Об употреблении ладана в доисламской Аравии известно мало, однако ладан был найден в остатках алтаря языческой богини арабов аль-Лат в Таифе. Из южноаравийских надписей мы знаем, что благовония здесь курили, чтобы определить, не возражают ли боги против того или иного поступка, например постройки нового дома, или чтобы оградить от злых духов покойника (курильницы с благовониями помещали около могилы).
В Евангелии волхвы, увидевшие вифлеемскую звезду, принесли младенцу Иисусу три дара: «Увидевши же звезду, они возрадовались радостью весьма великою, и вошедши в дом, увидели Младенца с Мариею, Матерью Его, и падши поклонились Ему, и, открывши сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну» (Матф., 2, 10–11). Золото по восточной традиции олицетворяло власть, царство, ладан — божественность, а смирна (т. е. мирра) — способность исцелять.
Может быть, самыми крупными потребителями благовоний были древние египтяне. Около 1200 г. до н. э. в храм бога Амона в Фивах было доставлено 2189 кувшинов и 304 093 бочонка благовоний, стоимость которых была поистине астрономической. Египтяне употребляли благовония как лекарство и как основной элемент религиозных ритуалов. Хадрамаут[3], Сомали, Дофар[4] и Сокотра — только эти области производили главный товар Востока.
Незадолго до начала нашей эры знаменитый греческий историк, автор «Исторической библиотеки» Диодор Сицилийский (90–21 гг. до н. э.) писал о благовонной Аравии: «Естественным ароматом напоена вся страна… Вдоль побережья растет то, что называют бальзамом и корицей, и еще одна совершенно особенная трава: только что срезанная, она очень приятна для глаз, но потом быстро увядает. В глубине страны стоят густые леса, в которых рядом произрастают большие ладаноносные и мирровые деревья, а также пальмы, аир, киннамон и другие душистые растения. И совершенно невозможно распознать особенности и природу каждого из них, ибо число их велико, а ароматы смешаны в один общий аромат. Он кажется необъяснимым и божественным и поражает обоняние и чувства каждого. И даже путешественники, проезжающие вдали от берега, становятся причастны этому наслаждению. Ибо летом, когда ветер дует со стороны материка, случается, что ароматы мирройых и других благоухающих деревьев разносятся ветром и распространяются на близлежащие морские пространства… Тот, кто вдохнул от этих ароматов, поверил, что вкусил амброзию». В описании своего путешествия по Эритрейскому (Красному) морю Диодор сообщал об острове, на котором росло много благовоний и ароматических веществ; там был также храм бога Юпитера. Возможно, что он писал о Сокотре. Однако некоторые исследователи считают, что описанный Диодором остров находился у южного побережья Аравии, но потом в результате опустошительного извержения вулкана был поглощен морем.
Во времена древних египтян верблюжьи караваны с благовониями шли по аравийской «дороге благовоний» из Хадрамаута и Дофара через Йемен к побережью Красного моря. Оттуда одни направлялись в Египет, другие — в Месопотамию. Египтяне, постоянно закупавшие огромное количество благовоний и платившие за них баснословную цену, однажды решили снарядить специальную экспедицию за драгоценными смолами: самим собрать их, а также привезти в Египет семена кустарников и вырастить благовония у себя дома. Такая экспедиция отправилась в легендарную «страну Пунт» примерно в III тысячелетии до н. э. Не исключено, что эта первая морская экспедиция в «страну Пунт», богатую благовониями, золотом и серебром, была организована египтянами в правление фараона Сахура из V династии (2553–2541 гг. до н. э.).
Достоверных сведений об этой экспедиции сохранилось мало, трудно даже уверенно сказать, в каком направлении она плыла после выхода из Красного моря, однако известно, что египтяне привезли обратно 80 000 мер мирры и 2600 кусков драгоценной древесины. В течение сотен лет египтяне не раз снаряжали подобные экспедиции, которые привозили из «страны Пунт» бесценные благовония. Фараоны XVIII династии уже держали свой флот на Красном море, а фараоны XII династии, возможно, подчинили себе народы, живущие на африканском побережье Красного моря, и даже высаживались на берегах Аравии. Геродот рассказывает о некоем царе Сесострисе: «Сесострис, как говорили жрецы, первым отправился на военных кораблях из Аравийского залива и покорил народы на Красном море». Красным морем здесь Геродот называет уже Индийский океан.
Самая крупная экспедиция был отправлена в Пунт при знаменитой царице Хатшепсут в 1493 г. до и. э. Рисунки и надписи на стенах храма в Дейр аль-Бахри рассказывают об отплытии этой экспедиции.
Египтяне так и не открыли нам тайну «страны Пунт», откуда они привозили сказочные богатства: ладан, мирру, корицу, дерево. И сейчас трудно определить, где, собственно, она находилась, нам приходится лишь строить догадки. Но сам выбор, так сказать, арена поисков, невелик: Южная Аравия, Сокотра или Сомали. Сторонники сокотрийской локализации чудесной страны (которых, правда, не так уж много) подкрепляют свою точку зрения следующими фактами.
Во-первых, на Сокотре произрастает наибольшее число различных видов ладанов и мирры, а также ценимое в древнем мире алоэ и «драконово дерево». Во-вторых, египетские мореплаватели, даже если они направлялись в Дофар, Хадрамаут или Сомали, не могли проплыть мимо Сокотры. В-третьих, египтяне, вероятно, знали о Сокотре, и своеобразии ее растительного мира. Здесь приверженцы отождествления «страны Пунт» с Сокотрой приводят древнюю египетскую сказку о знатном египтянине, попавшем в результате кораблекрушения на чудесный остров, где росли всевозможные плоды, фрукты, водились птицы и рыбы. На острове его встречает гигантский змей[5], который, как оказывается, правит Страной Благовоний, Страной Пунт, а также и этим островом. Змей помогает египтянину вернуться на родину. Остров, который египтянин называет Па-анч — Остров Духов, населяют еще семьдесят пять змеев и одна девушка. Знатный египтянин обещает вознаградить змея из сокровищницы фараона, но змей отвечает: «Вы не владеете миррой, все, что у вас есть, это лишь простые благовония. У меня же, правителя страны Пунт, есть собственная мирра! А что до тех благовоний, которые ты обещаешь мне прислать, то ведь и их привозят с нашего острова». Змей пожаловал египтянину ценные подарки, в том числе большой груз мирры и других благовоний.
В этой сказке, действительно, многое указывает на Сокотру. Нет другого острова, на котором росли бы ладаноносные и мирровые деревья. Сокотра в древности была владением правителей «Страны Благовоний», т. е. правителей южноаравийских царств. Да и позднее Сокотра входила в султанат Махры и Сокотры, включавший те же «благовонные» земли.
Еще одно свидетельство: на рисунках в Дейр альБахри помимо прочих животных из «страны Пунт» изображены маленькие безгорбые коровы. Такие коровы и но сей день водятся на Сокотре (хотя на близлежащих побережьях Африки, Аравии и Индии можно встретить только зебу — коров с горбом). Расстояние от носа до крестца у них всего один метр двадцать сантиметров. На вопрос о том, откуда вообще взялись эти коровы на Сокотре, разные ученые отвечают по-разному. Одни приписывают заслугу внедрения этой породы португальцам, полагая, что в течение столетий крупные животные европейской породы, на которую похожи сокотрийские коровенки, могли выродиться, порода измельчала. Другие считают, что коровы были завезены на остров гораздо раньше. Третьи утверждают, что в древние времена такие коровы могли быть распространены и в других районах, скажем, на юге Аравии, но потом их вытеснила другая порода, и они исчезли. В любом случае коровы на рисунках дают в руки сторонникам сокотрийской гипотезы еще один довод.
Противники этой гипотезы (а многие считают, что Пунт был в Сомали или в Аравии) могут усомниться в том, что с Сокотры вывозились какие-либо ценные породы дерева, золото и звериные шкуры (если следовать за египетской легендой о Пунте), да и вообще в существовании на острове таких богатств и развитой культуры.
Существует еще одна точка зрения. Эмиссары правившего после Хатшепсут фараона Тутмеса III в 1479 г. до н. э. также привезли из Пунта «слоновью кость, черное дерево, шкуры пантер и рабов». Поскольку подобные товары могли быть привезены только из Йемена, ряд ученых склоняется к выводу, что Пунтом египтяне называли области, расположенные по обе стороны Баб эль-Мандебского пролива.
Все рассуждения о «стране Пунт» еще более увеличивают интерес к Сокотре. Может быть, в руки исследователей попадут когда-нибудь новые доказательства того, что на острове в древности существовала самобытная культура, а богатства его жителей были и в самом деле столь велики, что породили рой легенд, сказок и преданий.
Интересно, что Диодор Сицилийский, чьи свидетельства весьма высоко ценятся во всех этих поисках, говорил о существовании трех островов: Сокотры, Абдель Кури и Гиеры (или Панчайи, римской версии от Па-анч, египетского названия острова). Но у Диодора рассказы о подлинной Сокотре перемежаются с легендами о Панчайе, так что непонятно, об одном острове идет речь или о двух.
Наука доказала, что горные пики Хагьера являются одним из наиболее древних участков земной поверхности, не подвергшимся затоплению во время постоянных катаклизмов и колебаний уровня мирового океана в древнюю эпоху. Это доказывается тем, что и по сей день в горах сохранились растения (ь меньшей степени — животные), которых нет нигде более в мире. Таких растений на Сокотре около двухсот. Сокотра — своего рода музей естественной истории. Много миллионов лет назад остров составлял единое целое с Африканским и Азиатским континентами. Затем произошла одна из древних геологических катастроф, что превращали части континентов в острова, затопляли большие участки суши, создавали новые горные массивы, перераспределяя земную поверхность между вечно воюющими водой и сушей. В результате Индия стала островом, океан подступил к самому подножию Гималаев. Район нынешней Сокотры тоже погрузился в волны, но древние горы Хагьера уцелели, там продолжалась жизнь, в то время как полмира было залито водами Мирового океана. Геологи говорят, что после этого океан отступил, и Сокотру, возможно, некоторое время соединяли с Ара