Левая прямо-таки зашлась от смеха. Сердито на неё зыркнув, правая и средняя понурились.
— Ближе к делу, — попросил Алёша. — Что ж это за словечко чародейское?
— Извини-подвинься, — в голосе средней головы зазвучало упрямство. — Его можем сообщить только владелице ступы.
— Тайна стратегического значения, — захихикала левая.
— Ну уж, стратегического, — засомневалась правая.
— Пусть бабаягического, — зашлась в смехе левая голова. — А вам словечко это знать ни к чему.
«В самом деле, — подумал следователь. — Зачем нам лишние подробности?»
А вслух произнёс:
— Не хотите говорить — не надо. При необходимости мы к этому ещё вернёмся и установим истину, уж будьте уверены, — и Алёша обратился к левой голове: — Почему вы всё время смеётесь?
Та ответила, судорожно хихикая:
— Характер у меня такой, гражданин следователь. Да и больно уж смешно всё получилось.
— Не вижу пока ничего смешного, — раздражённо вильнула хвостом кошка. — Ну, усовершенствование. А дальше-то что было?
Глава пятнадцатаяРАССКАЗ ЗМЕЯ ГОРЫНЫЧА
Стало быть, выполнил он заказ. Отправился к Бабе Яге сообщить об этом: мол, можно ступу забирать.
Вот только хозяйка куда-то отлучилась. Поболтал немного с её подружкой, Анной Сидоровной какой-то.
— Имейте в виду, этот факт мы легко проверим, когда с Анной Сидоровной встретимся, — предупредил следователь.
— Знакомы с ней, что ли? — спросил Горыныч. — Приятная женщина. Ну, давайте, проверяйте, — и он вернулся к своему повествованию. — Поболтали мы немного, значит. А Бабы Яги всё нет и нет. Делать нечего, думаю, придётся ещё раз сюда прилететь попозже, чтобы об исполнении заказа сообщить. Решил пока в магазин металлоизделий слетать, кое-каких материалов и инструментов прикупить. Сказано — сделано.
— А это кто сможет подтвердить? — осведомилась Маруся.
— Старший продавец Железный Дровосек.
— При случае проверим, — пообещал следователь.
— Ладно, — кивнул тремя головами Змей. — Из магазина я вернулся с покупками в мастерскую. По сторонам не смотрел. Сразу сел перекусить. Потом вздремнул немного. Потом собрался опять к Бабе Яге — что ж готовому заказу зря место занимать? Глянул из окошка и вижу: нет ступы! Пропала — вся как есть, починенная и усовершенствованная! Словно кто языком слизнул. Как быть?
У Маруси мигом возникла версия, и кошка, не дав Горынычу договорить, принялась горячо излагать её:
— Понятно как: послать тревожный сигнал на волшебный мобильник! Так вы и поступили. Вот и открылась загадка звонка.
Горыныч не успел возразить — Алёша сделал это быстрее:
— Не получается, Маруся. По времени не сходится. Вызов ведь поступил, когда Анна Сидоровна ещё в школе была!
Кошка опечаленно понурилась: обидно, когда твоя версия разваливается, точно карточный домик.
— Как в школе? — удивлённо переспросил Змей. — Она ещё учится? Впрочем, какая разница? В общем, исчезла ступа.
Думал я, думал, что теперь делать, и надумал. К чему крутить-вертеть? Всё равно ведь раньше или позже о пропаже станет известно. Лучше сразу признаться. Станем с Бабой Ягой вместе искать, быстрее получится.
— Правильно, — похвалил Змея следователь, — чистосердечное признание облегчает наказание.
— Если бы! — вздохнул Горыныч и на минуту умолк, вспоминая подробности недавней встречи с заказчицей.
Прилетел он на поляну. Баба Яга уже была на месте. «Привет, — говорит, — Змей, — с чем пожаловал?»
Так и так, ступу починил.
— Значит, можно забирать?
— Нет, нельзя. Есть одна заковыка.
— Какая такая? — а сама от нетерпения так на месте и подпрыгивает.
Алёша и Маруся заворожённо следили за рассказом Горыныча. Ещё бы! Это было, как в театре. Правая голова говорила сама за себя, левая — хрипловатым голосом Бабы Яги, а средняя подавала ремарки.
ЛЕВАЯ: Что за заковыка, спрашиваю?
ПРАВАЯ: Тю-тю твоя ступа.
ЛЕВАЯ: Сама собой улетела, что ли?
СРЕДНЯЯ: Насмешливо так сказала.
ПРАВАЯ: Уж не знаю, сама, не сама, но нет больше у нас ступы.
— Что тут началось! — продолжал Змей. Такой крик поднялся, что с веток хвоя посыпалась: «Ах ты, супостат! Ох ты, чучело трёхглавое! Ящерица крылатая!» То было: «Помоги, Змеюшка», а теперь — «Пропади ты пропадом, расхититель народного добра!»
— Да уж, — с пониманием произнёс следователь, — в тихом-то омуте бесы водятся. А вы что же?
— Я — ничего… Ведь виноват, никуда но денешься. И тут она меня как отметелит!
— Чем? — заинтересовалась кошка.
Горыныч удивился:
— Я же говорю: отметелила. Метлой, значит. По щекам — вжик-вжик! В один глаз — тюк! В другой — хрясть! Еле ноги унёс. Полетел прямиком к этому озеру.
— Искупаться-охладиться? — предположила Маруся.
— Ещё чего! — хмыкнул Змей. — Здесь не купаются: тины слишком много. Но у берега холодный ключ бьёт. Вот, примочки ставлю. — И средняя голова опять ушла в воду.
— Выходит, тревожный звонок исходил не от вас, — подвёл итог разговору Алёша.
Две Горынычевы головы утвердительно кивнули.
Глава шестнадцатаяДЕДУШКА И ВНУКИ
На середине озера ряска, покрывавшая его, пошла ходуном, разошлась в стороны, и наружу вынырнул усатый и бородатый старый Бес:
— Зачем ты, Балда, к нам залез?
— Это я, что ли, балда? — угрожающе осведомился Горыныч.
Алёша поспешил разрядить назревающий конфликт — к чему нам ещё один?
— Нет, вы не балда, то есть, Балда — не вы. Уважаемый Бес обознался.
Тот важно водрузил на нос очки, присмотрелся и буркнул:
— Действительно, не он. Это же Змей. Не признал я сослепу соседа. А ведёт он себя сегодня точь-в-точь как Балда.
Змей свирепо засопел шестью ноздрями.
Алексей снова бросился спасать ситуацию:
— Бес имеет в виду вот что. Погружая то и дело голову в воду, вы, Горыныч, взбаламутили озеро — оно волнами так и расходилось. Точно так же однажды обеспокоил Беса и некий работник по имени Балда.
— Это точно, — подтвердил Бес.
Помощница следователя чуть не потеряли от удивления дар речи:
— Не понимаю, Алёша, как ты обо всем догадался? Откуда заранее знал, что в этом тихом омуте бесы водятся? И чей это был работник?
Оставив без внимания первые два вопроси, следователь коротко ответил на третий:
— Поповский.
— Всё равно не понимаю.
— Зато я, — радуясь собственной догадливости, произнёс Змей: — Понял! Работник чей? Поповский! Какого Попова? Ну, конечно же, Алексея. Он-то всё начальнику и рассказал. Верно, Лёша?
— Не было у нас никогда в следственной бригаде никакого Балды! — возмутилась Маруся.
— Хватит об этом, — счёл за лучшее сменить тему следователь. — Перейдём к более насущным делам. — И обратился к Бесу: — Вы, случаем, на мобильник мне не звонили?
— А ты кто?
— Следователь по особым делам Алексей Попов.
— Да? Поликарпу Африкановичу не родственник ли?
— Внук.
— Нет, следователю не звонил, — отрицательно покачал бородатой головой Бес, — повода не было.
— Позвольте ещё один вопрос: ступу видели?
— Конечно.
Вот оно! Сейчас проблема с пропавшим летательным аппаратом разрешится! Алёша вкрадчиво уточнил:
— Когда именно?
— Несколько дней назад, — ответил Бес, — пролетала здесь Баба Яга. Мы поболтали немножко. Жаловалась, что ступа стала барахлить. Пора, говорит, ставить её на профилактику у Змея Горыныча. — И бородатый зыркнул из-под очков на трёхглавого.
Круг опять замкнулся. Ничего страшного, попробуем зайти с другой стороны.
— А внук ваш мне не звонил ли?
— У меня целых два внука, — гордо сказал дедушка. — Близнецы. Карп — светленький, а Поликарп, что в честь твоего деда наименован, посмуглее. Ты которого из них имеешь в виду?
— Обоих.
— У них и спрашивай. Они на пеньках в шахматы играют.
Алёша обернулся. Так и есть: сидят неподалёку на пеньках бесенята, фигуры на доске расставляют. Как это он раньше шахматистов не заметил? Ну да, другим был занят. И сейчас другим займётся. С внучатами и помощница сможет разобраться.
— Маруся, сними показания с бесенят, а я тем временем осмотрю окрестности. Вдруг что-нибудь интересное обнаружу. — И пошёл себе, а кошка потрусила к пенькам выполнять указание.
Горыныч спросил у Беса:
— Можно, я ещё парочку примочек сделаю?
— На здоровье, болезный, — ответил дедушка, снял очки и скрылся под водой.
Карп и Поликарп пристально смотрели на шахматную доску, целиком сосредоточившись на предстоящей партии. Помощница следователя решила для начала взять в разработку светлого бесёнка. Подойдя, осведомилась:
— Жив-здоров, Карп?
— Е-два, — протянул тот и сделал паузу.
Бедолага! Едва жив! А выглядит как здоровый. У Маруси на глаза навернулись слёзы. Она вздохнула про себя: «Бедный, бедный белый бесёнок! Замяукал он, как голодный котёнок… Надо же, стихами почему-то само собой получилось…» — и обеспокоенно спросила: — Отчего ж ты едва жив?
— Е-четыре… — Карп передвинул пешку.
Поликарп сделал ответный ход молча.
Помощница следователя застыла, закинув хвост на спину. Странно как-то получается. Вроде бы ответили ей на поставленный вопрос, а вроде бы и нет вовсе. Чепуха какая-то. «Надо поскорее взять себя в руки, — подумала кошка, — то есть в лапы», — и, решительно дёрнув усами, продолжила брать показания:
— Карп, ты посылал тревожный сигнал хоть раз?
— Аш-пять, — отреагировал светленький и двинул ферзя по диагонали.
Поликарп вновь походил безмолвно.
— Аж пять раз? — поразилась Маруся. — О таком количестве звонков мы даже не подозревали!
— Тогда, — откликнулся Карп, — попробуем а-пять… — Белый ферзь пересёк доску по горизонтали.
«В шестой раз, что ли?» — недоумевала про себя помощница следователя, почти ничего, кроме названий фигур, в шахматах не смыслящая. Так, видела пару раз, как Лёша со Степаном Африкановичем сражаются.