– Но это ужасно ставить нас перед таким выбором!
– То есть, по-вашему, лучше бы, чтобы его у вас не было? А ведь, между прочим, то, что у вас есть выбор, как нельзя лучше доказывает мой честный подход к делу.
Услышав это, Маша заплакала.
– О, дорогая Аделаида, не стоит плакать. Не подумайте, что я из вредности характера не хочу пропустить вас обеих. Это совершенно не соответствует истине.
– Но почему тогда? – всхлипывая, спросила она.
– Потому что вы должны остаться по разные стороны для, так сказать, равновесия. Отправить вас двоих за стену – то же самое, что сложить тяжелый груз на один конец лодки. Знаете, что тогда случится? – не дожидаясь ответа, Шалтай продолжал: – Лодка утонет. То же самое и с вами – вы должны выбрать.
Маша и Аня с силой сжали руки друг друга.
– Мы не можем, – с уверенностью сказала Аня.
Шалтай усмехнулся.
– Дорогая Эмилия, нет никаких «мы». Есть ты, и есть она, – для пущей убедительности он ткнул пальцем в сторону Маши, – и выбор этот вы должны сделать поодиночке. Ну, и кто же из вас осмелится?
Аня закрыла глаза от напряжения – настолько быстро побежали мысли у нее в голове. Неожиданно она увидела перед собой двух старушек, бредущих под руку по какому-то красивому незнакомому городу. Было лето, и она почувствовала, как тепло на самом деле кругом.
– Я даже гадать боюсь, – сказала одна из старушек. – Я что же, съела ее?
– Практически. Ты подошла ко мне и, можешь представить такое, выбила ее у меня из рук, и бабочка улетела.
Старушки засмеялись. «Нет, я никогда не расстанусь с Машей», – подумала Аня и улыбнулась своему видению.
В этот момент Маша заговорила.
– Я хочу за стену, – прошептала она.
Смех старушек становился все тише, и они расплывались перед Аниными глазами.
– Что? – Она удивленно повернулась к сестре, как будто вообще не понимала, как здесь очутилась.
– Я хочу за стену, – повторила Маша так же тихо. – Но я не хочу, чтобы Аня осталась здесь.
– Желание похвальное, – вмешался Шалтай, – но если ты отправишься за стену, то кто же останется здесь?
– Я не знаю, не знаю. – Маша боялась поднять глаза на сестру, она плакала.
– Тогда я повторю вопрос, – настаивал Шалтай. – Если ты будешь за стеной, то кто останется здесь? Кто, если ты будешь там? Кто останется с этой стороны?
«Не может быть, этого просто не может быть», – шептала Аня про себя.
– Аня, – услышала она голос сестры и не узнала его.
Шалтай-Болтай сидел на стене, Маша поднималась по лестнице, которая казалась бесконечной. Стена как будто выросла, и края ее больше не было видно. Шалтай пел дурным издевательским голосом. Песню он, похоже, сочинял прямо на ходу:
Старый Билл жизнь люби-и-ил. Старый Би-и-и-и-илл,
Но во снах он видел другой мир. Старый Би-и-илл,
Чтоб попасть в этот ми-и-ир, старый Би-и-илл
Украл, убил и предательство соверши-и-ил.
Аня вернулась домой, когда уже стемнело. Мама накинулась на нее прямо с порога:
– Господи! Где ты была?! Машу увезли в больницу с пневмонией!
«Вот, значит, как все будет», – подумала Аня.
Другой Веня
Веня проснулся в своей квартире. Было сильно за полдень, разбудил его телефонный звонок. Он был уже готов совершить бросок к аппарату, но его опередили.
– Веня слушает, – раздался писклявый бабский голос, но Веня мог поклясться, что голос принадлежал мужику, степень своего знакомства с которым Веня пока определить не мог.
«Кто, интересно, меня так разыгрывает? И с хрена ли?»
Веня выкатился из кровати и пошел на кухню.
– Мужик, ты кто? – спросил Веня, удивленно уставившись на субтильного паренька в какой-то пидорской пижаме.
– Я – Веня, – ответил неизвестный, тряхнув сальными патлами и щедро сдобрив пол Вениной хаты перхотью.
– Хрен-то там. Веня – это я. А ты кто и как сюда попал? Чей-то брат, которому вчера некуда было пойти?
– Я здесь живу, – пропищал неизвестный. – Живу с тех самых пор, как матушка переехала к бабуле и оставила мне эту квартиру, так как на семейном совете мы решили, что я уже большой мальчик и мне пора начинать самостоятельную жизнь.
– Чо? – брови Вени медленно поползли вверх.
– Ну, знаешь, самостоятельную жизнь: поливать цветы, покупать продукты, готовить, но не просто разогревать полуфабрикаты в микроволновке, а готовить вкусную и полезную пищу. Самому. Желательно вегетарианскую и на пару.
– Вегетарианскую?
– Да, вегетарианскую. Не люблю, когда животные страдают. Какими же ужасными могут быть люди! А ведь человечество уже достигло той степени развития, когда мы можем отказаться от всех этих варварских пережитков вроде мяса и звериных шкур, и мама говорит, что там уже и до девушек недалеко.
– Что, и от девушек отказаться? – ехидно переспросил Веня.
– Да нет же. Я говорю о самостоятельной жизни, о том, что девушка обязательно появится, а я уже буду готов. Смогу взять ее в любое путешествие, каким бы опасным оно ни было, и буду точно знать, что смогу позаботиться о ней: разжечь костер, поставить палатку, сварить суп и защитить ее от диких животных и индейцев, понимаешь?
Веня, конечно, ничего не понимал:
– Э-э, постой-ка, чувак. Давай заканчивай уже нести херню и говори, чо ты здесь делаешь вообще?
– Да живу я здесь, – истерично взвизгнул псевдо-Веня.
– А я тогда где живу?
– А ты… – незнакомец замялся.
– Жопой нюхаешь цветы, – не дожидаясь, пока «гость» разразится очередной тирадой, закончил фразу Веня.
«Надо срочно выпить», – подумал Веня потом и потянулся к холодильнику.
– Та-ак, апельсиновый сок, минеральная вода без газа, морковный сок. А где водка?
– Какая еще водка? С роду у меня не было никакой водки, – удивился неизвестный.
– Да моя водка, а не твоя, мудила. Вчера здесь стояла. А черт с ней, может, пить брошу, и ты вообще исчезнешь?
– Никуда я не исчезну, – запротестовал псевдо-Веня. – То есть, конечно, через неделю мы с ребятами из клуба «Веселый походник» отправляемся в одно увлекательное путешествие, но я не помню, чтобы сообщал кому-то об этом. Кроме того, не думаю, что я там пропаду без вести. Путешествие, конечно, обещает быть опасным: горные переходы, бурлящие реки, ночевки под открытым небом, но я хорошо подготовлен, так что исчезать не собираюсь.
Венины нервы начинали танцевать степ.
– Не, ну из хаты моей ты щас точно исчезнешь! – не выдержал Веня.
– Без агрессии, пожалуйста. Я ведь, знаешь ли, тоже могу силу применить, – огрызнулся псевдо-Веня.
– Да я тебя прямо из этого окна сейчас в поход отправлю, ушлепок! – Веня занес кулак, чтобы как следует съездить по мордам незваному гостю, но неожиданно получил под дых.
– Ах ты, паскуда, – взвыл Веня.
– Я же предупреждал! Мама в двенадцать лет отдала меня в секцию по рукопашному бою, чтобы я мог постоять за себя и стал настоящим мужчиной, способным защитить себя и даму.
– Твоя мамаша – хитрожопая тварь, а ты долбанутый во всю черешню! – продолжая вопить, Веня кинулся на обидчика.
Схватка длилась минут десять и больше напоминала порно: Веня пытался задавить противника весом, тот же ужом выползал из-под него и продолжал наносить короткие быстрые удары.
Наконец Вене это дело осточертело, и он схватился за сердце.
– Может, водички принести? – поинтересовался псевдо-Веня.
Он отдышался и был готов задвинуть очередную речь:
– Мужчинам, конечно, свойственно пытаться отстоять свою честь посредством драки, но есть ведь и другие, более цивилизованные способы разрешения противоречий. Я понимаю, что Катерина тебе тоже понравилась, а я пригласил ее в поход, но это не повод доводить дело до рукоприкладства. Катерина – свободная женщина и вправе делать свой осознанный выбор.
– Как же ты задрал, – устало сказал Веня. – Какая еще Катерина? А, нет, не отвечай. Не надо. – Он замахал руками. Подумав, что, должно быть, умер и попал в свой персональный ад, Веня решил скрыться в душе. Другой Веня отправился паковать рюкзак к предстоящему походу.
Веня хотел выйти из душа как обычно, в чем мать родила, но вовремя вспомнил, что в квартире его околачивается какой-то самозванец, поэтому, обмотав нижнюю часть тулова полотенцем, он осторожно выглянул из-за двери.
– Эй, мудила? – позвал Веня.
Никто не ответил. Веня с неожиданным для себя проворством метнулся в комнату, потом в другую, выглянул на балкон – самозванца нигде не было. «Нет никого, да и не было, – подумал Веня. – Белка, видать, началась. Допился до галюнов. В скорую звонить или маме?»
Паника нарастала. Веня как в жопу ужаленный бегал по квартире, пытаясь сообразить, что делать. Неожиданно он тормознул в прихожей и вперился взглядом в какой-то чужеродный предмет. «Не, ну это-то здесь откуда? – недоумевал он, глядя на огромных размеров походный рюкзак. – Это я в поход, что ли, собирался? Совсем что ли с дуба рухнул?»
Вене вдруг стало нестерпимо страшно.
– Лечиться надо! Природой лечиться надо! Природа меня вылечит! – непонятно кому выкрикнул Веня, схватил рюкзак и убежал в неизвестном направлении.
Где-то через полчаса дверь Вениной хаты снова отворилась. На пороге стоял цветущий и готовый к походу другой Веня с двумя банками сгущенки в руке: их он закупил, чтобы угостить под луной у костра Катерину. Потом он планировал ей спеть «Я тебя целовал у ночного огня, я оставил с тобой половинку себя», а затем уже непосредственно перейти к главному – сделать Катерине предложение.
Веня был уже готов схватить рюкзак и пуститься навстречу приключениям, но рюкзака-то он не обнаружил. «Вот незадача, – подумал Веня. – И куда я, скажите на милость, его дел?»
Веня бороздил квартиру вдоль и поперек, но рюкзака нигде не было. Совершенно отчаявшись, он заглянул под кровать. Рюкзака он там не обнаружил, зато нашел бутылку водки.
– Это-то здесь откуда? Не может быть, чтобы моя! – Веня нервно закрутился по сторонам. Неожиданно его лицо озарила улыбка.