канских долларов. Однако довоенный уровень производства драгоценных камней (200 тысяч каратов) все-таки остался пока недосягаемым и во многом из^за тяжкого трудноизлечимого недуга, которым страдает Могоу.
На улицах, в переулках, в частных домах и подворотнях перепродается и покупается все, что ускользает от государственного ока. Драгоценные камни поступают тайно на черный рынок, утекают через слабо контролируемые границы. Некоторые дома могоусцев не случайно гнездятся в непосредственной близости от государственных рудников, чтобы удобнее вести «любительские» разработки прямо у порога жилья под видом приусадебного огородничества или иных земляных работ. Хотя это пахнет судом и штрафом, деловой люд не скупится на издержки. В одном из докладов Совета народных инспекторов Народному Собранию Бирмы, высшему законодательному органу страны, отмечались случаи нелегальных разработок самоцветов под видом разведения специальных «плантаций» около рудников или за чертой города, у подножия холмов. Рассказывали также и о разработках прямо на территории местного гольф-клуба, когда старатели под видом спортсменов рассыпались по полям и спешно ковыряли чем попало землю в надежде на случайную добычу.
Как писала центральная бирманская газета «Уоркинг пиплз дейли», рубиновая лихорадка настолько захватила жителей Могоу, что «люди умственного труда перестали думать, зеленщики прекратили поставлять овощи, крестьяне забросили свои поля, школьники забыли дорогу в школу». Производство, не имеющее отношения к драгоценным камням, замерло, словно город взял на себя строгий обет самоотречения от всего, что не связано с бизнесом, построенным на самоцветах. Город — производитель драгоценных камней стал городом — потребителем контрабандной заморской продукции. Здесь курят западные сигареты, носят модные западные наряды, передвигаются по крутым и узким улочкам на шикарных автомашинах.
По статистике 1948 года, в Могоу насчитывалось 1422 дома и 1205 домов в пригороде. Коренное население составляло тогда несколько более 21 тысячи человек. Восемнадцать лет спустя население «страны рубинов» увеличилось в тридцать раз. Вдали на голубоватых холмах, пологих склонах, в низинах — везде, где только выкраивается местечко, растут как грибы после дождя дворцовообразные дома из камня и дерева. В городе купеческих нравов проблем со строительным материалом не существует, не пугает страшная дороговизна на земельные участии, которые стоят теперь в центре Могоу не меньше, чем в фешенебельных районах Рангуна.
Нелегальные промыслы запретных самоцветов — не единственная хворь на континентальном бирманском «острове сокровищ». Тайные тропы спекулятивных сделок ведут из Могоу в Мандалай, Таунджи, Лашо, Моламьяйн, где сбываются драгоценные камни. На обратном пути контрабандисты доставляют в Могоу наркотики. Более тысячи наркоманов из Могоу шныряют по монастырям и пагодам в поисках укромного местечка для принятия очередной дозы героина, покупки новой порции или с целью грабежа.
Смирный провинциальный Могоу не знал прежде такого разгула насилия, какой совершается теперь. Сенсационные ограбления, которые попадают в местную прессу, вскрывают баснословную состоятельность некоторых потерпевших. Так, уголовная хроника зафиксировала факт кражи ценностей на сумму более 1,2 миллиона кьят. Со временем Могоу стал и городом подпольных игорных казино; в которых по рукам ходят колоссальных достоинств ассигнации.
Теперь под строгим правительственным контролем коренные жители Могоу охладели к индивидуальным промыслам, и вылазки за добычей самоцветов совершают в основном пришельцы, наслышанные о городе рубинового призрака. Но так или иначе новое поколение старателей с тем же энтузиазмом первопроходцев рвется к заповедным местам, поддерживая незатухающий огонь неистребимой человеческой страсти. Как и в древние времена, где-то у походных костров в холодной могоуской ночи рождаются новые сказания о лучезарном «Нгамауке», о счастливых обладателях сказочных малиновых самоцветов, о пляшущих оборотнях-огневушках, убегающих все дальше и дальше от людей по горбатым холмам.
НОВЬ КОКОСОВЫХ ОСТРОВОВ
Примерно в 420 километрах от Рангуна, там, где встречаются волны Бенгальского залива и Андаманского моря, поднимается гряда вечнозеленых островков, густо поросших кокосовыми пальмами, — это приграничная окраина Бирмы. По стройным, высоким, словно корабельные мачты, деревьям с разлапистыми перистыми опахалами тяжелых крон назвали эти кусочки суши Кокосовыми островами. Немногие знают, что у каждого ИЗ островков есть свои исконные бирманские имена, которые в переводе на русский значат: Столовый остров, Крысиный, Вишневый, Башмак, Пуговка. Собственно Говоря, только самый крупный из островов называется Большим кокосовым, а чуть поменьше — Малым кокосовым островом.
Британские колонизаторы, оккупировав Нижнюю Бирму, высадились и на Кокосовых островах. Природные богатства заманили сюда вслед за солдатами и деловых людей. В 1883 году одна из английских компаний заполучила на 50 лет концессию на выращивание кокосовых пальм и производство копры на островах. Иностранные пришельцы не спешили покидать благодатный край, а с провозглашением независимости Бирмы сами бирманцы не сразу смогли воспользоваться своим национальным достоянием. Сказывались удаленность от материка, отсутствие транспорта, скудость национального бюджета. Бирманское правительство заключило на 25 лет соглашение с одной индийской компанией по эксплуатации кокосовых плантаций. В 1954 году договор был пересмотрен, и хозяйством занялась национальная бирманская корпорация, но ненадолго.
В 1958 году вблизи кокосовых рощ были разбиты первые бараки лагерей для политических заключенных, которых привозили на Кокосовые острова из центральных районов страны. Над райским уголком нависла тень мрачной славы как места тюремной ссылки. Спустя два года лагеря были закрыты, а через шесть лет открыты вновь вплоть до 1971 года. Теперь в изоляции находились те, кто встал на пути молодой республики, провозгласившей политику прогрессивных преобразований.
С закрытием лагерей на островах стало совсем безлюдно. Морской бриз трепал жесткие ветви пальм, кокосовые орехи, словно неразорвавшиеся ядра на поле боя, устилали покинутую землю. На золотых песчаных берегах откладывали яйца гигантские морские черепахи. В лесах развелось много зверья и птиц.
Но человек вернулся на Кокосовые острова, и прежде всего на Большой кокосовый. Он начал искать себе постоянное пристанище, удобное и надежное. Западное побережье было изрезано высокими скалистыми отрогами, а восточное представляло собой сплошной песчаный пляж. Из 10 квадратных километров площади острова для жилья только и можно было выбрать трехкилометровую полоску на северном и южном берегах. Здесь и возникли два поселения, названные Северным и Южным поселками Кокосового района, который вошел в Рангунскую область. К первым выборам в Бирме в высший законодательный орган — Народное собрание и местные органы власти — народные советы, которые состоялись в начале 1974 года, население Большого кокосового острова составило 750 человек и позже увеличилось до 900. Жители по праву имеют теперь в Народном собрании собственного представителя, а кроме того, одного в окружном Народном совете и пятерых — в районном.
Жизнь потекла по новому руслу. Открылась начальная школа, затем семилетка. Подрастает молодое поколение — необходима теперь полная средняя школа. На острове открыли школу партийного обучения, госпиталь, создали местные административные органы, полицейский участок. Полицейские и военнослужащие, однако, больше занимаются производством риса на специально отведенных полях, нежели Своими служебными делами. В здешних краях не знают, что такое преступление. Спокойная жизнь — без трений, конфликтов, — добрые отношения. Каждый занимается своим делом. Кто работает на птице- или животноводческой ферме, кто выращивает овощи, рис, фрукты, делает кокосовое масло. Коллективный труд на кооперативных началах помогает жителям обеспечивать себя сполна питанием, способствует дальнейшему процветанию этих далеких островов. Не возбраняется иметь и личное приусадебное хозяйство, заниматься мелким промыслом: сбором ракушек, изготовлением бус, прибрежным рыболовством. И это не только дает дополнительный заработок, но и вносит определенное разнообразие в жизненный уклад островитян.
Редко кто из заплывавших на острова гостей не увозил хотя бы небольшой брусок твердого как железо черного дерева, которым богаты местные леса. Кому повезет, тот возвращается и с бусами из ценной древесины. Кропотливым и трудоемким ремеслом по изготовлению бус здесь занимаются всего шесть-семь семей, а за целый день только и можно сделать что пару снизок.
Запах бирманской кухни, которая не обходится без чеснока, лука, рыбного соуса и всяческих пряностей, улавливается, как говорится, за версту. На Кокосовых Островах он свой, устоявшийся, специфический. Всё здесь готовят только на кокосовом масле, и было бы странным завозить в эти края какое-либо иное: кругом целые плантации могучих деревьев, увешанных крупными плодами. Люди используют у кокосовой пальмы Каждую ее составную часть — начиная от корней и кончая верхушкой. Но самое главное — добывают копру. Из копры выжимают масло, жмыхи идут в пищу или используются для производства свечей и мыла. Сок кокосового ореха, цветы и корни пальмы служат сырьем для приготовления лекарств.
В кокосовом хозяйстве занято всего 25 человек, но они собирают более ста тысяч орехов в год, производят По 15 тонн копры. Местные власти понимают, что можно значительно расширить это производство, ведь в недалеком прошлом на острове собирали почти до миллиона кокосовых орехов, но все упирается теперь в проблему Транспортировки. Средства доставки продукции в Рангун и другие города Бирмы пока весьма ограниченны, связь с островами осуществляется лишь посредством военных кораблей, которые попутно доставляют или увозят пассажиров, и очень редко небольшими самолетами, приземляющимися на местном аэродроме, построенном в 1958 году. Кроме того, власти хотят использовать государственные и частные суда, следующие курсом вдоль побережья, пытаясь обязать их останавливаться у Кокосовых островов хотя бы раз или два и месяц. Прикладываются немалые усилия, чтобы наладить регулярное авиасообщение, а это в здешних условиях непросто. В народном хозяйстве Бирмы еще немало нерешенных з