К счастью, из небольших стычек мы вышли, избежав урона. Не хотелось бы навсегда остаться в этой огромной братской могиле, этом подземном склепе из ржавого металла и растрескавшегося бетона…
Нет смысла описывать каждый поворот коридора, каждое помещение. Все они казались мне практически одинаковыми. Несколько раз мы видели уже знакомые автоклавы — в этот раз пустые. По-прежнему попадались трупы солдат и бойцов «Монолита», а также, кроме них, чьи-то растерзанные останки и фрагменты тел. Вряд ли бы их сейчас опознали даже друзья. Скорее всего, трупы лежали здесь уже очень давно, а воздух в лаборатории был весьма влажным.
Судя по карте, мы уже приближались к пульту управления. И, как я заметил, по мере приближения к цели нарастали головная боль и ритмичный гул в ушах. Я поинтересовался у товарищей, ощущают ли они то же самое — оказалось, что да.
Все верно — профессор Сахаров предупреждал нас о том, что по мере приближения к сердцу установки мощность поля будет нарастать — значит, действовать надо как можно быстрее. В очередной раз я возблагодарил судьбу и Зону за то, что нам почти не приходилось вступать в схватки с мутантами и кадаврами, теряя драгоценное время.
— Шевелимся, — Змей словно прочитал мои мысли. — Но по сторонам смотрите.
Последний коридор мы преодолевали бегом — к счастью, кадавры нам в нем не встретились. Вот небольшая лестница — всего один короткий пролет. А вот уже видна арка дверного проема, за которым, если верить карте, находился пульт управления установкой.
— Наза-ааад, — раздалось уже почти привычное мычание, стоило нам сунуться в проем. Зомби в военной форме стоял в нескольких метрах от нас. Он все еще держал в руках автомат Калашникова, но не успел пустить его в ход — выстрел Меченого вышиб протухшие мозги из головы бывшего солдата, и наполовину обезглавленное тело, перевалившись через ржавый парапет, упало вниз — и секундой позже вверх взметнулись факелы нескольких расположенных рядом «Жарок».
Боль в голове мешала нормально думать. Помещение, кажется, было светлее, чем остальная лаборатория. «Жарки» внизу сильно нагревали воздух.
Посреди круглого зала возвышалась высокая конструкция, напоминающая огромную цилиндрическую колбу из толстого стекла. Ее окружали три яруса кольцеобразных мостков, соединенных лестницами.
— Ага! — тут же доложил наблюдательный Воробей. — Вижу первый пульт!
Я тоже его заметил — небольшая панель управления со сразу бросающимся в глаза рубильником. Еще два таких же должны быть на двух верхних уровнях, четвертый — на главном пульте у верхнего выхода из зала.
Кровь молотом стучала в висках. Головная боль и не думала ослабевать.
— Я останусь у этого пульта, — вызвался молодой сталкер. Змей в ответ глянул на детектор жизненных форм:
— Рядом никого, давайте, шевелитесь! Я беру на себя второй уровень. И осторожней, тут наверняка все к чертям проржавело.
Третий рубильник достался мне, честь же вырубить адскую установку выпала Меченому.
— Отлично, будем действовать по твоему сигналу.
Воробей остался возле нижнего пульта, мы же направились наверх. Змей не зря предупреждал нас об опасности обрушения — старый металл гудел под ногами, невольно напоминая о туннеле в катакомбах Агропрома, в котором я едва не навернулся в кислоту.
Оставив на втором ярусе свободовца, я и Меченый продолжили подъем. Достигнув третьего уровня, я подбежал к «своему» пульту — и только сейчас разглядел, что именно находилось в центральном резервуаре. И на несколько мгновений застыл с открытым ртом и расширенными глазами, забыв про истекающее время и дикую головную боль.
В исполинской стеклянной колбе, заполненной какой-то жидкостью, висел гигантский, в человеческий рост, мозг, опутанный множеством проводов и трубок разной толщины. От него отходили какие-то отростки, время от времени вздрагивающие.
— Алекс, к пульту! — мигом сориентировался Меченый. — Потом насмотримся на эту херню!
Тон сталкера требовал беспрекословного подчинения, и я, отвернувшись от мозгов в банке, бросился к пульту, краем глаза успев заметить, как друг поднимается по лестнице к главному рубильнику.
Очертания предметов перед глазами начинали расплываться.
— Я на месте! — раздался голос Игоря спустя несколько мучительных секунд. — Начали, Воробей, не спи!
Внизу послышался щелчок, за ним последовало восклицание молодого сталкера:
— Первый есть!
Кажется, металлический настил под ногами слегка вздрогнул. Уровнем ниже свободовец громко помянул чью-то мать и кишки какого-то императора.
— Второй есть! — еще один щелчок, уже выше, и подчеркнуто-бодрый голос Змея. В колбе появились пузырьки воздуха. — Алекс, давай!
Превозмогая разрывающую голову боль, я протянул руку к рубильнику. Тот поддался неожиданно легко. «Щупальца» мозга резко дернулись.
— Меченый! — хрипло крикнул я, опираясь руками о пульт. — Готово, вырубай эту хрень!
Еще один щелчок. Боль и гул отступили…
…Чтобы спустя мгновение вернуться с утроенной силой. Мозг в колбе завертелся перед глазами и исчез в темноте.
Открыв глаза, я уже не удивился, обнаружив себя в знакомой комнате с видом на заброшенный город из окна. В комнате в этот раз не было никого, кроме меня, а вот с улицы доносились звуки борьбы. Я подошел к окну и посмотрел вниз.
Там, этажом ниже, на крыше какой-то пристройки сражались друг с другом трое.
Одной из сражавшихся была тварь, которую не мог рассмотреть как следует — но я ее уже видел в воспоминаниях погибшего на Агропроме офицера и в Темной Долине. А вот ошейник на шее монстра и тянущуюся от него куда-то в туман цепь я отлично различил. Второй была старуха, постоянно посещавшая мои сны и видения с тех пор, как я попал в Зону — как странно и нелепо смотрелась она, вооруженная лишь деревянной клюкой, в этой троице! А третий… Третьим оказался человек в полной боевой экипировке Черного Дозора. Его лицо скрывал шлем, но меня больше привлекло другое — его руки представляли собой сплетение черно-багровых жгутов биомассы и заканчивались полуметровыми когтями. Точно такими же, как у меня.
Каждый из этой троицы сражался против двоих других — но если тварь и солдат в основном нападали, то старуха, как я заметил, только защищалась, и, как ни странно, удары ее клюки держали противников на расстоянии. На секунду она встретилась взглядом со мной.
— Помоги мне, — прочитал я по губам женщины.
Когти солдата полоснули по боку твари. Челюсти сжались на клюке старухи. Монстр мотнул головой — и палка оказалась вырвана из рук женщины.
— Помоги мне, — вновь позвала она, и теперь я слышал ее голос. — Я спасла тебя, теперь и ты помоги мне. Мне не выстоять одной.
Первым, что я почувствовал, придя в себя, была головная боль. Конечно, она не шла ни в какое сравнение с той болью, терзавшей наши головы перед отключением установки, и, кажется, шла на убыль, но все равно не позволяла мозгам работать нормально.
Где-то в стороне послышался стон.
Я приподнялся на руках и сел — оказывается, свалился я прямо возле пульта управления. Вставать и куда-то идти не хотелось, думать — тоже, поэтому я просто сел, прислонившись спиной к пульту. Все. Привал.
В этот момент мне было глубоко до лампочки все, что происходило вокруг. Хотелось просто отдохнуть.
Послышались шаги. Я поднял голову и увидел, как Меченый, шатаясь не хуже кадавра, спускается по лестнице на мой уровень, держась за перила обеими руками. Добравшись до меня, сталкер попросту плюхнулся рядом, выдохнув:
— Вот долбанула по мозгам, чертова кукла…
— Не то слово, — кивнул я. Снова воцарилось молчание.
Потом я все-таки нашел в себе силы встать и перегнуться за ограждение. Нужно было удостовериться в том, что все мои товарищи живы и в разуме.
Змей, похоже, был в порядке — точно так же сидел, привалившись к пульту. Увидев меня, он вяло махнул мне рукой.
Потом до моих ушей донеслись тихие ругательства Воробья — значит, этот тоже цел и, вроде бы, невредим. На всякий случай я все-таки осведомился:
— Эй, все живы?
— Живы, — отозвался Змей. — Не ори, мутаген, башка раскалывается.
— Вот это нас долбануло, — внизу послышались осторожные шаги. — Ну, что, будем выбираться?
— Сперва надо прийти в себя, — ответил я и обернулся к Меченому. Только сейчас я обратил внимание на выражение его лица — какое-то потерянное и спокойное одновременно. Как будто он узнал что-то, шокировавшее его, но успокоившее его душу.
— Эй, все нормально?
Игорь как-то странно взглянул на меня, но ответил:
— Да — просто воспоминание. Я иду к какому-то дому на болоте, разговариваю с пожилым мужчиной. Мне кажется, я его знаю… Знал. Он отговаривает меня от какого-то дела, но я не следую его совету. Потом… Потом, кажется, я возвращаюсь туда в состоянии полутрупа. Старик говорит, что позаботится обо мне, — друг вновь замолчал. Мне показалось, будто он подбирает слова. — И он назвал меня Стрелком. Вот так, посему выходит, тот, кого я должен был убить, это я сам. Хотел бы я знать, как так вышло.
Я не стал врать о том, что это просто совпадение. Зачем? Сталкер начал вспоминать себя, и теперь не нужно было искажать прошлое.
— Да ладно, может, просто прозвище совпало? — исполненным скепсиса предположил поднявшийся к нам Змей. Меченый в ответ покачал головой:
— Не верю я в такие совпадения.
— Все верно, никаких совпадений, — на лестнице, ведущей на нижний ярус, появился Воробей. — Ты действительно тот самый Стрелок.
Игорь посмотрел на молодого сталкера с каким-то усталым удивлением — видимо, решил, что теперь можно всякого ожидать. Скорее всего, это последствия своего рода шока — потом Меченый — или теперь уже Стрелок, — наверняка здорово на нас разозлится. Хотя… кто знает? Сейчас все зависит от нашего дара убеждения.
— Давно ты об этом узнал? — неожиданно ровно спросил Игорь.
— Еще когда мы вышли с Кордона,