Джеффи прокрутил в голове новостные эпизоды последних лет, где рассказывалось о нападениях питомцев-шимпанзе на своих хозяев. Эти звери способны двигаться со сверхъестественной скоростью. Они гораздо сильнее любого человека в своей весовой категории. Склонны к внезапным вспышкам ярости и тем самым застают хозяев врасплох – ведь те привыкли, что питомец ведет себя вполне прилично. В одном случае владелец шимпанзе лишился гениталий, а заодно и зрения. В другом – обезьяна напала на подругу своей хозяйки: отгрызла ей пальцы, выдавила глаза, в клочья разорвала лицо – и сотворила весь этот ужас меньше чем за две минуты.
– Я Умница. Я любишь папа-маму. – Склонив голову набок, существо заглянуло Джеффи за спину, высматривая Эмити. – Умница думаешь, вам здесь нельзя, – прошипело оно столь ядовито, что Джеффи приготовился к нападению.
Где-то в глубине дома разбилось стекло.
Умница немедленно отвлекся от Джеффи с дочерью. Раздул ноздри, обнажил чудовищные зубы, издал яростный крик, промчался по коридору и скрылся за дверью, ведущей в кухню.
Джеффи схватил дочь за руку. Оба метнулись в прихожую.
Стекло входной двери разлетелось на куски, прихожая наполнился острыми осколками, сверкающими, словно мокрый снег. Осколки зазвенели по полу, а дождь все громче выбивал свою дробь. Мужчина за дверью, сунув руку в образовавшееся отверстие, шарил по дверной панели в поисках засова.
Не дожидаясь, пока в дом вломится полиция, Джеффи и Эмити бросились вверх по лестнице, отчаянно надеясь найти убежище – всего лишь на четырнадцать секунд.
Где-то в доме прозвучал нечеловеческий вопль: там бесновался Умница. Никто не крикнул в ответ, никто не выстрелил, ибо ярость этой ошибки природы была направлена не на представителей власти, а на парочку незваных гостей, ведь они без спросу проникли в папин-мамин дом и обвели возбужденную тварь вокруг пальца.
На втором лестничном пролете Джеффи снова услышал, как хлопнула дверь между кухней и коридором. По деревянному полу зашлепали босые ноги. Оказавшись на втором этаже, Джеффи понял, что Умница не отстает и вот-вот ринется в бой. Оборачиваться он не рискнул.
У самой лестницы была дверь налево и еще одна, направо. Втолкнув Эмити в правую комнату, Джеффи последовал за ней. Спальня. Замка нет. Чтобы открыть дверь, достаточно повернуть ручку. Джеффи прижался спиной к закрытой двери – не хлипкой сотовой канадке, а нормальной, деревянной, – надеясь, что та выдержит атаку.
Мгновением позже Умница начал ломиться в дверь, теребить ручку, колотить по доскам. Он то бормотал что-то неразборчивое, то издавал пронзительные крики, словно существо, не имеющее собственной души и обреченное питаться чужими душами. Вдруг стало тихо. Как оказалось, Умница не отступил от своей затеи: взяв разбег, он снова бросился на преграду, на сей раз с чудовищной силой. Дверь затрещала так, словно на нее обрушились не сто фунтов, а по меньшей мере триста: одержимая тварь определенно не щадила себя. Умница издал очередной вопль – не боли, но гнева из-за неудачи – и опять налетел на дверь.
Доски прогнулись, и Джеффи встряхнуло сильнее прежнего. Между дверью и косяком появился дюймовый просвет. Вопли Умницы сделались громче и яростнее, но Джеффи, всеми силами навалившись на дверь, сумел закрыть ее снова. Тут подоспела Эмити. В руках у нее был стул с прямой спинкой, прежде стоявший у туалетного столика. Девочка знала, что нужно делать, и ей хватило духу не растеряться. Уж кем-кем, а трусихой Эмити точно не была. Она подставила стул так, чтобы спинка блокировала дверную ручку, и Джеффи в очередной раз удивился, насколько же смышленая у него дочь.
Он отступил от укрепленной преграды. В доме перекрикивались мужчины, по ступеням топали ботинки. Очевидно, на второй этаж спешили полицейские и люди в черных пижамах. Стул их не остановит: копы прекрасно умеют входить в запертые комнаты. Сперва откроют стрельбу, а потом разнесут дверь в щепки. Им плевать, что пули могут ранить тех, кто находится в помещении. В родном мире Джеффи полицейские обязаны соблюдать правила задержания, несут ответ за свои поступки и, как правило, идут в полицию для того, чтобы служить и защищать; но в этой Америке фашисты не притворялись антифашистами, не прятали лиц за черными масками и действовали в открытую, не таясь. Здесь правда была на стороне откровенной агрессии и грубой силы.
Джеффи била дрожь. Стрелка его эмоционального компаса застыла рядом с отметкой «паника». Проклиная себя за то, что он пошел на поводу у Эмити и дал согласие повидаться с Мишель, хотя здешняя Мишель вовсе не была ей матерью, она была чужим человеком, существом с другой планеты Земля, Джеффи полез за ключом ключей, но ошибся карманом.
Из коридора доносились возбужденные голоса. Дверная ручка задергалась.
Джеффи сунул руку в другой карман и нащупал злосчастное устройство.
Эмити стояла рядом, положив левую ладонь ему на предплечье.
Кто-то врезал по доскам с такой силой, что стул едва не вылетел из-под дверной ручки.
Джеффи нажал на круглую кнопку, но устройство не спешило включаться. Нужно подождать. Всего четыре секунды. Раньше экран загорался через четыре секунды, не больше.
Умница издал очередной вопль.
– Пап! – Эмити кивнула на окно.
За стеклом то появлялся, то снова исчезал силуэт шимпанзе. Очевидно, существо забралось на крышу веранды и теперь подпрыгивало, пытаясь проникнуть в окно. Сверкнула молния, и Умница стал похож на безумного шута при дворе такого же безумного монарха из сказки о богом забытом королевстве.
Сгорая от нетерпения, Джеффи еще раз нажал на кнопку, не сообразив, что ключ уже активирован, и экран потемнел: сам того не желая, Джеффи выключил устройство.
– Черт!
В дверь ударили еще сильнее. Спинка стула треснула. Джеффи опять нажал на круглую кнопку.
Еще четыре секунды.
Оконное стекло разбилось, осколки разлетелись по всей комнате. Умница – шерсть мокрая, глаза дикие, зубы оскалены – вскарабкался на подоконник, не обращая внимания на остатки стекла в раме.
– Папа!
Омерзительный карлик в форме «Волков Справедливости» высадил стекло кочергой – наверное, притащил ее из другой спальни. Злобная тварь бросилась вперед, не выпуская из лап заостренного стального прута и явно намереваясь пробить Джеффи живот и повредить позвоночник.
Экран снова стал серым, но кнопок на нем пока не было.
Джеффи увернулся, и косматый гоблин угодил кочергой в спинку кровати, расколов красивую инкрустированную панель из дуба и одновременно врезавшись плечом в Джеффи. Тот не устоял на ногах. Ключ ключей выскользнул у него из руки и упал на ковер. Оба – и Джеффи, и Эмити – одновременно крикнули:
– Черт!
24
Умница был напрочь поехавший, чисто демон из ада или орк из недр Мордора, еще и страшный к тому же. Мальчик из него был дурацкий и обезьяна тоже никудышная – ни ума, ни интуиции. Когда папа шлепнулся на пол, выронил свой пресловутый ключ и тот отлетел к тумбочке, урод сплоховал: он же сильный, мог накинуться на них с Эмити, искусать, вырвать глаза и отгрызть уши, но он не в силах был расстаться с кочергой, а она застряла в спинке кровати. Умница все дергал ее и никак не мог выдернуть, как будто его переклинило на легенде про короля Артура и он решил, что кочерга – это волшебный Экскалибур, и кто сможет достать ее из спинки кровати, тому достанется королевский трон. Дергал кочергу туда-сюда, направо-налево, шипел, плевался, вскрикивал, как дикий зверь, и сквернословил, как мальчишка, который связался с дурной компанией и научился такому, от чего у папы-мамы волосы встали бы дыбом.
Ну и шум, просто какофония. Гром гремит, дождь лупит по крыше, в упрямую дверь бьют ботинками, кто-то вопит «Полиция!», а жертва лабораторных экспериментов то рычит, то воет дурным голосом…
Эмити охватил ужас – не парализующий, а совсем наоборот, очень даже мотивирующий. От сердцебиения пульсировало в глазах. Девочка метнулась за ключом, подхватила его с ковра и повернулась к отцу. Папа поднялся на ноги, и тут спасительный стул с треском развалился на части.
Дверь распахнулась. Остатки стула разлетелись в стороны. На пороге стоял крупный мужчина в полицейской форме – наверное, тот самый, что колотил в дверь ботинками. На мгновение он замер, словно ему не верилось, что он наконец добился своего. Из-за спины у него выскользнул еще один мужчина, поменьше, одетый в черную пижаму. Лицо у него было как у хорька, глаза змеиные, в руке пистолет.
На экране появились три кнопки – бескрайний мультиверсум, бесконечные миры, полные всевозможных опасностей.
– Жми синюю, – сказал папа.
На синей кнопке была надпись «ДОМ». Тупица в черном вряд ли понимал, что такое ключ ключей, но все равно направил на Эмити пистолет и приказал:
– Брось.
Прежде чем Эмити нажала на синюю кнопку, папа схватил ее за плечо. Печальная судьба стула с прямой спинкой и победа полицейского над дверью отвлекла мальчика-обезьяну от кочерги. Взвизгнув, он бросился к папе, схватил его за рукав, и тут Эмити наконец-то коснулась синей кнопки.
Раньше они с папой думали, что для совместного перемещения между мирами нужен контакт с открытой кожей или мышиной шубкой. В этот раз, однако, папа положил ладонь Эмити на куртку, Умница цеплялся за папин рукав, а Снежок сидел себе в кармане, когда от спальни осталась одна лишь белая заснеженная пустота, наполненная хлопьями, проходящими сквозь тело, словно рентгеновские лучи, вот только их не видно, а эти хлопья было очень даже видно.
Увидев летящий сквозь него снег, урод страшно испугался. Не выпуская папиного рукава, второй ладонью прикрыл глаза, сложил губы в трубочку и жалобно завыл от ужаса.
А потом вжух – и световая вуаль исчезла. Они снова были в спальне, но теперь комната выглядела иначе. Ни полиции, ни головореза в черном, ни сломанного стула, ни разбитого стекла, ни грозы за окном. Мебель стояла почти так же, но была подобрана со вкусом, и обивка у нее была не такая крикливая, как в спальне на Земле 1.13. Чувство стиля у здешних жильцов было получше, чем у папы-мамы, украсивших комнату разноцветием чинца, шотландской клетки и камчатного полотна под стать буйству красок в их английском саду.