Однако несмотря на своё "духовное занятие" и "чин", вкалывал он на полях, почти так же как и все остальные. А возле своего храма, при котором жил, ещё и огородец для собственных нужд содержал.
Храм у него был малюсенький. Я сначала даже не понял, что это храм. Только подойдя ближе, разобрал нечто, отличающее его от всех прочих построек деревни -- чуть больше украшений и две каменные статуи каких-то то ли человеков, то ли человекоподобных стоящие по бокам от входа... Как оно обычно бывает, когда изображают небожителей -- пострашнее или покрасивее.
Причём оба качества -- в местных представлениях о страшном и прекрасном. Словом -- очень странно.
Я вспомнил храм той деревни и сравнил его с местным. Выходило, что "моя" деревня была не в пример богаче этой. Там если смотришь на храм, то сразу понятно, что это Храм. А тут -- сарай с украшениями. Это что получается: мыло в этом государстве очень даже ценится?! Удивительно! Тогда понятно, что со мной бегали как с писаной торбой, да ещё сразу, изначально, "признали" во мне некое лицо стоящее выше чем "Старший Раб". А после, когда обнаружилось, что у меня нет печати, - принцем. Ну очень сильно хотелось ещё больше возвыситься и разбогатеть. И эти хотелки заставляли их последовательно отказываться от навязываемых "сверху" отношений между мной и ими -- отношений раба с крестьянами "и далее по списку".
Получается, что сначала они сильно хотели поиметь с меня профит и на этой почве "признали" во мне, как "Старшем Рабе" кем-то равным им. Или чуть выше. Ведь "по идее" мы, - я и прочие бывшие вельможи, - были как бы наказанные. И после отбытия наказания могли снова стать тем, кем были. Несколько беспочвенные мечтания, если не принять во внимание то, что Азимбу таки могли вышибить из этого и соседних, захваченных княжеств. Уже по отношению к нам было видно, что хотят сломать и затрамбовать в рабском сословии.
Но так или иначе, их хотения вели их, заставляя видеть во мне нечто большее чем раб, чем даже крестьянин. Тем более после, когда увидели, что у меня шея чистая. Тут вообще преисполнились безудержных мечтаний: пристроить дочку к принцу под бочок, а когда Славный Герой Генерал Рин выгонит Азимбу, вообще получить какие-то немыслимые привилегии.
Кстати, по части привилегий тут было всё нормально. О местных порядках на этот счёт я ещё тогда выяснил через Чуню. Также и то, что по их законам, дети от "низших", могут быть приняты в "высшие" по воле "высшего" родителя.
Короче, славный староста деревни возмечтал поиметь с меня максимум выгоды. Но... Печально вышло!
Да уж! Каждому своё: Кому возможность что-то заиметь, а кому-то - сказочный принц.
Местный староста, кстати, на меня лишь хмуро взглянул, поклонился, сказал пару ритуальных фраз и убыл. Но необходимые распоряжения, как видно, всё-таки отдал -- скоро появилась некая мадам, очень сморщенной наружности, вся серая и принялась интересоваться что мне надо для пропитания "ведь все знают, что святые люди не всё едят". Ну я тут и расстарался -- надавал ей заказов, что где достать и в каком виде. Всё-таки, изрядно попорченное на жаре мясо жрать как-то не хотелось. А ведь могли таким накормить. Бедность тут чувствовалась буквально кожей.
Поэтому я из рациона исключил всякие мяса, что вызвало лишь удовлетворение на лице у той мадамы. Кажется, я опять "вписался в канон". И в этом мире монахи вегетарианцы.
Только священник Чже продолжал прыгать вокруг меня и ждать исцелений многочисленных больных. Похоже, в отличие от старосты ему тут больше всех нужно. И он реально радеет за благополучие своих односельчан. В этом я его не подвёл. Набрал в окрестностях коры хинного дерева и приступил к изготовлению лекарства.
Заболевших, кстати, было изрядно много. Сказывалась близость болот, расположенных на равнине чуть южнее. От этого разной кусучей мошкары в деревне было немерено. Даже окуривание помещения слабо помогало. Кстати, ещё один повод среди местных считать меня великим оригиналом. Окуривание в том массированном виде, что я применял, здесь не практиковалось.
Также вызвали изрядное удивление мои ежедневные помывки в ближайшей речке. Вода была в ней холодная и очень чистая. Наверняка где-то из под земли выбивается. В деревне кажется, вообще купаться и мыться, не было принято. И если даже купались, то разве что случайно или вообще когда совсем грязью покрывались. А! И ещё перед большими праздниками. Чтобы надеть чистую праздничную одежду, вместо повседневной серой.
Я попробовал заикнуться насчёт санитарии, но на меня ТАК посмотрели, что слова в глотке застряли. Как будто я дикую ересь сказал. Но из-за этого сам от ежедневных водных процедур не стал отказываться.
Впрочем скоро появились и результаты моей деятельности -- первые выздоравливающие. То, что моё горькое пойло быстро ставило людей на ноги, стало видно всем. И ещё через несколько дней припёрся маг.
Как ни странно, но трезвый.
Может потому, что алкогольное пойло кончилось вместе с деньгами и давно? Да и что-то его людишки местные не жаловали...
Я как раз сидел на небольшом стульчике возле здоровенного пня, что тут во дворе часто использовал как стол, и перетирал в ступке очередную порцию сушёной коры. Занятие нудное, но требующее тщательности. Поэтому я и не заметил его сразу. Думал, что это кто-то из крестьян за каким то лешим припёрся.
- Здрав будь! - произнёс кто-то рядом, да ещё сквозь зубы.
Я прервался и посмотрел на источник сего "приветствия". Маг стоял в пяти метрах от меня и с осуждением смотрел на то, чем я занят.
- Будь здрав! И да пребудет с тобой милость Неназываемого! - ответил я и вернулся к своему прерванному занятию. Краем глаза заметил, что маг слегка так удивился.
- Благодарствую. За благословение.
И снова тяжкое молчание.
Я-то понимаю, зачем он припёрся. Но начинать как-то разговор самому было лень. К тому же, в моих изысканиях на почве "математической магии", похоже, появился некий прорыв. Что-то я нащупал в этих чёртовых коэффициентах...
Поэтому, перетирая хину, я периодически бросал взгляд на уравнения, что с утречка вывел. А маг стоит как вкопанный. Причём хоть и с краю, но на моих выкладках.
- Кстати! Будь добр. Отойди слегка в сторону. Туда. - безразлично киваю я Кваю.
- ?!!
- Ты на моих письменах стоишь. - пояснил я сбитому с толку магу.
Тот бросает мимолётный взгляд под ноги...
Ему бы, да в олимпийскую сборную по прыжкам в сторону! Чемпионство за ним было бы как пить дать!
Приземлившись метрах в четырёх от того места, где стоял, он со страхом обозрел двор и как краб, боком, осторожно приблизился.
- Не бойся. Они не кусаются, - как можно безразличным тоном бросил я, хотя мне казалось, что сейчас лопну от еле сдерживаемого смеха.
- Кто? - с опаской спросил Квай. - Кто не кусается?
- Письмена, - пояснил я. - Это всего лишь вычисления.
Квай вняв моему спокойному тону слегка начал расслабляться, да я усугубил.
- Вычисления сущности корней мира.
Маг снова "сбледнул". Да так, что я уже опасаться стал, как бы он дуба не дал прямо в моём дворе. Ведь здоровья он, хоть и лекарь, был явно не богатырского. Особенно если свой организм постоянно травить всякой алкогольной дрянью сомнительного качества... Тут либо печень, либо почки, либо всё сразу откажет. Да и сердечко -- мотор хитрый. Тоже не любит длительных возлияний.
- Да ты проходи, будь гостем! Вон присаживайся на скамеечку.
Маг как-то через силу согнулся, обозначив уважение, и также бочком обогнув и письмена, и меня, проследовал к указанной скамеечке.
- Там рядом кувшинчик с компотом. - указал я ступкой. - Вкусненький. Хлебни. Полезно для здоровья... Да! И после мне сюда подай его. А то, что-то я его далеко поставил, а день жаркий.
По обычаям многих народов есть такое: если хозяин с гостем разделил пищу, значит, смертоубийств не будет. Значит хозяин на пришельца зла не держит. По крайней мере прямо сейчас и каких-нибудь кровных. Но отхлебнув вкусного компотика (Кстати сам варил! Из всяких ягод, что мне местные таскали и что сами они ели), увидев, что и я так хорошо к кувшинчику приложился, Квай слегка расслабился. Но всё равно поза у него, хоть и сидел он на скамейке, была напряжённая.
- Ты не держишь на меня зла? Не затаил обид? - наконец, после затянувшегося молчания "родил" он попеременно косясь то на меня, то на письмена в пыли.
- А зачем?!! - искренне удивился я, чем ввёл своего собеседника в замешательство.
- Какое зло ты мне успел сделать? Никакого. А если узнаю что таки сделал... Дык я не злопамятный... - Ответил я, продолжая монотонно и аккуратно перетирать хину. - Я не помню зла. Отомщу и забуду. А потом вспомню и снова отомщу....
Старая шутка моего мира произвела на мага неизгладимое впечатление. Он даже побледнел. Уже не мимолётно, а надолго. Снова покосился на мои "письмена" в пыли. Похоже он все мои слова воспринимает весьма близко к сердцу. Прямолинейно.
- Я уверяю... Никогда... Из всего уважения... - принялся заикаясь оправдываться маг.
- Ну нет, значит нет! - как можно безразличнее сказал я, хотя расхохотаться в полный голос хотелось так, что аж челюсть судорогой свело. Хорошо, что большую часть моего лица скрывал капюшон.
- Но зачем тебе, уважаемый, - начал осторожно Квай, - магия, которую знаю я? Ведь ты владеешь Письменами! Ими владел только Великий Нин! И если ты ими владеешь, зачем тебе эта магия?!!
"Нин?! Во всплыло имячко! - отметил я про себя. - Может это тот самый, который тут великий тарарам устроил лет эдак сорок-пятьдесят назад? А что? Похоже! Но почему тогда в тех свитках никаких упоминаний имени не было? Или он же ещё и Неназываемый? Не! Бред получается".
- Ну... Я не знаю, какими письменами владел Великий Нин.
- Но а как же?! А это же? - несколько обескураженно Квай махнул рукавом халата в сторону моих выкладок.
- Миром правят числа. Меня обучали таинствам их законов. Тех, что лежат в основе мироздания. Но меня не обучали магии непосредственно. Поэтому я не могу пока соединить эти знания -- я кивнул на письмена в пыли, - и реальную магию. Могу разве что вот этот светляк зажечь. Да ещё кое-что. Но ведь это же мелочь!