эуфорбии. Их серые туловища налиты густым молокообразным соком, короткие загнутые вверх ветки со скрученными листочками цветут мелкими желтыми цветами и дают несъедобные плоды, напоминающие огурец. На эти деревья похожи адениум арабикум, растущие выше; они, пожалуй, еще более гротескны: толстые стволы подобны огромным серо-коричневым пузатым бутылям, которые, кажется, вот-вот лопнут от переполняющей их жидкости. Иногда от одного основания расходятся два-три ствола. Бутылкообразные стволы завершает неожиданно жалкая крона из чахлых листиков, которые опадают, едва начинается пора цветения.
Сокотрийский пейзаж
Адениум арабикум известен не только на Сокотре. На юге Аравии также кое-где встречается разновидность этого дерева, только пониже, всего около метра высотой, тогда как на Сокотре я видел адениум, достигающий пяти метров. У его малорослого брата, которого йеменцы называют адан, а сокотрийцы триму, тоже толстый ствол и короткие пухлые ветки, с редкими мелкими листьями. В период цветения их почти не видно из-за цветов, распустившихся прямо на ветках. Это дерево может расти там, где не выживают другие, так как способно добывать из почвы и сохранять в своем стволе влагу. Млечный сок его ядовит, в Африке, где тоже растет один из видов адениума, он использовался прежде для отравленных наконечников стрел. Из этого сока Лепрэнс выделил вещество, которое было названо «адениин». Оно, как и дигиталин, поражает сердце, кроме того, губительно действует и на центральную нервную систему. Однако жители Сокотры употребляют сок адениума для лечения глазных болезней.
«Драконово дерево»
Но, конечно, самое удивительное растение острова — это «драконово дерево», необычное как видом, так и названием. Гигантские зонтики этих деревьев торчат повсюду, на каждом склоне, на каждом утесе. Сокотрийцы называют их арихиё или ариб, арабы же — дамм аль-аха-вейн («кровь двух братьев»), что связано с алой камедью, которую из них добывают. По поводу происхождения этого названия существует несколько версий. Д. Боттинг ошибочно приписывает изобретение его самим сокотрийцам, по на самом деле островитянам ничего не известно о «двух братьях» и смысл этого названия не могут объяснить даже образованные и говорящие по-арабски жители Сокотры. Арабы заимствовали наименование дерева из индийской легенды. Это неудивительно, ведь произведения индийской литературы были хорошо известны арабам (вспомним знаменитую «Калилу и Димну»), Сокотра же служила своеобразным транзитным пунктом между Индией и арабским миром. По индийским преданиям, драконы искони враждовали со слонами и питали пристрастие к слоновьей крови. Они стремились добраться до заветного местечка за ухом слона, чтобы, прокусив кожу, одним духом выпить всю кровь. Но однажды умирающий слон, падая, задавил своим телом дракона. Кровь дракона и слона смешалась, оросила землю, и эта смесь была названа киноварью (сульфид ртути), позднее так стали называть и смолу «драконова дерева». Эта легенда легла в основу английского названия дерева dragon’s blood, буквально «кровь дракона», и арабского — «кровь двух братьев»[1].
«Драконово дерево» растет только в горном районе острова, который называется Хагьер, на высоте не менее 650–700 м. В трех-пяти метрах над землей от ствола отходят во все стороны прямые ветви, словно спицы колеса. Каждые двадцать-тридцать сантиметров они, в свою очередь, разветвляются. Красивое переплетение серых веток с зелеными листьями образует густую крону, а все дерево достигает обычно высоты пяти-шести метров. Эти необычные деревья растут в самых, казалось бы, неподходящих местах: на скалах, узких террасах, склонах и карнизах. Больше всею «драконовых деревьев» встречается в районе Феримхин.
Горцы надрезают ствол «драконова дерева» ножом и, после того как из надреза вытечет достаточно красной камеди, которая, затвердевая, буреет, отламывают образовавшиеся сгустки и собирают их. Куски камеди измельчают в порошок и используют для лечения кожных и глазных болезней, как дезинфицирующее и останавливающее кровь средство (при лечении ран, например) и как краситель. Некоторое количество «драконовой крови» традиционно через Аден вывозят за границу. Там эта камедь используется для изготовления зубных паст и порошков, так как она укрепляет десны, а также в фармацевтике. Во время привала под зонтиком одного такого дерева мне удалось самому собрать несколько сгустков уникальной смолы, которые и сейчас напоминают мне о путешествии по «острову легенд».
Растет на острове и дикий кат[2], который сами сокотрийцы не употребляют. Однако действие его известно местным жителям: их верблюды в поисках водоносных растений в период засухи иногда набредают на этот кустарник. Если животные съедят много листьев ката, у них могут отняться конечности. Поэтому бедуины тщательно следят, чтобы верблюд, ищущий влаги, не трогал ката.
Сокотра — одно из немногих мест в мире, где произрастают благовония. Здесь можно встретить шесть видов ладана и три-четыре вида миррового дерева. Этих деревьев много в горах и особенно в долине, ведущей в Калансию. Летом, когда мирра в цвету, долина полна изумительным благоуханием. Большинство ладаноносных деревьев растет, в районе Фахир.
Сейчас Сокотра не вывозит ни ладан, ни мирру. Но когда-то она вместе с Южной Аравией составляла область, известную по всему миру как «страна благовоний», — ведь в древнем мире благовония были одним из наиболее ценных продуктов, их потребляли в огромных количествах и при исполнении религиозных обрядов, и в быту.
«Отец истории» Геродот (V в. до н. э.) сообщал, что «ни в одной другой земле, кроме Аравии, не растут ладан, мирра, касия, кинамом и ледан. Все эти благовония, за исключением мирры, арабы добывают с трудом. Так, ладан они получают, сжигая стирак, который ввозят в Элладу финикияне. Сжигая этот стирак, они получают ладан. Ведь деревья, дающие ладан, стерегут крылатые змеи, маленькие и пестрые, которые ютятся во множестве около каждого дерева».
Далее Геродот сообщает, что арабы добывают касию в мелком озере, обвязавшись бычьими шкурами, а в этом озере живут крылатые звери, очень похожие на летучих мышей. Корицу же они добывают «еще более удивительным способом». Большие птицы приносят сухие полоски коры, которые называют финикийским именем «кинамомон». Арабы же «туши павших быков, ослов и прочих вьючных животных… разрубают сколь возможно большими кусками и привозят в эти места. Свалив мясо вблизи гнезд, они затем удаляются. А птицы слетаются и уносят куски мяса в свои гнезда. Гнезда же не могут выдержать тяжести и рушатся на землю. Тогда арабы возвращаются и собирают корицу…»
«А ледан, который у арабов зовется ладаном, добывают еще более удивительным способом. Это вещество самое благовонное, хотя и происходит из самого зловонного места. Оно находится на бородах козлов и зарождается там, как смола на деревьях. Его применяют для многих благовонных мазей, и арабы употребляют его главным образом для курений».
Благовония и сейчас очень популярны в Аравии. В Северном Йемене женщины после родов «очищаются» обкуриванием благовониями. Аравийские женщины непременно пропитывают благовониями свои одежды. В Хадрамауте человек, совершивший поступок, который может навлечь беду на племя, искупает вину воскуриванием ладана. Там курят ладан также во время церемонии обмывания покойника и при других обрядах.
Сокотрийцы тоже употребляют благовония и для лечебных целей, и в быту, и при отправлении религиозных обрядов. Жених почти всегда дарит невесте благовония. В первую брачную ночь невеста окуривает брачное ложе мускусом и ладаном, да и в дальнейшем, ожидая мужа на ложе, она возжигает благовония. Иногда сухие благовония подкладывают под голову.
За камедью
Мирровое дерево (коммифора) напоминает миниатюрный кедр. Босвеллия — ладаноносное дерево — со своими твердыми низкими ветвями, редкими, причудливо изогнутыми листьями похоже на какое-то чудовище, простирающее к земле щупальца. Из толстой коры боснеллии бедуины иногда плетут корзины. Древесные волокна сильно пропитаны соком, а скапливающаяся в надрезах смола — желтовато-белая и очень ароматная. Цветов на ладане бывает мало, плоды похожи на небольшие ягоды.
Летом местные жители собирают с деревьев смолу. На взрослом дереве делают десять-двенадцать глубоких косых надрезов, а кору под ними надрывают. В эти пазухи и натекает смола. Примерно через месяц слегка затвердевшую смолу собирают и на дереве делают новые надрезы.
Примерно так же происходит сбор гумми — смолы коммифоры, дерева, дающего мирру. Мирру отличает остро-пряный горький вкус и приятный сильный аромат. Используют ее не только как благовоние, но и как лекарство (дезинфицирующего действия), а также в качестве пряности.
Подобно тому как в наше время аравийская нефть делает вчерашних бедуинов — полуграмотных аравийских шейхов — самыми богатыми людьми в мире, так в древности благовония приносили богатство тем, кто добывал их или торговал ими. Да и потребность в благовониях в древнем мире напоминает нынешний спрос на горючее. Халдейские жрецы ежегодно сжигали перед алтарем Баала на 10 тыс. талантов благовоний! В Иерусалиме были построены гигантские амбары, содержащие этот дар, жертву богу. В Греции повсюду курили благовония в честь Зевса, а позднее корабли, груженные благовониями, стали совершать регулярные рейсы в Рим.
В древнем мире ладан почитался священным. В нем, по преданию, умирала птица феникс, а люди употребляли его для религиозного очищения. О священной природе ладана говорил, например, римский историк Плиний, сообщавший, что сезон сбора ладана начинался только тогда, когда было получено доброе предзнаменование, толкуемое как знак от бога. Сборщики ладана во время сезона должны были избегать близости с женщиной и посещения похорон, т. е. того, что считалось нечистым.