Наконец, наступила долгожданная пятница.
Встретились игроки гильдии на жаркой дороге, в песках «Очарованное Злато». Их тени бежали по песку со скоростью пустынного муравья. Так же быстро неслось по небу призрачное солнце и ослепительно белые облака. Моня должна была подойти с минуты на минуту.
— Сколько ей лет-то, ты хоть знаешь? — спросила Нинария с подозрением.
— 25… стало быть, всего на два года меня моложе.
— С родителями живет, как и ты?
— Нет, у неё своё жильё. Она вообще не по годам мудрая. Мне очень нравится. Мы с ней каждый день разговаривали по получасу, не меньше. Айтишница, тоже книги читает, в науке и политике разбирается. Любит петь.
— А как она выглядит? — поинтересовался Даргас.
— Понятия не имею. Если у неё и есть аккаунты в соцсетях, я все равно фамилии не знаю.
— По-моему, наш Мариэл влюбился, — решила грозная вик.
— Ну и слава Великому Молагбогу, ему давно окольцеваться пора. Это же сразу 60 экспишек Как это делается, помнишь?
— Нет.
Орк провел клыком по лезвию топора. Послышался страшный визг, и на песок упала и погасла огромная искра.
— Храм Матры в провинции Осенней, прямо в столице. Купи у жреца амулет богини, надень и сделай Моне предложение. Если согласится — идите вместе в храм и заказывайте свадебную церемонию. Жрец выдаст по кольцу. Обручальное кольцо, кстати, тоже уникальная коллекционная вещь, блин. В сундуке не найдешь, как прочие побрякушки.
— Нет… погоди, ему сначала жильё надо. Мариэл, у тебя в какой провинции недвижимость? — спросила Нинария.
— У меня только комната в таверне.
— Это которая бесплатная для новичков?
— Ну да, у меня там склад, а раньше больше ничего и не нужно было.
— Ты видел нашу усадьбу в Зимней провинции?
— Видел. Но мы, эльфы не любим холода и снегов. Моня может еще и не согласиться, а то бы я купил тот дуб в Весеннем лесу. Там красиво и деревья цветут круглый год.
— В дубе пять комнат. А у тебя золота хватит? Ты много тратишься на апгрейды.
— Если не хватит, пойду руду добывать. Добыча эбонита хорошо оплачивается.
Тут все замолчали, потому что на дороге появился лесной эльф. Моня шла грациозной походкой, на ней был зелёный костюм лучницы, волосы перекрашены в каштановый цвет, на спине серебряный лук и колчан со стрелами.
Она помахала рукой и Мариэл принялся знакомить ее с друзьями.
— Вот и Моня. Гармония. Позвольте представить. Это та самая вик — Нинария.
— А-ррр, эльф! Ты любишь медовуху? — прогремела Нинария и крепко хлопнула Моню по спине. Лучница покачнулась, но не упала.
— Люблю. Мне про вас обоих генерал много рассказывал.
— А-рррр! Она мне уже нравится!
— А это орк Даргас.
Орк по традиции скрестил руки на груди и торжественно сказал.
— Если я спасу твою жизнь в бою, ты будешь должна мне добрую смерть в конце пути, и не дашь мне умереть от старости. А если ты спасёшь мою жизнь, то мои клыки украсят твой пояс после моей смерти… какой бы она не была.
— Очень мило, — ответила Моня, — но тогда благодари великого Молакбога, что мне пока не нужны твои клыки.
Воздух задрожал от хохота великанши. А орк одобрительно оскалился, стиснул топор и спросил Мариэла:
— Что у нас сегодня?
Мариэл с трудом оторвал взгляд от тонкого зеленоватого лица и проверил «меню».
— На ежедневке «Проклятие Зверя».
— Вервульфы? Отлично. Мне уже пора кого-нибудь растерзать.
— Даргас, ты сегодня целитель. У нас теперь есть лучник, мы с Нинарией будем «танками». Поэтому, нам понадобится твой жезл и побольше магии…
— Но сегодня твоя очередь исцелять… я, блин, топором экипирован… — начал было орк, но жена ткнула его кулаком в бок и сделала страшные глаза.
Они все перебрались в нужную зону и проверили снаряжение. А когда они побежали по тропе между черными скалами, Нинария пристала к лесному эльфу с вопросами. Она хотела разузнать побольше о ней в реальной жизни, но Мариэл уже знал, что пока Моня находится в Тамреалии, никакой реальной жизни не существует.
— А где живешь-то?
— На лесном острове, на северной границе между Чернолесьем и Болоторощей.
— А работаешь где?
— Охотой промышляю. Ты знаешь, что за волчью шкуру в ваших снежных краях платят по три золотых, а в здешних песках — по пять. А ведь по логике, должно быть наоборот.
Наконец, Нинария оставила Моню в покое, потому что у входа в подземелье лежал скелет с папирусом, застрявшим между ребер…
Мариел, как лидер, прочитал слова:
«Прости меня, дочь моя, Киливанна. Я просто хотел, чтобы ты жила… Живи…» Дальше бумага была покрыта пятнами крови, сохранившейся гораздо лучше, чем прах несчастного отца.
Над входом в подземелье появился белый треугольник, и все услышали почти музыкальный звук, оповещающий о начале миссии. Они все вошли в тоннель подземелья. Поворот за поворотом они натыкались то на группу ядовитых пауконов, то на Восставших — древних полуразложившихся трупов, почти скелетов с радостными улыбками под пустыми глазницами. Восставшие были вооружены ржавыми мечами и топорами, и наносили много повреждений. Орк моментально лечил своих друзей. Каждый бой длился меньше минуты. Они разогревались, привыкали друг к другу.
Наконец, кроме гробов и старинных урн с прахом, им стали попадаться сломанные ящики, бочки и тележки. Пещера повела наверх, и они вошли в огромный зал с каменными колоннами. У дальней стены виднелось что-то вроде алтаря, на котором горели свечи, а перед ними стоял на коленях человек в рубище.
— Первый босс Хардар, — предупредил всех Мариэл, — он не очень трудный.
Они медленно подходили ближе, когда раздался усталый мужской голос.
— Я ждал тебя, глупое мясо. Приманка подействовала. Но чтобы добраться до Киливанны, тебе придется сначала попасть мне в зубы, а там уж тебе будет не до нее.
С каждым словом голос менялся и становился ниже и громче. На последних словах Хардар с рыком поднялся, развернулся и превратился в полу-волка, как это делают все вервульфы в кино и сериалах про них.
— Уж в зубы я тебе постараюсь попасть… — крикнула Моня и пустила стрелу в оскалившуюся морду.
Оборотень кинулся к ней, но она подпрыгнула и, оттолкнувшись ногами от колонны, перелетела через весь зал к алтарю. Но Хардар уже и сам летел в противоположном направлении от удара молота Нинарии. Орк сам взревел не хуже чудовища и направил в воздух пучок молний с набалдашника своего посоха. В пещере запахло перегоревшими пробками и паленой шерстью… Хардар поднял морду и завыл. В него сыпались стрелы, но из четырех углов уже побежали ему на подмогу Восставшие. Мариэл поднял меч и принялся рубить налево и направо. При каждом ударе на пол падали черепа, кости рук и грудные клетки. Молот Нинарии перемалывал их в пыль, а в темноте потолка, прямо в углу экрана золотистый счетчик отсчитывал экспи. Рядом с ним быстро сползал на нет показатель сил упрямого врага.
Битва была недолгой, и Хардар пал, пронзенный мечом благородного эльфа. Через секунду погасло свечение от высоко поднятого жезла в руках Даргаса. Здоровье было восстановлено, и все окружили первый сундук с трофеем.
— Опять топор, блин. Сколько можно один и тот же топор находить, когда мне нужен щит? — воскликнул Даргас.
— Ничего, в следующий раз повезет, — сказала Моня, — у меня вообще перчатки, и те копеечные.
— А у меня эликсир и серебряный слиток. Что у тебя, генерал?
Мариэл промолчал.
— Женча, блин? Ты уже спишь или в сортире сидишь? — спросил Даргас.
— У меня амулет…
— Какой? Противоморозный? Если он, то я его у тебя куплю, — сказала Моня с азартом, — или обменяю на что-нибудь равноценное.
— Это амулет Матры…
— Ого! Это редко бывает, — сказала Моня.
— Я скажу, что это судьба! — воскликнула Нинария и подняла молот над головой в салюте. Одной ногой она пнула орка по лодыжке, и он тоже воскликнул:
— Боги Тамреалии ведут нас путями необъяснимыми… блин.
Мариэл облился потом и надел амулет. Игра требовала, чтобы он повернулся к Моне и встал на одно колено.
— Мои молитвы не остались без ответа. Взгляни на меня, моя мечта.
Моня сказала известную всем игрокам фразу:
— Неужели это амулет Матры? Как такое возможно, что вы до сих пор свободны?
Генерал собрался духом и спросил:
— По сердцу ли я вам?
Моня минуту поколебалась и ответила с придыханием.
— Да. А я вам?
— О, да, — голос Мариэла стал низок и глух.
— Стало быть, решено! Вы и я против всех бед Тамреалии!
Как только закончился ритуальный диалог, повисла неудобная пауза. Её бесцеремонно разбила Нинария, сказав, что в храм они успеют и завтра, а сегодня у них на пути еще несколько вервульфов и призрак папаши, превратившего родную дочь в зверюгу.
А через час они прощались в пивной «Пьяный Скрысак». Все четверо пили медовое пиво, вспоминали непростую битву с финальным боссом, смеялись над успехами и ошибками. Все остались довольными последними трофеями, хвалились и шутили по поводу предстоящей свадьбы двух эльфов. Потом Нинария и Даргас сказали, что из их детской перестал доноситься храп, а наоборот, послышался писк. Надо срочно проверить… И отключились. Эльфы некоторое время сидели молча. Наконец, Моня заговорила.
— Дуб — это хорошо. Мне всегда нравился дуб. Там есть балкон и рынок с кузницей недалеко.
— Да… — Мариэл вздохнул и поспешил добавить, — Пора в настоящий мир.
Моня положила обе ноги на табурет у камина и беззаботно сказала:
— Раз уж там мы живем в одном городе, давай встретимся, кофе выпьем.
Мариэл охнул от ужаса.
— Моня, нет… ты не захочешь потом… Не надо тебе меня видеть. Я тебе не понравлюсь… на самом деле.
— Да что ты? У тебя что, и там есть амулет? Мы же друзья. Это игра такая. Просто игра.
— Ты мне неделю назад рассказывала, как серьёзно ты относишься к Тамреалии.
— Ну да. Тут я лесной эльф, по уши влюбленный в Благородного. Ни на какие другие блага я не обменяла бы возможность видеть тебя в бою. Никто больше так смело не рубит монстров, пока остается хотя бы капля здоровья и выносливости. Сколько раз ты сегодня рисковал жизнью, воскрешая меня? А как ты работаешь в команде! Другие гильдии и орут, и бранятся. А вы друг друга понимаете с полуслова, с полу жеста. Никто ни разу не матюкнулся. Я обзавидовалась. Настоящий генерал!