- Значит так! Никто не смеет отбирать у вас... Нет! У НАС! Никто не смеет отбирать у нас наших питомцев! Если храм требует ремонта - что ж, мы придем и поможем! Мы отремонтируем его за одну ночь, верно?
- Но... - пробормотал тот герой, что принес в кабак весть о закрытии зала воскрешений. - Ведь не положено же!
- Да, - поддержал его другой. - Общественный храм принадлежит монахам. Нельзя входить в храм без разрешения!
- Не положено? - взорвался я. - А мешать нам воскресить павшего питомца - положено? Если мир сдвинулся с места - мы соберемся и водворим его обратно!
"Мир сдвинулся с места"? Да что я несу? Я что, возомнил себя Роландом Дискейном?
- Верно говорит! - послышались голоса.
- Идем в храм!
- Если надо - сделаем ремонт!
- А если это чьи-то козни... Мы их тогда...
- Да-да! Слышали, как в Пивнотауне стражников отделали? Нечего было рэкетирствовать!
Мне стало жалко несчастных монахов... От горя я снова приложился к кружке.
- Ну что? - крикнул я, вытерев усы, изрядно подмоченные в вине. - Вперед? В храм?
- Вперед! - поддержала меня толпа разной степени опьянения и двинулась к двери.
И дверь распахнулась перед ними! Но почему-то не наружу, а внутрь!
Она не слетела с петель, она влетела внутрь вместе с косяками, в облаке известки и штукатурки, сорванной со стены. Нескольких героев смело, словно кегли. Упавшая дверь придавила к полу чью-то дракошку, надеюсь, не насмерть, а то питомцы гораздо более хлипкие создания, чем герои.
В дверном проеме... Нет, в дверном проломе возникла массивная фигура, блестящая в свете солнца. Здоровенное существо с телом лошади, торсом человека и гусеницами танка! Рост - метра под два, камуфляжной раскраски бока ярко блистали металлическими заклепками! Монстр! Но какой! За почти два года игры в "Годвилле" я ни о чем подобном в дневнике героя не читал. Всплывающая подсказка над головой зверюги сообщила мне лишь две вещи: передо мной - мустанк и у него 2200 очков здоровья! Боже ж мой, это ж в шесть раз больше, чем у меня!
Утробно рыча встроенным в круп мотором, монстр въехал в кабак, заставив героев почтительно и с опаской расступаться. А следом за ним в дверь вошло еще одно нечто! Помните мясника в "WarCraft'e"? Вот он, передо мной! Здоровенный, толстый, сшитый из кусков различных тел, с тремя руками, в одной из которых зажат огромный поварской тесак. С таким тесаком и против меча выйти можно, еще неизвестно, за кем победа будет. Ну-ка, как зовут это чудище? Ути ж господи, какая прелесть! Расчленяшка! 1800 очков здоровья!
Последним в кабак вошел мой давний знакомый, администратор Годвилля. Все в том же похоронном костюме, в черных очках... От них ему, кстати, определенно надо избавляться - весь имидж портят. Нет, когда в поле его видишь - нормально, а когда он в черных очках проходит сквозь облако известковой пыли, вся эта белесая дрянь эффектно оседает на черном костюме и очках.
Костюм-то ладно, на нем белые пятна смотрятся как боевые раны на теле. А вот белесая крупа на черных очках - просто вызывает улыбку.
Администратор "Годвилля" оглядел кабак и безошибочно вычленил меня из толпы.
- А, мистер Утакалтинг! - заговорил он. - Рад новой встрече с вами!
- А уж я-то как рад! - осклабился я, поудобнее перехватывая самопалицу.
- А где второй?
- Какой второй? - издевательски вскинул брови я. - А ты что, третьим быть желаешь?
- Найдем, - вынес вердикт агент Смит и кивком головы указал двум своим матерым прихвостням на меня. - Взять его!
- Ага! - кивнул я и заорал на весь кабак: - Бейте их!
Героев не надо дважды просить бить монстра. Это они в первый момент растерялись от неожиданности, что к ним такие суровые гости пожаловали. Вообще-то не по правилам нападать табуном героев на пару монстров, но как я уже не раз подмечал, любое "не положено" из головы героев вышибается фразой "А разве положено, что..." В городе монстры могут гулять свободно. Могут покупать шмот у торговцев, но не смеют нападать на героев. Таковы правила! И герои не смеют напасть на монстра, кем бы он ни был и сколько бы у него с собой ни было золота. И уж точно не положено монстрам вламываться в кабак так громко и эффектно! А раз они первые нарушили правила, значит...
Разномастная и разноцветная толпа ринулась на врага! Враг ринулся на меня! Да так быстро, что я даже самопалицей замахнуться не успел. Администратор "Годвилля" достал меня хуком в челюсть, а мустанк, рыкнув мотором и выбросив из задницы облако сизого дыма, ринулся на меня и со всей дури саданул головой в солнечное сплетение. Дух из меня вышибло начисто, а следующую секунду я ощутил, что лечу! Взлетаю над корпусом кентаврообразного танка и плюхаюсь ему на спину, крепко прижатый к нему могучими стальными руками!
- Уходим! - скомандовал администратор Годвилля.
И раскидывая героев, как медведь Балу в советском "Маугли" раскидывал лапами нападающих бандерлогов, монстры ринулись к двери.
Чесать мое колено! Это что ж происходит-то, а? Я теперь - не только жертва каких-то магических сил, забросивших меня в виртуальность! Я - еще и жертва самого настоящего похищения.
Как ни унизительно это было, но лежа поперек спины мустанка, крепко прижатый его руками, я закричал именно то, что полагается кричать всем беззащитным жертвам, лишенным возможности сопротивляться:
- ПОМОГИТЕ!
ГЛАВА 8. Справедливость будет – я её устрою!
Где прячут деревья? Правильно, в лесу. Где прятать громоотвод? Верно, у монахов, в храме. Жаль только, что нигде не написано, где конкретно «клад» зарытый лежит, гораздо легче стало бы жить.
Для начала, мы, конечно, облазили всю залу, надеясь, что громоотвод тут же, просто завален чем-нибудь. Перерыли весь строительный мусор. Подняли клубы пыли. Глаза щипало страшно, а про то, как чихнуть хотелось, и говорить не стоило, и так понятно! Но нигде не было ничего даже отдаленно похожего. Хоть землю рой. Не было. Совсем. Даже намека на самую худо-бедную проволоку.
Скрипя зубами, я сидела, вся по уши белая от пыли. Со стороны - чистой воды умертвие. А рядом - такая же, но более спокойная, Шакки. И в глубине души я ей завидовала: такое спокойствие сохранять – дорогого стоит, жаль, что его не продают на развес. Запаслась бы лишним килограммом на будущее. Пригодилось бы оно мне.
- Где можно спрятать громоотвод, не унося его дальше храма? – вслух спросила я, вопрошая скорее пустоты – от небес ответа ожидать не приходилось: ещё бы, я же бог в Годвилле, а раз я здесь, то никого Там быть не может. Вот досада. Я бы не отказалась от ещё одного божества, желательно персонального и благожелательно настроенного, но на горизонте у меня пока только годвилльские монстры, да монахи, которые свой долг святой исполнять не желают.
Нахмурившись, я обернулась к Шакки.
- Слушай, а нельзя ли этот громоотвод чем-нибудь заменить? – настороженно спросила я у девушки, и та наградила меня взглядом, полным возмущения.
- Может тебе хватит чудить? – с упреком проговорила девушка, буравя глазами. – Или ты этим от Кирилла заразился?
Хотелось ей сказать: «Нет, на голову ушибленный, с рожденья», - потому что везло мне как утопленнику: только этим я могу объяснить то, что именно мне довелось угодить в виртуальность. И ладно бы в своем нормальном теле – это было бы не так обидно, даже спокойнее было бы… А так: приходится играть в добросовестного подростка с кучей комплексов и тараканов (хотя, во мне самой детство ещё не отыграло).
Пока думала, невольно принялась чесать подбородок – почесала в итоге и его, и руку.
«Стоп», - с недоумением погладила пальцем кожу – место, где раньше была гладкая кожа, начинала покрывать небольшая, но ощутимая (особенно для девушки) ЩЕТИНА.
Нет, мне Кирилл, конечно, говорил про неё (да и нащупать её я уже успела), но за время треволнений я про неё как-то подзабыла… А потому была неприятно удивлена – попробуй-ка привыкнуть за пару дней к щетине, особенно, если ты девушка.
Настроение стремительно падало: нет, надо решительно что-то делать, пока пребывание в пацанячьем теле меня окончательно не добило. И начать исправлять ситуацию нужно прямо сейчас, прямо с воскрешения Брыся!
А потом уже на пару с Кириллом выясним, как выбраться отсюда, а там… Мое родное тело! Мое нормальное, женское тело!
И ведь я бы уже могла давным-давно воскресить саблепузого тигра, и шла бы с Шакки к кабаку, где мы договорились встретиться с Кириллом. А вместо этого я вынуждена лазить по обшарпанной зале, возиться в куче хлама и взамен – НИЧЕГО. Словно весь мир ополчился против меня, желая сделать все, что угодно, лишь бы жизнь медом не казалась. Пока у него это получалось. Проклинать окружающих я уже научилась. Но вот ломаться я не собираюсь – выстою. Назло.
Жаль, что никаких металлических шестов под рукой нет – хотя, с другой стороны, молитв и заклинаний, для воскресения Брыся у меня нет, а в существование специального учебного пособия по основам воскрешения я не верю. Не бывает легких путей, так что и надеяться на них не стоит.
«Значит, придется какого-нибудь монаха взять в заложники, либо выпытать секрет, для чего опять же нужен монах…».
Девушка тем временем наблюдала за мной так, будто я была пациентом в учреждении с рубашками нестандартных фасонов, причем, судя по взгляду, диагноз мой настолько тяжел, что лучше мне его не слышать.
Словом, чем скорее я придумаю, что нам делать, тем лучше для меня же будет: на меня перестанут смотреть как на психа.
«Вот, где бы я стала прятать громоотвод, чтобы всякие нехорошие личности его не сперли?» - вопрос не лишенный смысла, и если пойму логику монашков, то и ответ найду, а там уже и сам громоотвод вызволять начну… Думать о том, что без заклинаний и молитв громоотвод, как и золото и чаша – бесполезный хлам, я не стала: нельзя терять надежду, что все удастся. Некоторые проблемы имеют свойство решаться своим ходом, самостоятельно.
Человеческая логика мне подсказывала, что спрятать могли куда угодно, хоть на куполе прикрепить в качестве антенны – от этой идеи я весело фыркнула: представляю себе «Годвилль TV» и «Годвилль.FM», да и монахи, скучковавшиеся вокруг телевизора – зрелище в высшей степени забавное.