Без команды не стрелять.
Вот в поле зрения появился еще один сектант. Все они двигались пригнувшись, короткими перебежками, прячась за деревьями.
— Кажется, вижу главного, — доложил Меченый. — Точно. Командует. Упакован покруче остальных. В шлеме. Остальные в капюшонах.
— Где? — Змей вглядывался в пространство за окном.
— На девять часов.
— Вижу. Так, — тихо приказал свободовец, — я постараюсь снять урода. Стрелок, подстрахуешь, кто-нибудь из нас да попадет.
— Это Харон, — влез я совершенно не вовремя, увидев вражеского командира — вон он, показался на миг в тени, но мое зрение острее, чем у простых смертных. И я видел его — в памяти одного из убитых монолитовцев. Лишь у него была такая экипировка.
— Разговорчики! — шикнул Змей. — Харон — значит, еще лучше, стряхнем эту гниду с хвоста.
— Я убью тебя, лодочник, — съязвил Меченый. — Цель пока в поле зрения. Ну?!
— По моей команде — огонь, — скороговоркой продолжил свободовец. — Наша цель — Харон. Расстояние приличное, так что лучше стрелять в корпус или по ногам. Алекс, Воробей, валите остальных, кого видите. Все ясно? Огонь!
И мы угостили монолитовцев от души. Короткой очередью я свалил одного из видимых мне сектантов. За миг до того одновременно ударили винтовка Змея и автомат Меченого.
— Есть! — довольно прошипел Змей. Хоть я и не видел, как они сделали лидера сектантов, по моему лицу расплылась широкая злая улыбка. Что, пришли по наши души? А кто вам сказал, ублюдки, что будет легко?
Над моей головой пронеслась пуля, срикошетила от стены — ну, хоть не задела. Рядом Воробей, переведя автомат на одиночные, завалил еще двух сектантов. Да и Змей с Меченым ограничиваться Хароном не собирались.
— Отступают, — тихо заметил Игорь. Змей почти рывком отскочил от своего окна и кивнул нам:
— Пора и нам отступать.
Дождавшись, пока враги исчезнут из виду, мы взломали дверь и попали на темную лестницу. Здесь же имелась еще одна дверь — в коридор. Прежде, чем уйти, Змей решил подстраховаться на тот случай, если преследователи пойдут этим же путем, установив пару растяжек. В любом случае, мы надеялись, что, потеряв предводителя и нескольких бойцов, монолитовцы бросят преследование.
В общем итоге высадив несколько дверей, мы выбрались через окна квартиры на первом этаже по другую сторону здания и, не мешкая, рванули как можно скорее в противоположном от места стычки направлении, по-прежнему прячась. Сейчас каждый из нас хотел лишь одного — как можно скорее выбраться за пределы города.
Час спустя
Передохнуть нам удалось только за чертой города, на чердаке одиноко стоявшего одноэтажного дома. Мы быстро взвесили все имеющиеся факты: впереди, как мы уже проверили, аномальное поле, до ЧАЭС по прямой меньше километра. В Припяти шли бои — видимо, на север двинулись сталкеры, или же вояки отбросили сектантов с Радара и теперь отвоевывали город. Плевать, главное, что им сейчас не до нас.
Преследовавший нас отряд, как хотелось бы надеяться, мы тоже стряхнули с хвоста: несколько бойцов было убито, кого-то наверняка зацепило взрывами гранат, а предводитель убит или, на худой конец, серьезно ранен.
— Попали мы в него — это точно, — заметил Змей. — Я — в плечо, почти в основание шеи, Стрелок — в живот. И кровь брызнула, я видел. Харон или уже сдох, или скоро подохнет. В любом случае, у нас есть фора.
— У него был вирусный детектор, — мрачно ответил я. — Не припомню, чтобы в Нью-Йорке мои враги использовали переносные версии детектора, но звук я ни с чем не спутаю, и совпадения здесь исключены. Значит, Рок или кто-то еще разработал карманный вирусный детектор. Это благодаря нему нас выследили. Из-за меня.
Меченый здоровой рукой хлопнул меня по плечу:
— Не из-за тебя, дружище. Из-за изобретательности этого сукина сына Рока. Судя по тому, что мы увидели, он наверняка и с монолитовцами спутался. Кстати, Змей, — он обернулся к свободовцу, — прекрати уже звать меня Стрелком.
Тот в ответ развел руками:
— Не прекращу, привыкай к прежнему прозвищу. Ты ж, так тебя, легенда Зоны! — и, посерьезнев, добавил: — Привал окончен, пора шевелить копытами дальше.
Да, наверно, без моего дара мы не смогли бы пройти огромное поле аномалий. Потратив больше часа на блуждание в смертельном лабиринте, мы наконец-то вышли на дорогу, ведущую к ЧАЭС. До станции оставалась пара сотен метров, и я, глядя на бетонную крышку Саркофага, почувствовал искреннее уважение к людям, которые когда-то возвели его над смертоносным жерлом раскуроченного реактора.
Пока что мы не встретили врагов, и это напрягало. На привале мы изучили карты из тайника, объясняющие, как попасть в катакомбы под энергоблоком. Судя по всему, идти надо было по железке… ага, на словах просто. А каково на деле? Три вертолета, круживших над прудом-охладителем, мы увидели издалека — похоже, мы снова стали свидетелями столкновения монолитовцев и вояк. Оставалось «всего лишь» добраться до места назначения, воспользовавшись суматохой. Да, будучи отрезаны ото всех возможных путей к отступлению, мы могли идти лишь к станции. Видимо, сама судьба распорядилась так. Что ж… Будь, что будет.
— П***ец, — констатировал Воробей, и я был с ним полностью солидарен. А Меченый вдруг заговорщически улыбнулся:
— Я вспомнил, как шел оба раза. Там навалом всякого хлама — если прятаться за ним, доберемся. Тем более, что ни погонам, ни сектантам сейчас не до нас.
— Какая разница, если там все равно мясорубка? — тяжело вздохнул Змей, но в его темных глазах прыгали чертики. — А-а, раз уж лезть к черту в пасть, так не оборачиваясь назад. Веди, Стрелок!
А потом разверзся Ад. Мы двигались в полуприсяде, Игорь вел нас какими-то безумными петлями и зигзагами. Мы прятались за многочисленными остовами техники и штабелями строительных материалов — должно быть, оставшихся после постройки Саркофага еще тогда, после первой аварии. Совсем рядом асфальт и землю вспахивали пули, стояла оглушительная пальба, кричали люди. Мы же, старательно изображая тени, перебегали от укрытия к укрытию, от всей души надеясь не попасться на глаза врагам.
К счастью, те так были увлечены боем друг с другом, что им попросту было не до нас.
За перекошенной секцией бетонной ограды мы наткнулись на труп человека в армейском бронекостюме — видимо, он был ранен и попытался укрыться. Лужа крови под телом еще даже не успела загустеть.
Обыскивать его мы не стали, разве что я решил немного покопаться в его памяти. Десант. Разведка. В скором времени планируется операция под кодовым названием «Монолит» — ни что иное, как штурм ЧАЭС.
— Ну, будем надеяться, мы на тот момент будем уже далеко отсюда, — хмыкнул Игорь, когда я изложил товарищам увиденное.
Земля вздрогнула. В отдалении послышался почти заглушенный общим шумом звук, напомнивший мне визг гидры. Гидры?! Да нет, откуда ей здесь взяться? Просто послышалось…
— Давайте-ка шевелить ногами поактивнее, — подстегнул нас Змей, но не успели мы и сдвинуться с места, как Воробей, осторожно выглянувший в изрядных размеров дыру в ограде, забыв про осторожность, воскликнул:
— Что за херня?!
Мы синхронно, будто репетировали неделю, ринулись к пролому, и, пораженные, уставились на открывшееся нам зрелище.
Один из вертолетов обстреливал взметнувшееся из-под земли червеобразное тело с состоящей словно из трех лепестков пастью на конце. Твою мать, гидра!!! Тварь была не очень крупная, и вскоре рухнула на развороченный асфальт, нашпигованная свинцом… когда земля вновь задрожала, асфальт вздыбился — и выпустил еще одну гидру. Эта была размерами покрупнее только что убитой. Ухватив пастью деталь какой-то металлоконструкции, тварь метнула ее в вертолет, пилот которого еще не заметил опасности.
«Снаряд» с удивительной меткостью угодил точно в винт, и вертолет рухнул под торжествующий визг твари.
— Твою мать… — оторопело выдавил Змей. — Так, мужики, нам тут делать нечего.
— Полностью солидарен, — кивнул я. — Валим, гидры нам не по зубам.
Далеко свалить мы не успели: земля задрожала под нашими ногами.
— Вашу мать! Бежим!
Мы рванули следом за Меченым, забыв про монолитовцев и военных. Над нами воздух прошила очередь, но даже это сейчас нас волновало не так, как то, что гналось за нами по пятам. Теперь отчетливо ощущалось, что прокладывающая себе путь под землей тварь приближается к нам.
— Вот же паскудство… — сквозь зубы выдохнул Воробей.
Маленькое землетрясение нагнало нас, и я уже был готов к тому, что вот-вот под нами земля разверзнется, и мы полетим в утробу ненасытной гадины, но тварь с оглушительным визгом вырвалась из-под земли в нескольких шагах впереди нас, щедро осыпав наш отряд комьями земли и обломками асфальта. Ну, хотя бы никого серьезно не задело. Надо отдать должное моим товарищам — ребята не сплоховали, мигом бросившись врассыпную и выхватив оружие. Я отрастил когти. Но заняться разделкой гадины мы не успели — послышался приближающийся рокот турбин и шум винтов. Вертолеты!
Тело гигантского червя взбороздила пулеметная очередь, но эта зверюга оказалась покрупнее предшественников, а значит — выносливее. Забыв про нас, гидра подхватила с земли еще одну секцию ограды и запулила в вертолет, промахнувшись.
— Линяем! — почти прошипел Меченый, первым бросаясь к нагромождению бетона, труб и прочего хлама. Мы рванули следом. Конечно, по нам пробовали пострелять сверху — пули застучали по бетону. Но вот совсем рядом железнодорожные пути и приоткрытые ворота.
— Ага! — воодушевился Игорь. — Нам сюда!
Мы рванули к воротам. Змей первым делом швырнул за ворота «сборку», и только потом уже осторожно сунулся сам:
— Чисто!
А потом мы, как по команде, обернулись. Гидра все-таки сбила один из вертолетов, остался последний.
— Вот это я понимаю — Гидра Доминатус, — попытался пошутить Змей, но никто не улыбнулся, все же ситуация не та. Наконец, второй вертолет закончил дело — гидра, содрогаясь в предсмертных судорогах, рухнула. И только теперь я обратил внимание на то, что небо над станцией приобрело насыщенный багровый оттенок — словно там, наверху, бушевал чудовищный пожар.