– Куда едем?
– Не беспокойся, мальчик мой, сейчас все увидишь! Не волнуйся.
– Да я не волнуюсь, просто мне так непривычно.
– Лучше возьми мою руку.
Гриша молча взял ее руку и не мог насладиться моментом. Его расстраивало, что скоро он лишится Эли, мальчик очень страдал от этого.
Таксист Эльдар остановил машину и спросил:
– Здесь?
Девочка ответила: «Да», – и протянула ему купюру.
Молодая парочка вышла на улицу, и Гриша спросил:
– А что мы тут делаем? Что это за супермаркет?
– Да какая разница, – радостно улыбаясь, говорила Эля. – Отсюда до моего дома двенадцать километров по окружной, и сегодня мы с тобою пройдём этот путь пешком вдвоём.
– Эль, мы последний день вместе, и ты хочешь провести его идя по лугам и лесам?
– Это будет здорово, мальчик мой, ты сам все увидишь!
Гриша ничего не мог сделать кроме как подчиниться. И вот они уже в пути. Первый час ребята просто болтали и наслаждались обществом друг друга, пытаясь не затрагивать тему скорейшего отъезда. Эля то шла пешком, то Гриша нёс ее на руках, вдыхая ее запах. Они шли по дороге вдоль леса, и наконец-то лесная полоса закончилась. Гриша увидел реку, а за рекою луг. Необычайной красоты небеса лучами солнца открыли облака, как витрину магазина, и устремились освещать землю и путь этой молодой пары. Вдруг Гриша сказал:
– Побежали на поле, милая, быстрее.
Он схватил за руку Элю, и они побежали на поле через реку по мосту.
Эля увидела необыкновенные молодые ромашки и, словно ветер, рванула из-за спины Гриши прямо в них. Она кружилась в танце и напевала мелодию песни, которая была неизвестна Грише, но этот момент был самым прекрасным из всей суровой жизни юного сироты. Гриша понял, что он не успел выбрать в том сне, который приснился ему пару дней назад. Он подбежал к Эле, ласково взял её руки и вместе с ней кружился, как торнадо, крича в небо:
– Я выберу её! Всегда выберу её!
Эля не понимала, что это значит, но и не хотела спрашивать, потому что была навечно заложена в сердце Гриши, а счастье переполняло ее изнутри. Вдруг Гриша остановился, остановив и Элю. Он прошел взглядом каждый сантиметр ее красивого лица.
– Ты чего, Гриша, ты чего остановился?
– Пытаюсь запомнить!
– Что запомнить?
– В подробностях твоё лицо…
И на глаза Гриши накатились слёзы.
Ребята около получаса просто стояли в поле и смотрели друг на друга, потом Гриша прижал Элину голову к своей груди и сказал:
– Я хочу навечно остаться с тобою в этом поле, мне ничего не нужно, кроме тебя. Моя душа – твоя душа, забирай. Всего себя отдаю тебе.
– Знаю, знаю, милый, я тоже полностью твоя, в твоих глазах я нахожу все, чего мне не хватает. Твои глаза – мои океаны, настолько чистые океаны, что я вижу, как ты меня любишь, и это знание помогает мне жить и верить, что ты ко мне вернёшься, а сейчас я хочу подарить тебе стих собственного сочинения специально для тебя, дорогой.
Эля достала из сумочки конвертик и протянула Грише.
– Можно, я сейчас прочитаю? – спросил мальчик.
– Как пожелаешь, моя любовь.
Гриша аккуратными движениями пальцев распечатал конверт и достал листочек из бархатной бумаги, наощупь будто чистый хлопок. Парню уже было очень приятно, ведь ему никто не делал подарков прежде. Он развернул листок и прочитал: «Посвящается моей вечной любви».
– О, мне уже нравится! – с улыбкой сказал Гриша.
– Читай, Гриша! – с нетерпением произнесла Эля.
– Хорошо.
12. Тебе…
Ты улыбнешься – улыбнусь и я,
Пускай не видимся мы хоть годами,
Ты взгрустнешь, и грусть окутает меня,
И совсем неважно, что там между нами…
Важно чувствовать родное сердце рядом,
Даже если далеко оно, затем
Вечером весенним, теплым взглядом
Провожать тебя, спросив: «Ты насовсем?»
Хочется сказать тебе, что не забуду…
Теплые и нежные слова,
Ведь твой голос – он со мной повсюду,
Даже если рядом нет тебя…
Я всегда с тобою, друг мой,
Также, как и ты всегда со мной,
И однажды, может быть, зимою лютой,
Обещаю, встретимся с тобой!
– Очень сильно, – сказал Гриша. – А почему друг мой, а не моя любовь?
– Гриша, не порти момент, я обещаю, что это не последний стих тебе!
– Да-а… он обалденный, правда, ничего подобного для меня никто не делал, и я очень рад, что таков первый в моей жизни подарок от тебя. И кстати, что там за цифра в начале стиха? Двенадцать? Это к чему вообще?
– Я тебе все расскажу, но в своё время, – взяв за руки Гришу, ласковым голосом сказала девочка.
Сегодня эти оба были очень счастливы, а этот день принёс им массу радости, массу тёплых чувств. Ребята шагали по дороге и смеялись, а праздничный путь семейства Вебер стал дорогой Элиной Любви. В скором времени они дошли до дома девочки, и Эля предложила зайти в дом и познакомиться с теми, с кем Гриша еще не имел чести встретиться. Мальчик долго отпирался и говорил, что это лишнее, что так не стоит проводить последние часы вместе, но Эля настаивала так сильно, что недолгое сопротивление Гриши было сломано. Идя к подъезду, Эля заметила, что Николай до сих пор не появился. Она решила рассказать Грише о том, каким хорошим другом ей приходится Николай. Гриша, недолго думая, выдвинул идею найти бездомного. «Все же это лучше, чем знакомиться с отцом девушки, пока за душой ни цента», – подумал Гриша. Эля по своей доброте согласилась, и они выдвинулись на поиски бомжа, но недолго пришлось его искать, – он валялся возле дома напротив, в клумбе с цветами. Гриша аккуратно перевернул его с живота на спину и пощупал пульс.
– Живой он, но по лицу видно, что его побили, он еле дышит, тут скорая нужна.
Эля молча с глазами, полными слез, вызвала скорую, которая, как ни странно, не заставила себя ждать и уже спустя полчаса приехала. Медики долго не соглашались забирать бомжа, но у Гриши был дар убеждения. По предварительному заключению врача, Николай потерял много крови, так что нужно было приехать в больницу и определить группу крови.
По приезду в больницу Гриша сразу пошёл к главному врачу и объяснил ему, что нужно делать, и как стоит относиться к бездомному. Врач сразу все понял и оказал достойное внимание сему аспекту. Недолго определялась группа крови – четвертая отрицательная, но такой группы крови в наличии не было. Тут Эля закричала:
– Возьмите мою, у меня четвертая отрицательная! Возьмите, вот! – вытянув руку вперед, потребовала Эля.
– Может, не надо? – тихо сказал Гриша.
– Надо… надо, не волнуйся.
Элю сразу положили на кушетку для забора крови, и медсестра подошла к ней с тонометром. После измерения медсестра сообщила Элине, что у нее слишком пониженное давление. Григорий влез в диалог и заявил, что никакой передачи крови не будет. На что Эля возразила:
– Ну Гриша! Ему же будет плохо!
– Так, ладно, что-нибудь придумаем! Можно мне узнать, какая у меня кровь?
– Конечно, – ответила медсестра. – Но вы же понимаете, что шансов, что у вас такая же кровь, немного!
– Да-да, давайте! – с нетерпением промолвил мальчик.
У Григория взяли анализ крови и вскоре медсестра снова подошла:
– Ну, знаете, я еще не видела, чтобы людям так везло! У вас тоже четвертая отрицательная.
Эля запрыгала от радости, а Гриша молча лег на кушетку для переливания крови. Прошло около двадцати минут, и Николай стал открывать глаза. Гришу отсоединили от аппарата, и он сразу спросил у Эли:
– Ну что, ты рада?
– Ты мой герой, – с милой улыбкой произнесла Гриши Элина.
Гриша еще раз поговорил с главным врачом с глазу на глаз, и Николая оставили в больнице на два дня, а Эля не переставала светиться как новогодняя ёлка. С этими делами они и не заметили, как их последний день подошёл к концу и на улице потемнело. Эля, выйдя из больницы, заплакала. Гриша долго пытался успокаивать ее, хотя ему тоже нужно было успокоение. Девочка вызвала такси, и через полчаса они были у подъезда Элины. Гриша обнял Элю и стал рассказывать, как он вернется к ней, он описывал ей их будущую жизнь, а Эля стояла и представляла эти картины. Так, мечтая и смотря друг на друга, ребята не заметили, как прошёл еще час. Грише пора было возвращаться на чердак, чтобы хоть чуть-чуть выспаться перед будущей службой. Эля это прекрасно понимала, но не хотела его отпускать. Гриша вытащил из кармана записку и отдал Эле.
– Что это? – спросила девочка.
– Это записка, которую оставили вместе со мной на пороге приюта мои родители.
Эля открыла записку, и почерк показался ей очень знакомым. Но больше всего ее трогали слова в этой записке: «Мы тебя любим и обязательно отыщем».
– Гриша, возьми, это твое, забери, мне не нужно, это твоя память о них.
– Я хочу, чтобы она была у тебя и напоминала о моей вечной любви к тебе. При следующей встрече я у тебя заберу ее, и мы больше никогда не расстанемся.
Эля снова заплакала, а Гриша поцеловал ее в губы и, развернувшись, ушел в темноту. Эля с новой силой заплакала и протянула руку в ту самую ночную тьму, куда будто безвозвратно спрыгнула её любовь. Гриша уходил с каждым шагом все дальше и дальше, а слезы сдавливали его сердце. Чем дальше Гриша уходил, тем сильнее были слёзы, он этого не хотел, но выбора не было.
8. Глава
Всю ночь Эля плакала, волновалась и переживала. Каждая потерянная слеза приравнивалась к году жизни. В эту ночь девочка состарилась будто бы на вечность. «Сейчас бы его глаза, хотя бы на момент, и все пришло бы в своё русло». Но у девочки не было даже и мысли о том, что она увидит его, дай Бог, только через год. Эти мысли душили Элю, ей не хватало кислорода. Никому не пожелать таких горьких приливов отчаяния. Это больно настолько, что невозможно совладать с собою. Поэтому остаётся только молиться. И она молилась. Настало утро, шесть часов: «Он, наверное, уже в военкомате, а я даже не могу приехать», – говорила Эля. Дело в том, что Гриша заранее сказал Элечке не приезжать провожать его утром, чтобы обоим не было так больно. От этого ей было ещё хуже, но она понимала, что это лучший вариант из всех. Эля с трудом встала с постели и подошла к окну, чтобы, смотря на природу, бесконечно перематывать в памяти эти прекрасные одиннадцать дней, проведённые вместе со своей любовью. Она вспоминала его глаза, вспоминала то, что она теряла равновесие и чувство рассудка, когда он смотрел на нее. Каждый взгляд его проникал куда-то внутрь, в душу. А его сильные руки, они с такой лёгкостью носили девочку, с такой теплотой держали её, что