ейчас, когда все жители острова исповедуют мусульманство шафиитского толка, оно имеет здесь ряд особенностей.
Религиозная жизнь и верования сокотрийцев, испытавших много влияний, до сих пор мало изучены. Она представляется загадочной и дает поводы для самых смелых спекуляций. Арабские исследователи сокотрийцев считают их давними мусульманами. Другие ищут в их культуре следы христианских верований и обычаев. Третьи считают, что в душе сокотрийские горцы остались анимистами, а из принесенных на остров мусульманских верований и обрядов восприняли лишь внешнюю сторону, да и то не в полной мере. На острове мечети имеются только в больших поселках, таких, как Хадибо или Калансия, а в деревнях отсутствуют. Я, так же как и мои предшественники, заметил полное невнимание островитян к ряду основных обязанностей мусульман, в частности к регулярной молитве.
Существует мнение о том, что христианство успело пустить глубокие корни на острове и исламу не удалось полностью вытеснить его. Одна из распространенных легенд традиционно приписывает массовое обращение сокотрийцев в христианство святому Фоме, попавшему на остров по пути в Индию. Рассказывают, что его судно потерпело кораблекрушение, и из его обломков он построил здесь первую христианскую церковь. Когда в 524 г. н. э. на Сокотру приехал из Эфиопии греческий монах Косима Индикоплевст, он обнаружил, что христианство уже прочно укоренилось на острове и что сокотрийские христиане подчинялись несторианскому католикосу Вавилона. В XIII в. Марко Поло сообщал, что жители острова — христиане, у них есть свой архиепископ, который не подчиняется римскому папе, но признает верховную власть архиепископа Багдадского.
Остатки христианских верований на острове различные путешественники обнаруживали в течение еще нескольких столетий. Один португальский автор сообщал в XVI столетии: «Сокотрийцы называют себя христианами, но не знают ни проповедей, ни крещения, так что из всего христианства у них есть только название». В те времена сокотрийцы еще держали в своих алтарях крест и носили его на груди. В каждой деревне был свой священник, который твердил молитвы и курил благовония. Сокотрийцы часто повторяли слово «аллилуйя», а вместо колокольного звона трясли деревянными трещотками. Столетием позже кармелитский священник Винченцо обнаружил на острове странные следы христианства. Хотя жители, казалось бы, исповедовали христианскую религию, они почти ничего не знали о ней и практиковали диковинное смешение обрядов и ритуалов: обожествляли луну, считали запретным употребление опьяняющих напитков и свинины, совершали обрезание, но почитали крест и носили его во главе своих процессий. Отец Винченцо сообщал, что они собирались в своих грязных, темных и маленьких церковках по три раза в день и трижды в ночь. Кармелитского священника удивило, что в церквах воскуривали благовония, ежедневно смазывали алтари коровьим маслом, а на алтарь ставили крест и свечу. Среди сокотрийцев, как он сообщает, было широко распространено колдовство, а в старом возрасте люди часто кончали жизнь самоубийством. У каждой семьи была особая пещера для захоронения своих умерших. Сокотрийцы были строго моногамны.
Когда в 1541–1542 гг. Сокотру посетил Франциск Ксавье во время своего путешествия в Индию, там уже не было ни архиепископа, ни священников и, хотя службы отправляли регулярно четыре раза в день, следов христианства оставалось ничтожно мало. Франциск обнаружил, что сокотрийцы более не совершали обряда крещения, однако знак креста еще помнили.
Остатки христианства на Сокотре сохранялись вплоть до XIX в. Около Эриоша были обнаружены руины круглых зданий, которые, возможно, были церквами.
Некоторые ученые считают, что христианство в прошлом не укоренилось и не могло укорениться в сокотрийской среде, теперь же искать какие-либо остатки христианских верований и обрядов на острове и вовсе бессмысленно. Боттинг полагал, что верования островитян можно охарактеризовать как языческо-мусульманские. Мне это представляется натяжкой: ведь ислам и так включил в себя множество доисламских верований жителей Аравии. Боттинг наблюдал, что островитяне произносили молитву на ломаном арабском языке, явно не понимая смысла. Но ведь так молятся многие мусульманские народы; произносят аяты Корана, не понимая языка, на котором они написаны. Но в другом Боттинг прав: еще не удалось, да и едва ли удастся, найти какие-либо остатки христианства в современном сокотрийском обществе. Что же касается древних обычаев и обрядов, соседствующих на острове с мусульманскими, то этот вопрос нуждается в особом исследовании.
Скорее всего, следы христианства нужно искать не в обрядах и верованиях людей, а в археологических памятниках прежних эпох.
В 50-х годах С. Кук сообщал, что в западной части острова он обнаружил «храм наподобие маленького Стоунхенджа с амфитеатром, протертым ногами и ягодицами многих людей». Находка напоминала примитивную христианскую часовню, хотя храм мог быть и дохристианским. Как бы то ни было, это святилище, очевидно, было построено до зарождения ислама.
На Сокотру ислам принесли махрийцы, колонизовавшие остров несколькими волнами. В 1507 г. португальцы нашли на острове мусульман, а после их ухода ислам победил там окончательно.
В 1800 г. ваххабитские сектанты[18], основавшие позднее королевство Саудовской Аравии, высадились на острове, разрушили все могилы, церкви и кладбища на побережье около Хадибо и установили строгий контроль за соблюдением жителями обязанностей правоверных мусульман. Однако подробности этого нашествия, к сожалению, неизвестны, хотя, вероятно, в ваххабитской литературе сохранились какие-то сведения о самом походе и о том, каковы были его последствия для жителей Сокотры.
Однако сейчас сокотрийцы уделяют своим религиозным обязанностям мало внимания. Жители Дирьхо рассказывали мне, будто в районе Рас Муми живут «плохие мусульмане», которые совсем не постятся и не молятся, хотя именно это — минимум, требуемый мусульманской религией от правоверных.
То, что в старые времена сокотрийские христиане жили не только в горах Хагьера, но и в районе высокогорного плато близ Рас Муми, пока не подтверждено археологическими исследованиями. Возможно, последующим экспедициям удастся узнать что-либо новое об этом районе.
Сокотрийцы панически боятся «дурного глаза». Видимо, этим объясняется их страх перед фотоаппаратом. Но если мужчины все-таки соглашаются фотографироваться, то сделать фотографии женщин почти невозможно. Даже хорошо снаряженная и долго пробывшая на острове Оксфордская экспедиция не смогла запечатлеть на пленку хотя бы одну сокотрийку. Один из членов экспедиции поджидал «добычу» на углу улицы, надеясь сделать снимок, пока вышедшая из-за угла женщина не успеет сообразить, что ее снимают. Однако сокотрийки, и не видавшие прежде фотоаппарата, обнаружили поразительно быструю реакцию: они обращались в бегство ранее, чем незадачливый фотограф успевал щелкнуть затвором.
Несколько лет назад на острове побывали кувейтские журналисты, которых тот же Амер так же водил к себе в горы, в Дирьхо. Корреспондент журнала «аль-Араби» Салем Зубайль захотел сделать из поразившей его воображение первой красавицы селения Туммы, соседки Амера, cover girl — «девушку для обложки». Миллионы читателей одного из самых популярных иллюстрированных журналов арабского мира так и не увидели бы цветной фотографии прекрасной сокотрийки, если бы не помощь Амера, которому удалось уговорить девушку сниматься. Прошло несколько месяцев, и Тумма узнала, что ее изображение появилось на бумаге, которую рассматривает множество людей. Это так потрясло девушку, что кожа на лице и груди ее покрылась красными пятнами, потом начался отек или какая-то опухоль. В течение года девушка оставалась обезображенной, «звезду обложки» невозможно было узнать… И теперь уговорить кого-либо из девушек Дирьхо позировать перед камерой невозможно: они убеждены, что их постигнет участь Туммы.
Снимок Авинны, белокожей стройной девушки из Хадибо, нам удалось получить только тогда, когда мы (в отсутствие мужа) клятвенно заверили, что ее изображение уедет в далекую северную страну и никто из соотечественников никогда его не увидит.
Авинна — одна из признанных красавиц Сокотры
В кузове грузового автомобиля по пути из Моури в Калансию мне удалось сфотографировать еще одну женщину, которая, к моему удивлению, охотно согласилась сниматься: вероятно, она была вдовой или брошенной женой. Чертами лица она напоминала индианку и сильно отличалась от окружающих ее женщин, которые, как только в моих руках появлялась камера, с воплями закутывали голову платком.
Мужья весьма своеобразно относятся к внешности своих жен. Мне рассказывали, как один из европейских гостей на острове, желая сделать комплимент видному в Хадибо человеку, сказал тому, что его жена необычайно красива. Приветливый до этого хозяин переменился на глазах. Почему его жена красивая? Что это значит? — вопросил он гостя, а затем дал понять, что тому пора уходить: такой «комплимент», как и любые замечания чужого мужчины о внешности жены, воспринимаются как оскорбление.
Бедуинка
Одно из известных исследователям суеверий на Сокотре связано с тем, что жители острова часто закрывают рот полоской материи, закрепленной за ушами. Иногда в рот берут бороду, превращая ее таким образом в подобие кляпа. Это объясняется боязнью мифической смертоносной мушки диасар, проглотив которую, человек якобы погибнет. Сокотрийцы утверждают, что диасар — живородящая муха, откладывающая не яйца, а личинки. Однако никому из путешественников не удалось не только увидеть это зловещее насекомое, но хотя бы узнать о достоверном случае гибели человека от мухи. В Хагьере я тоже встречал людей с закрытыми повязками ртами, с любопытством поглядывающих на меня, столь уязвимого для невидимого врага. Не завязывали рот только старики. Оли объясняли это тем, что долгий опыт научил их слышать жужжание мухи и вовремя закрывать рот.