Но я решил и шёл к своей цели.
Мне повезло, грамотность у меня природная. Иностранный язык, английский, тоже почти родной. Меня учить языку с трёх лет начали. Вундеркинда растили. Второй, французский, с первого класса школы. Музыку бросил в пятом. Читал лет с восьми взахлёб и всё подряд. Гулять не гулял, за девочками в школе не бегал. Писал сочинения по три-четыре штуки в неделю — вырабатывал свой стиль письма, чтобы не ударить в грязь лицом на собеседовании в ВУЗе.
Два года подряд ходил на те курсы, что организовывает журфак МГУ.
Поступал в два ВУЗа одновременно. Самое смешное, что поступил. Встал перед выбором, куда идти учиться. И тут второй раз столкнулся с Андреем. Первый, когда документы подавали.
— Ты что, провалил? — спросил он меня, заметив мою растерянность и удручённое состояние.
— Нет, не провалил. Выбираю.
— Что выбираешь? Знаешь, я набрал самое большое количество баллов. В тройке сильнейших, можешь завидовать.
— Поздравляю.
— Бери пример с меня, а то «выбираю». Может, помочь с выбором?
— Помоги. Я в МГИМО поступил на международную журналистику. И сюда. Но мечтал-то сюда. В МГИМО, думал, просто так не берут кого попало с улицы. А вот прошёл…
— Серьёзно, мужик? Хочешь сказать, что тебя взяли? В элиту к рафинированным интеллигентам? Так кем ты оттуда выйдешь? Никем, отучился и никакого драйва, катись по накатанной дорожке. А тут сам себе путь пробивать должен. Ты знаешь, если мы будем учиться вместе, то подружимся наверняка. Чувствую! А моё чутьё меня ещё ни разу не подводило.
Вот так всё начиналось.
Интересно, что именно с Андрюхой я понял, что такое жизнь. Я познал её — реальную, с приключениями и разочарованиями, с выбросом адреналина и с чувством вины. Благодаря ему я перестал быть маменькиным сыном.
Он занял своё место в моей жизни, органично вписался в моё несколько изменившееся после окончания школы мироощущение. С ним я чувствовал себя живым и целостным. Охотно соглашался на все его авантюры и радостно участвовал в приключениях.
И когда он предложил съездить в Питер на машине отца, я согласился, даже не задумавшись. Мы проехали километров двадцать, когда Андрей вспомнил, что он назначил свидание девушке и её подружке, так сказать, обо мне позаботился. Мы развернулись и вернулись в город. Катались с девицами по Москве, ужинали в Метрополе, а во дворе Андрюшиного дома нас встречала его мать со скалкой в руках и так вопила.
Оказалось, что у Андрея нет водительских прав и машину отца он взял без спроса, пользуясь тем, что папаша в командировке.
Его родители полюбили меня и радовались нашему общению, свято веря в то, что я положительно влияю на их «сумасбродного» отпрыска. Моя мама тоже в Андрее души не чаяла, как в самом весёлом, остроумном и обходительном молодом человеке. А отец не раз и не два с завидной систематичностью ставил мне его в пример.
Женщины любых возрастных категорий, девушки и даже маленькие девочки таяли при одном взгляде на моего друга. Это была загадка, к решению которой я и не надеялся приблизиться. Сколько раз я смотрел на своё отражение, ведь не урод и не дурак, но …
Я даже у мамы как-то спросил. Вот так и спросил, чем так привлекателен Андрей. А она открыто улыбнулась и сказала: «Знаешь, Митя, от него исходит ощущение счастья. Я знаю когда он мне врёт, когда сказки рассказывает, но мне очень хочется ему верить. И я верю».
Я был вынужден согласиться. От Андрюхи действительно исходило ощущение счастья, которым все заражались, в котором суровая действительность утрачивала суровость, и хотелось дышать полной грудью и творить.
Иногда его проделки заканчивались не очень хорошо, но он умел выходить сухим из воды. У него всегда была куча друзей, знакомых, приятелей, и все они для него хотели сделать что-нибудь.
Помню один случай. Андрюха предложил после лекций во вторую смену пойти к приятелю на вечеринку. Я согласился. Мы купили водку, солёные огурцы, хлеб и довольные пошли к Ваську, предвкушая гулянку.
Когда рядом с Андрюхой возникла его девица, я не заметил. Квартира, где мы собрались, оказалась огромной, четырёхкомнатной, шикарно, по моим представлениям, обставленной. Правда, народа в неё набилось столько, что уединиться оказалось невозможно.
На кухне на всех поверхностях расположились разнообразная закуска и выпивка, кто что принёс. То есть заходишь, берёшь и пьёшь, что хочешь. Всё общее.
Музыка гремела, курили тут же. Пели песни, спорили о поэзии.
В какой момент Андрюха со своей девицей исчезли, я не заметил. Но гром грянул в то время, когда его в квартире уже не было.
Пришли хозяева. Нет, не одни, а с нарядом милиции.
Оказалось, что Васёк всего лишь их сосед, которому они доверили ключи от квартиры, чтобы цветочки поливал.
Он и поливал недели две, а потом решил, что пустующую жилплощадь надо использовать с умом.
Ночь я провёл в отделении милиции, а утром выслушивал от родителей, что Андрюша в такие переделки не попадает, что мне надо у него учиться, а я распустился совсем. Это же надо — пил в незнакомой компании…
Учёба и будущая профессия — вот две вещи, к которым Андрей относился со всей серьёзностью. Лучший на курсе, любимец профессорского состава. Как я ни пыхтел, всегда оставался вторым. И я смирился. Пусть Андрюха будет лучше всех. Он же мой друг.
Мы оба окончили университет с красным дипломом и попали в один отдел на работу.
Всё было хорошо, пока к нам на практику не пришла Маша.
Я увидел её и пропал. Со мной произошло то, что я считал величайшей глупостью — я влюбился.
С первого взгляда.
Но хуже всего оказалось то, что не только я. Разговор с Андреем состоялся вечером того же дня. Он предложил оставить выбор за ней. А пока дружить втроём.
Мы оба терпеливо ждали её решения. Два года. Пока она не окончила университет и не выбрала его.
Я не знаю, сколько я выкурил сигарет. Кофе давно кончился, и я капитально замёрз.
Я никогда не желал смерти моему другу. Никогда. Я был привязан к нему, как к родному брату.
Маша обняла меня сзади.
Я не слышал её шагов.
— Пойдём спать. Даже если не хочется, просто полежи со мной рядом. Я проснулась, а тебя нет. Нашла вот. Пойдём, Митенька, пойдём.
— Пойдём, родная. Утро скоро.
========== Часть 14 ==========
Машка спала, тесно прижавшись ко мне, а я боялся шевельнуться, чтобы не потревожить. Так и встретил рассвет.
— Мить, ты так и не уснул? — спросила она, открыв глаза.
Я лишь покачал головой.
— А я сплю и сплю, и ещё спать хочется. Это, наверно, низкое содержание кислорода так действует. Мы же высоко в горах, а тут воздух разреженный.
— Маша, как только мы вернёмся домой, я положу тебя в больницу на обследование. И без возражений.
— Я не думаю, что мне надо в больницу, а домой очень хочу. Может, прямо сейчас и вернёмся? А, Мить? Может быть, к чёрту это расследование? Я так боюсь тебя потерять ещё раз. Да и писатель этот, ну, который мой друг виртуальный, тоже считает, что нам лучше вернуться и не ворошить прошлое.
— Ты ему про нас рассказывала?
— Да. Не конкретно, а так, в общих чертах. Митя, ты понимаешь, он мой единственный друг, живёт во Франции, пишет свои романы, издаётся в России. Его крупные издательства печатают, у него контракты с ними.
— Маша, как ты можешь знать, что он не врёт?
— Я книги его читала, две. Я их купила. Всё сходится.
— Хорошо, пусть твой писатель и дальше живёт в своей Франции. А что ты сказала про «потерять меня опять»?
— Не цепляйся к словам.
— Мария, я знаю тебя не первый год. Если ты что-то произнесла, то не на пустом месте. За твоей фразой стоит мысль или событие. Я же прав?
— Прав. Только я не хотела бы говорить. Столько лет прошло. Мы с тобой давно вместе, какая теперь разница?
— Удовлетвори моё любопытство.
— Митя, я действительно любила вас обоих. Тебя и Андрея. Я не могла выбрать одного. Я тянула с решением и никак не принимала его. Мама смеялась надо мной, ей нравился ты. В тот день мы с Андреем поехали к нему на дачу отмечать мой диплом, ты в командировке тогда был в Киргизии. Я сказала, что сожалею, что тебя нет с нами. И вдруг Андрея прорвало, я никогда раньше не видела его таким, да и после тоже не видела. Он орал, что иногда просто тебя ненавидит. Что с первого дня знакомства завидует тебе, что когда он хотел гордиться собой, попав в тройку лучших при поступлении, у тебя было на балл больше. Что ты полный идиот — поступив в МГИМО, отказался от карьеры. Что ты правишь его статьи, унижая его честь и достоинство. Что я, в конце концов, выбрала тебя, а не его. Я пыталась его успокоить, была уверена, что это всё под действием алкоголя и ревности. А потом он затащил меня в дом и практически изнасиловал. Хотя я не знаю, в первый раз всегда больно. Нет, Митя, я особо не сопротивлялась. Я тоже была пьяна. Просто выбора у меня уже не было. Я не могла пойти к тебе после того, что случилось. Вот так я тебя потеряла тогда. Ужасно боялась, что даже другом не останешься. Но ты остался.
— Считаешь меня идиотом?
— Дурак! Нет, конечно! Всё так запуталось. Я была счастлива с ним. А вот сегодня ночью вспомнила тот день, и привычных объяснений не нашлось. Мить, почему, когда человека любишь, оправдываешь его даже самые неблаговидные поступки?
— Да потому что любишь, ты же сама сказала. Машенька, я вас сейчас свожу на завтрак, а потом оставлю до вечера, надо съездить в аэропорт, узнать, кто за штурвалом вертолёта тогда был, и, может быть, найти его.
— Значит, от расследования ты не собираешься отказываться?
— Нет, не собираюсь.
— А если я приведу веский аргумент?
— Слушаю.
— Тебя ничего не остановит, я так понимаю?
— Нет, Маша, ничего. Давай не будем терять время, мне надо ехать.
За завтраком отдал Наде вещи её отца, хорошо, догадался сделать это после того, как она поела. Слёз избежать не удалось. Попросил Марию не оставлять девочку одну. А потом спустился по канатной дороге до Медео, сел в арендованный автомобиль и отправился в офис компании «ALMATY-VERTOLET». Ехал по прямой вниз, по проспекту Назарбаева, затем на уровне улицы Шевченко свернул направо. Вообще, это алматинское «вниз» и «вверх» неместных выбивает из колеи. Я не привык, я не понимаю. Улицы в городе расположены перпендикулярно друг другу, то есть все ориентиры, что есть, это «вверх» — к горам, «вниз» — от гор, а также восток и запад. Всё! Самое интересное, что после недели нахождения в городе ищешь этот пресловутый «вверх» везде. Но это так, лирическое отступление.