называют Инженером, он отвечает за жизнь города и ферров. Говорят, инженерами называли себя ученые ушельцев. Я многому научился у них, прожив с ними несколько лет. Но это много для меня означает — почти ничего. Когда мы пересечем пустыню, я хочу какое-то время пожить с ними.
— Я переговорю с князем и он позволит им переселиться в Вистбадскую долину. Теперь это не так трудно сделать, — я оглянулся на Висту.
— Лесной народ не причинит им вреда. — Виста улыбнулась.
Меня понесло:
— Ведь это здорово, если они принесут нам что-то новенькое — свою науку и искусство. Мы разрешим им построить свой город.
Вит-Ал хлопнул меня по плечу:
— Ловлю тебя на слове, потому что все может быть.
К вечеру мы заготовили огромную кучу сухих веток. Вит-Ал развел костер. После сытного ужина Вит объявил, что ночью все будут дежурить. Первые часы он отвел мне, за мной — Висте, Белому и себе самому, поделив поровну меж двух голов.
Ночь… Виста дремала, положив голову мне на колени, я легко перебирал ее черные пряди. Рядом лежал волк-альбинос. Весь вечер он бегал где-то в горах, вернулся, довольно облизываясь, интересно кем или чем он пообедал?
Я сидел перед костром, время от времени подкидывая в него ветки, он жадно огладывал их, плевался искрами, навевая страшные видения из прошлого. Костер, как маяк, должен быть далеко виден из пустыни. В ночи слышался треск и скрежет остывающей огненной корки. Такое ощущение, словно скребется громадная морская черепаха, да не одна, а тысяча. Я вспомнил огромный желто-красный панцирь, висящий в комнате князя — подарок с острова Пармы. Я вздохнул — как ты длинна, дорога к дому…
Дорога к Дому… Моски горят жаждой мщения, их корабли плывут по морю и ведет их Ольг. Вит-Ал ошибся: такого просто не может быть. Почему? Ольг ставленник и воспитанник Темных. Жрецы с детства привили ему нелюбовь к реформам князя-отца, что-то плели о великом прошлом времени, которое он может возродить. Ольг не похож на Дрона. Старший сын, могучий и мудрый воин от первой жены князя — Лалы. Я увидел лицо Дрона: застывшую горькую складку у рта, боль в глазах, ведь перед ним лежал умирающий отец, Великий князь Победитель, отравленный москами. Погибли часть гвардии князя, воевода. В одну прекрасную ночь, которую я провел в квартале Наслаждений, был нарушен мирный ход жизни в княжестве Вистбада. Потянулась цепочка, судьба продолжает наращивать звенья: война в джунглях — ранение дяди Андрея, выходили ли его? Смерть от моего дара Учителя, болота Гидры и выродки, я вздрогнул, ничто больше не затащит меня в эти проклятые болота, напрасные надежды… Встреча с Вит-Алом и гибель города москов, вулкан…