Городок, в который их привезли, назывался Мидлтауном и представлял из себя хрестоматийный пример тихой скучной провинции с неспешным укладом жизни и местными причудами. Если забыть о том, что городок, как и многие другие населенные пункты, в которые привезли беженцев, был закрыт на карантин, это местечко можно было бы назвать даже уютным.
Майя все еще не могла оправиться после произошедшего. И Дана прекрасно понимала, что девочка еще долго не сможет прийти в себя. Девушка сама часто вспоминала проверку на контрольно-пропускном пункте и душераздирающую сцену смерти Колетт — и вряд ли она сможет это когда-нибудь забыть.
«Пожалуйста, пусть это когда-нибудь закончится!»
Дэвид Торсон так же оказался в Мидлтауне и жил в доме напротив вместе с двумя какими-то семьями. Впрочем, и сам дом был немного больше. Дана была рада тому факту, что друг жил рядом — все же в подобной ситуации куда спокойнее чувствуешь себя, когда рядом есть хотя бы кто-то знакомый.
Об отце Майи пока что ничего не было слышно. Девушке не без помощи Дэвида удалось узнать, что тот участвует в зачистке Нью-Йорка, и теперь надеялась, что мужчина сможет выбраться из этой переделки живым. Пускай Дана не знала этого человека, более того, даже никогда не видела, ей тяжело было видеть ту боль, что испытывала маленькая Майя. Не хватало ей потерять еще и отца… Она не заслужила того кошмара, через который ей пришлось пройти. Пусть у нее останется хотя бы кто-то из родных.
— Она почти не спит, — произнесла Андреа, словно прочитав мысли Даны. — Постоянно просыпается от кошмаров. Пройти через такое не пожелаешь и злейшему врагу, — она сделала паузу. — Я надеюсь, что Джеймс вскоре вернется. Может, хоть рядом с отцом Майе станет легче…
Дана молча кивнула и отхлебнула немного остывший чай. Она словно не почувствовала приятного вкуса напитка — ее отвлекали тревожные мысли и не самые приятные воспоминания. Перед ее мысленным взором вновь пронеслась запись, запечатлевшая гибель ее брата. В том, что в эпицентре взрыва никто, даже Алекс, не смог бы уцелеть, не было никаких сомнений.
Девушка вздохнула, вспоминая, как старший брат опекал и оберегал ее в детстве. Как после просмотра какого-то ужастика маленькая Дана Мерсер не могла заснуть, и Алекс сидел возле нее, охраняя от ночных страхов. Как они на спор влезли в сад весьма склочного соседа и едва не попались — впрочем, им все равно потом влетело от приемных родителей. Как брат учил ее кататься на роликах, а потом обрабатывал сестре разбитые коленки. Множество моментов, которые Дана перебирала в памяти, смакуя, словно изысканное вино.
Светлые воспоминания.
Поток мыслей прервала трель дверного звонка.
Ставший пару дней назад первым лейтенантом** Джеймс Хеллер окинул взглядом маленький частный дом с выкрашенными изрядно поблекшей желтой краской стенами. Если тот, кто дал ему этот адрес, не ошибся, то именно в этот дом ему предстояло заглянуть.
Еще какую-то неделю назад он разговаривал с Колетт по телефону — а теперь ее больше нет, не было даже могилы, которую можно было навестить, ведь трупы людей, погибших от эпидемии, сжигали на баржах. Едва прибыв в Нью-Йорк, Джеймс узнал страшную новость: его жена погибла, а сам город превратился в рассадник заражения. Немного ободрило мужчину известие о том, что Майя, его дочь, была эвакуирована из опасной зоны, но ринуться на ее поиски немедленно не удалось: Джеймса, как и многих других военных, бросили в самый ад, на зачистку Нью-Йорка от порожденных вирусом тварей. Наверно, именно мысли о дочери в немалой степени помогли мужчине выжить: он не мог оставить ее одну.
Тогда же морпехи успели как следует проникнуться ненавистью к Черному Дозору — бойцы элитного подразделения, по сути, бросали их впереди себя в пекло, расчищая себе путь. Не говоря уже о том, что это именно они расстреливали на КПП гражданских во время эвакуации. Один из этих упырей в черных бронекостюмах застрелил Колетт — если бы знать, кто именно, Джеймс с превеликим удовольствием потолковал бы с ним по душам, и после этой «беседы» солдат Черного Дозора вряд ли смог бы кому-нибудь навредить…
По мнению Хеллера, уже только этого вполне хватало для ненависти и отвращения к элитному подразделению.
К тому же, это дозоровцы умудрились привлечь внимание той гигантской твари во время одной из вылазок — военные позже прозвали их голиафами. А вместе с голиафом — целое стадо самой разнообразной местной нечисти. Офицеры пытались навести порядок, но так вышло, что они оказались в числе первых жертв. Одна радость — как не без злорадства отметил Джеймс, дозоровцам досталось не меньше.
Как ни странно, но именно он, Джеймс Хеллер, спас тогда своих товарищей. Он не думал о том, что делал — но у него получилось организовать потрепанных и деморализованных сослуживцев и дать отпор тварям, а затем — вывести уцелевших товарищей из опасной зоны. Их вернулось больше половины, чему вышестоящие немало удивились — обычно солдаты в Красной Зоне (как назвали наиболее зараженные районы) гибли десятками.
А парой дней позже Джеймсу вновь волей случая пришлось командовать товарищами во время нападения очередной порции тварей — и под его руководством отряд не только не был разорван на составляющие детали, но и смог успешно закрепиться на точке и держался там до подхода подкрепления.
Командование тогда по достоинству оценило находчивость Джеймса и его умение действовать в ситуации, когда все летит к чертям. Мужчину повысили в звании и выделили ему под командование отряд. А затем последовал приказ о переводе на другое место службы, не менее зачумленное и опасное.
Джеймс не мог стереть из памяти картину зараженного города. Красноватый туман в воздухе, багровая биомасса, покрывавшая стены зданий, автомобили и даже асфальт, пустые, темные здания, покрытые отвратительными красно-розовыми наростами все той же биомассы — это выглядело ирреально и мерзко. Если покинутые жителями города называют городами-призраками, то еще недавно полный жизни Нью-Йорк вызывал, скорее, ассоциации с зомби. Это было первым, что приходило в голову при виде обросших красной живой тканью улиц, на которых отныне хозяйничали сновавшие всюду твари.
Мужчина помотал головой. Он достаточно насмотрелся на эту неприглядную картину и был сыт ей по горло.
Джеймс направился ко входу в дом. Он обязан повидаться с дочерью и убедиться, что она в порядке, прежде чем его отправят в другую часть света.
Да нет, конечно же, Майя не в порядке. Джеймс тяжело переживал смерть жены, и только вылазки в зону заражения в немалой степени помогали ему заглушить на время боль утраты — когда рядом ошивается кто-то, кто не прочь тобой перекусить, поневоле концентрируешься на выживании. Но Майя… Чего уж говорить о маленькой девочке, на глазах которой убили ее мать? Джеймс еще раз мысленно проклял Черный Дозор и уродов, создавших поразивший город вирус.
Мужчина поднялся по ступенькам и вдавил кнопку дверного звонка. Спустя полминуты ему открыла темноволосая девушка лет двадцати пяти, смерившая Джеймса недовольным и подозрительным взглядом.
Увидев на пороге незнакомого темнокожего мужчину в военной форме, Дана напряглась: что ему могло здесь понадобиться? Опять какая-то проверка, или что-то похуже? Она собиралась поинтересоваться, в чем дело, но незнакомец заговорил первым:
— Вы, должно быть, Дана Мерсер?
— А вы, мистер, собственно, кто такой? — девушка склонила голову набок, надеясь на то, что этот человек пришел не по ее душу. Но не успел мужчина ответить, как за спиной Даны послышались шаги, и мисс Аржилл ахнула:
— Джеймс!
— Здравствуй, Андреа, — суровое лицо мужчины озарила слабая улыбка. Дана облегченно вздохнула — нет, незнакомец пришел не за ней. От соседки девушка знала, что та была более чем в хороших отношениях с семейством Хеллер, и была рада тому, что отец Майи, как они и надеялись, вернулся.
— Папа!!! — раздался звонкий детский голос, и Майя, вышедшая в прихожую, подбежала к мужчине. Джеймс подхватил девочку на руки, и та, обняв руками шею отца, уткнулась ему в плечо. — Папочка… — всхлипнула Майя. — Ты вернулся…
— Да, милая, — негромко ответил мужчина. — Я вернулся. Я здесь. Все хорошо. Теперь все будет хорошо…
От этой трогательной сцены воссоединения отца и дочери у Даны невольно защемило сердце. На миг она даже ощутила укол зависти напополам с тоской: она-то ведь больше никогда не увидит своего брата… Девушка, тем не менее, постаралась не показывать эмоций, а вот Андреа и не пыталась сдерживаться — женщина улыбнулась, вытерев увлажнившиеся глаза.
— Ты, наверно, устал и голоден, — проговорила она. — Пойдем в дом.
Спустя несколько минут временные хозяйки дома и их гость сидели за столом на кухне. Майю отправили смотреть мультфильмы в соседней комнате.
Суп и остатки пирога, может, и не подходили к случаю, но выбирать не приходилось. Пока что продукты питания и предметы первой необходимости распределись между эвакуированными жителями. К тому же, когда хочется есть, желание привередничать исчезает бесследно.
Дана мысленно порадовалась, что новый знакомый не испытывает к ней враждебности, хоть и уже знал, что та является сестрой того самого Алекса Мерсера. Все же, он явно был неплохим человеком, и ссориться с ним на пустом месте совершенно не хотелось.
— Это не он, — твердо заявила Дана, когда речь зашла о возможном виновнике второй вспышки. — Мой брат мертв.
— Почему ты так уверена? — вскинул брови морпех. За время разговора они уже успели перейти на «ты».
— Видела запись, на которой он прицепил ту чертову бомбу к вертолету и отнес ее в океан, подальше от города. Алекс оказался в эпицентре, там никто не смог бы выжить… — девушка опустила голову.
— Прости. Не хотел тебя задеть, — ответил Джеймс после затянувшейся паузы.
После этого разговор перешел в другое русло — Джеймс рассказал о своем повышении, а так же о том, что здесь он ненадолго: уже завтра он вместе со своими подчиненными выдвигался в другое место.