Что… — начала было Виана, но второй дикарь грубым жестом оборвал ее.
Виана послушно умолкла; от испуга сердце девушки ушло в пятки. Дикари вглядывались в чащу леса, как гончие, учуявшие добычу.
— За Рокагрис! — громкий клич внезапно разорвал тишину.
— За Рокагрис! — дружно подхватили призыв чьи-то голоса.
Из-за деревьев на дорогу высыпал небольшой отряд вооруженных людей и с яростной решимостью напал на варваров. Поначалу Виана испугалась, но вскоре узнала в нападавших стражников замка. Верные гвардейцы так и не смирились с решением госпожи ехать ко двору и не смогли оставить ее в руках дикарей, а потому пришли на помощь. Стражников было не меньше дюжины, так что они наверняка расправятся с врагами и доведут ее до дома. Дрожа всем телом, девушка направила лошадь к Дорее, и дамы отъехали подальше от сражающихся. Начитавшись своих любимых романов, Виана ждала скорого и легкого освобождения, но ее постигло горькое разочарование.
Несмотря на численное превосходство, нортианцы были разгромлены. Безжалостные, свирепые варвары обнажили мечи, по сравнению с которыми шпаги рокагрисских гвардейцев выглядели игрушечными, и наотмашь рубили противника, лишая их рук и ног. Прежде чем Виана успела осознать происходящее, ее бездыханные вассалы уже лежали на земле в лужах крови подобно сломанным куклам.
Виана в ужасе закричала; ей никогда не доводилось видеть прежде столь жестокие сцены. Дорея пыталась удержать девушку, но та продолжала биться в истерике и кричать, не отрывая глаз от беззаветно преданных ей, погибших людей, не имея возможности вырваться из этого кошмара.
Дикари с ледяным безразличием почистили мечи и вложили их в ножны; подобная мясорубка была для них обычным, повседневным делом. Бородач прикрикнул на Виану, но она вряд ли услышала его.
— Заставь свою хозяйку замолчать, женщина, — велел другой, обращаясь к Дорее. — Нам нужно ехать дальше.
Виана перестала кричать, но громко зарыдала. Кормилица утешала ее, как могла, заставив отвернуться от мрачного зрелища.
— Идем, девочка, — прошептала Дорея, — им уже ничем не поможешь.
Виана закрывала лицо руками, пока варвары стаскивали тела убитых на обочину. Освободив дорогу, дикари вынудили женщин ехать дальше. Девушка продолжала дрожать, хотя место стычки осталось позади.
Виана потеряла счет времени. Ей казалось, что она плывет в каком-то странном и ужасном сне. Время от времени она говорила себе, что нужно проснуться, машинально двигаясь между тем навстречу своей неведомой судьбе.
Дикари остановились на привал, лишь когда солнце полностью скрылось за горизонтом; к тому времени девушка так устала, что еле держалась в седле. Когда Виане помогли слезть с коня, она пришла в себя и изо всех сил старалась держаться настороже. На полянке, неподалеку от дороги, варвары развели костер и, протянув дамам парочку грубых одеял, предложили устроиться поудобнее прямо на земле. Виана поняла, что никаких шатров варвары с собой не возили. Один из дикарей куда-то ушел и вскоре вернулся с куропаткой и кроликом, которых тут же зажарили на костре. Виана так проголодалась, что, не заботясь о хороших манерах, с жадностью набросилась на еду, но, внезапно вспомнив об убитых гвардейцах, больше не смогла проглотить ни кусочка. Желудок скрутило, и один лишь вид мяса вызывал тошноту.
— Отдыхайте, дамы, — посоветовал варвар, — завтрашний день будет долгим.
Несмотря на ужасную усталость, Виана не могла уснуть. Один из провожатых уже спал крепким сном, а угрюмец сидел у костра, не сводя с женщин взгляда, и в зрачках его стальных глаз отражалось зловещее пламя. Дорея присела рядом с девушкой и бдительно следила, чтобы мужчины держались поодаль.
В конце концов Виана задремала, но сон ее был мучительно-тревожным.
Почувствовав прикосновение к плечу, девушка мигом очнулась и, пронзительно вскрикнув, отшатнулась назад. Она увидела перед собой глумливо ухмыляющегося чернобородого дикаря, который невразумительно лопотал что-то на своем непостижимом языке, тыча пальцем в розоватое от занимавшейся зари небо.
Виана поняла, что пора отправляться в дорогу и быстро встала. Когда варвар отвернулся, девушка, все еще дрожа, быстро осмотрела в порядке ли одежда, виня себя за то, что уснула.
— Все хорошо, девочка моя, все хорошо, — еле слышно прошептала Дорея.
Немного успокоившись, Виана стала лишь пуще корить себя за беспечность, понимая, что кормилица просидела рядом с ней всю ночь, не смыкая глаз.
Провожатые разрешили дамам пойти к ручью, чтобы умыться, после чего все четверо наскоро перекусили и тронулись в путь. У Вианы болело все тело, зато на душе было чуть спокойнее. Скоро они прибудут ко двору, где она, возможно, встретится с кем-либо из подруг.
Ближе к вечеру они и впрямь увидели стены Нормона.
Глядя на башни замка, Виана вспомнила, как ехала по этой же дороге на празднества в честь зимнего солнцестояния, мечтая о будущей свадьбе с Робианом. Теперь же ей пришлось приехать ко двору гораздо раньше, чем намечалось, и при обстоятельствах, которые она и представить не могла. А Робиан…
Все происходящее просто не укладывалось в голове. Виана не допускала даже мысли о возможной гибели жениха, а потому и не плакала о нем. Она таила надежду, что встретится с ним здесь или где-то еще. По дороге в замок она представляла отряд продолжавших сражаться с дикарями королевских рыцарей, среди которых были Робиан и ее отец.
Подъехав к воротам Нормона, девушка часто-часто заморгала, сдерживая слезы: сколько потерь и перемен за столь короткий срок…
Пустынные улицы еще хранили следы былых сражений варваров с защитниками города, но в целом выглядели неплохо. Вопреки обычаям, дикари не сожгли дома и, кажется, не тронули жителей: на площади горели лишь тела воинов. Однако горожане попрятались в своих жилищах, и лишь немногие из них рискнули высунуть из окон свои носы, чтобы с любопытством поглазеть на проезжающих.
«Дикари ничего не разрушили, значит, Арак действительно хочет стать королем, — рассудила Виана. — Бессмысленно разорять земли, которыми намерен владеть». Надежда вспыхнула с новой силой: Робиан и отец, конечно же, живы. В сопровождении немногочисленной свиты Виана въехала в ворота замка и с тоской вспомнила последний праздник солнцестояния: даже в самых радужных мечтах она не могла представить, что все когда-нибудь вернется на круги своя.
Во дворе варвары помогли дамам спешиться. Виана опасливо оглядывала окружавших ее мужчин. Даже мальчишка-коновод, отводивший лошадей в денники, выглядел свирепым дикарем, хотя на вид ему было не больше тринадцати лет. Виана содрогнулась от отвращения.
Под охраной все тех же двух варваров она вместе с Дореей шла по тихим и безлюдным, но почти неповрежденным галереям замка. Порванные кое-где гардины, пятна крови на стене и разбитые окна — знаки недавней борьбы — можно было легко привести в порядок, если бы кто-то озаботился уборкой. Было ясно, что варвары не злобствовали, поскольку Арак окончательно вознамерился поселиться в замке Нормон.
Но что стало с королевой и принцем?
К большому облегчению Вианы и Дореи варвары наконец-то оставили их в большом зале, где находилось множество дам и девиц. Бледные и испуганные, они, тем не менее, были целы и невредимы.
— Ждите здесь, вас позовут, — коротко велел варвар и ушел, накрепко заперев дверь.
Виану заинтересовало, для чего ее заперли в этой ловушке вместе с дочерьми и женами дворян всех рангов и сословий? Мужчины во главе с королем Радисом ушли воевать, а что будет с ними? Для чего дикари собрали здесь всех женщин?
— Виана! Виана! — окликнули ее с другого конца зала.
Увидев Белисию, девушка бросилась ей навстречу, плача от счастья. Подруги крепко обнялись.
— Какой ужас, Виана, какой ужас! — горестно воскликнула Белисия. — Кто нам теперь поможет?
— Но что здесь происходит?
Белисия вздохнула, окинув быстрым взглядом вновь прибывших.
— Вы выглядите очень уставшими, — сказала она, беря себя в руки. — Идемте в дальний угол зала, сядем у окошка. Там есть и стол с едой; думается мне, вы ужасно голодны.
Виана горячо поблагодарила подругу, с жадностью набросившись на питье и миндальные пирожные с медом. Когда они с Дореей утолили голод, Белисия приступила к рассказу:
— Этот самый Арак разослал своих людей по владениям Нортии и велел всем благородным дамам и девицам явиться к нему. Мы с мамой приехали сегодня утром, и до сих пор с нами неплохо обращались… Нам дали выспаться и отдохнуть с дороги. Еда здесь тоже отменная, поскольку королевским поварам позволили работать… Вот только неизвестно, зачем мы здесь. Некоторые дамы боятся, что нас всех обесчестят, и едва не лишились рассудка от страха. Мама сейчас с маркизой Арминдой, которая тронулась умом и лишилась чувств сразу по приезде.
— А что с королевой и наследным принцем?
— Понимаешь… — Белисия замялась с ответом; прежде чем продолжить, она взяла Виану за руку и крепко стиснула ладонь девушки, стараясь хоть немного подбодрить. — Городские гвардейцы стойко сражались с дикарями, и воины в замке оборонялись, сколько могли, не давая им войти, но все было напрасно. Арак добрался до тронного зала, в котором заперлась королева, и вышиб дверь. Говорят, королева держалась храбро и с достоинством, она велела дикарю убираться туда, откуда он пришел, но Арак заявил, что теперь он — король Нортии, его место на троне, а она — его законная жена. Он принес корону короля Радиса и положил перед ней, словно даруя этим жестом все права, — с горечью закончила Белисия свой рассказ.
— И что ответила королева? — спросила Виана, затаив дыхание.
— Сказала, что после смерти Радиса и принца Бериака… — Белисия осеклась и тихонько вздохнула, вспомнив о потерянной любви; Виана понимала, как тяжело подруге говорить, и терпеливо ждала, когда девушка справится с собой, — она сказала, что после смерти Бериака корона по праву рождения принадлежит принцу Элиму. И еще до того как дикари ворвались в город, королева, вроде бы, велела своим преданным гвардейцам вывести принца потайным ходом подальше отсюда, чтобы он был в безопасности. Во всяком случае, она надеялась, что сыну удастся сбежать, но… — Белисия нервно сглотнула и еле слышно закончила, — Арак поднял висевший на поясе мешок и вытащил оттуда голову принца Элима.