Потом они увеличились. Десять штук.
Потом они ещё увеличились.
И, наконец, превратились в очень знакомых всадников в чёрных плащах.
Ха, а на последний визг у меня силы-то нашлись!
***
Колоритная, наверное, сцена: бьющаяся в истерика девица на пороге кареты, застывшая не то от ужаса, не то от изумления толстуха и пытающаяся вытереть последние капли духов из глаз чахоточная.
Всадников она нисколько не удивила. И не остановила - ни на секундочку.
Они строем спешились и шагнули к входу.
Толстуха всхлипнула, отмерла и тоже бросилась к двери. Кажется, сейчас повторится подвиг солдата с амбразурой...
Чахоточная метнулась мимо меня в карету и захлопнула дверцу. Судя по звукам - ещё и забаррикадировалась.
Кучер, до этого мирно дремлющий и даже временами похрапывающий, спрятался под козлами и не подавал признаков жизни.
А я что? Я своё уже отбоялась.
Ну ладно - просто застыла посреди всего этого дурдома... и на-блю-да-ла.
Эти, в плащах (а что, правда, что ли, мёртвые?), отодвинули - а это силища нужна немалая - толстуху и шагнули внутрь. Очень скоро на улицу посыпались девицы - кто в чём и кто как. Толпиться вокруг здания они не стали, сразу по углам попрятались.
Откуда-то изнутри донёсся вой толстухи.
А меня вдруг словно подбросило. Чего я стою?! Бежать отсюда, скорее!
Скорее не получилось: ноги не слушались. Подобрав подол блио, я медленно, как нашкодивший котёнок, принялась отступать... Легонько, шажочек за шажочком... Доотступалась до моста - совсем рядом, хорошо... Под мост я первым делом и сиганула. А там по бережку, да по камушкам, да вброд кое-где (чёрт его с обувью, выдержит!). А на том берегу уж я припустила!
Всё время в ушах чудился конский топот.
Я петляла подстреленным пьяным зайцем, натыкалась на тупики, поворачивала обратно, плутала по переулкам...
А город словно вымер. И все двери-ставни заперты, ни души... Кладбище, ага.
Так, невесть каким образом я выбралась на окраину. Дома здесь стали пониже, целиком за оградами прятались. Да и победнее - вон, краска на стенах облупилась. Дорога и вовсе никакая. Я несколько раз падала, вставала, снова падала...
Остановилась только, когда замаячила городская стена и открытые - господи, спасибо! - ворота. Ха, ворота! Калитка, а не ворота, но стражи рядом не оказалось. А, наверное, должна быть.
Я уже примеривалась подойти и воочию убедиться, как...
Всё-таки стук копыт мне не мерещился.
А уж это "хлюп-хлюп" я везде узнаю.
Чёрная тень со стороны переулка приближалась.
А я замерла пойманной птичкой, пригвождённая вновь проснувшимся страхом.
Хлюп-хлюп.
Да что же такое! Вот же, калитка эта чёртова! Да там лес, поди, меня и не найдёт никто. Ну же, всего шаг... и ещё...
Хлюп.
У меня и один-то не получился.
Хлюп-хлюп.
Мне казалось, я уже слышу дыхание лошади. И уж точно вижу очертания всадника...
Хлюп...
Ну всё.
Примерно в этот момент меня дёрнули за руку. И, слава богу, что закрыли рот - я бы завопила. Думала, голос от страха кончился - щас! Когда надо - найдётся.
Я сдавленно мычала в чью-то руку, а меня уже тащили в какой-то закуток и с силой усаживали на колени в грязь.
Почему-то сейчас вдруг стало жалко платье. То есть блио.
Всадник остановился совсем рядом. Покрутился.
Я чётко слышала чужое дыхание в ухо - и от этого становилось ещё страшнее, чем от...
Мамочки!
Подъехав совсем близко, всадник... э-э-э... выпрямился, что ли? В общем, капюшон упал, и в красивом лунном свете матово блеснул череп.
Колоритный такой череп. Что там - мясо, сухожилия, сосуды - на нём остались. И от костей это отлипало очень живописно...
Господи, меня сейчас вывернет.
Ходячее пособие для медиков, блин. Реквизит фильма ужасов...
А глаза сияют голубыми яркими звёздами. Холодными. Можно сказать, ледяными. Колючими.
Я всхлипнула, отводя взгляд.
Всадник проехал почти вплотную.
Так вот он какой, трупный запах! О-о-о, лучше б не нюхала.
Всадник пошёл на второй заход.
Что он ищет? Не меня же, нет? Нет? Нет?!
Третий круг... Я почти ожидала, что сейчас он взовьётся на дыбы, как в каком-то фильме, и мелодично завопит.
Нет, он просто уехал.
Медленно, постоянно поворачивая лошадь. Лошадь, у которой в глазницах вились черви!
Меня отпустили, стоило чёрной тени скрыться из виду.
Та-а-ак. Теперь упасть вперёд на руки - корсет тоже жалко. А так хоть перчатки пострадают.
Обернуться.
- Эдвард?! - выдохнула я.
Не глядя на меня, юноша встал, закинул за плечи нечто вроде походного мешка (или котомки?) и... прошёл мимо.
- Эдвард! - неверяще прохрипела я ему вслед.
Он что, сейчас уйдёт?
И оставит меня? Одну?!
- Эдвард! - вот теперь голос не слушался. Чёрт!
Подхватив подол, я бросилась вслед за идущим к воротам-калитке юношей.
Он соизволил отреагировать, только когда я схватила его за плечо - уже за стенами.
- Что?!
- Ты... уходишь? - выдавила я.
Юноша сбросил мою руку, окатил хмурым взглядом и отвернулся.
- Не оставляй меня!
Эдвард обернулся.
- Мне казалось, ты теперь вовсе не рада меня видеть, - ледяным голосом произнёс он. И снова отвернулся.
Сейчас он уйдёт, а я... а я...
А я куда пойду?! Да он же здесь единственный, кого я знаю. Единственный... э-э-э... нормальный!
- Эдвард, я не смогу без тебя! - вырвалось отчаянное.
Юноша замер. Снова обернулся. И, тяжело дыша, показал на калитку.
- Там - Тёмные Посланцы. Они ищут... меня. Рано или поздно найдут. Так что возвращайся, Катрин... Так тебе безопаснее.
Я вспомнила толстуху и будни в подворотне. И содрогнулась.
Да какие, к чёрту, посланцы! Были и нет. А подворотня - она, вот она. И этот... любвеобильный герцог.
- Эдвард.
Юноша посмотрел на меня в упор.
- Пожалуйста. Возьми меня с собой, - тише и как можно спокойнее произнесла я.
Лицо Эдварда исказилось. И я поняла: на самом деле он очень хочет мне уступить. Потому что...
Почему?
Я вздохнула и... та-дам - заключительное:
- Прошу тебя.
- Ты сама же пожалеешь, - выдохнул Эд после паузы. - Глупая. - И, отвернувшись, добавил. - Идём.
Глава 5
Путешествовать по тёмному лесу - то ещё удовольствие. Ничерта не видно. Совсем. Какая там луна - под эти деревья солнце-то хоть проникает?
А ещё - я как-то больше к парку привыкла. Дорожки асфальтированные, там, скамейки, лотки с мороженым... Ну, или хотя бы тропинки! Здесь же - ну никакого удобства. Зато море листвы. Судя по ощущениям - по колено.
А вот интересно, змеи ночью спят?
А пауки?
Здесь же не водятся гигантские пауки, как... э-э-э... в каком-то фильме? Нет? Точно?
И гробовая тишина ночной чащи... господи, как представлю, что сейчас... кто-то... тот же мёртвый всадник... подкрадывается... сзади...
- Мамочки!
- Тише! - прошипел идущий впереди Эд. - Прекрати. Немедленно!
- Что прекратить? - всхлипнула я.
- Разговаривать!
Я честно замолчала... и через секунду очень красноречиво хрустнула веткой.
Что?! Я не вижу ничего в этом мраке!
- И это тоже! - потребовал Эд.
Я надулась и снова хрустнула веткой.
- Извини. Оно само.
- Твоё счастье, что Посланцы не слышат, - выдохнул Эд какое-то время спустя.
Тогда чего ты ко мне пристал?!
- Совсем не слышат? - пискнула я.
- Совсем! - прошипел Эд. И, чуть тише добавил. - Они же трупы.
Угу. Заметила. Чего ж тогда они на лошадях разъезжают? И вообще, почему им в могиле не лежится?!
- Ну а как же мистическое колдовство, всякие там заклятья? - не выдержала я.
- Я же сказал - тише! - трагичным шёпотом простонал Эд, оглядываясь (его силуэт на фоне деревьев я ещё худо-бедно различала. И деревья, к несчастью, тоже - пугали они меня изрядно. О-о-о, блин, ёжик в тумане!). - Катрин, ты будто вчера родилась!
Следующие... м-м-м... очень долгое время мы молчали. Эдвард крался впереди, невесть как находя дорогу (или без дороги, уж не знаю), а я во всей полноте ощущала прелесть хождения по лесу в платье.
Ладно... Будем надеяться, что у змей и пауков чуткий сон и достаточно ума, чтобы уйти с дороги махины вроде меня... Потому как перевес в росте - это всё, что у меня против них есть.
Ещё спустя очень долгое время мы выбрались на узкий пятачок нелесного пространства. Точнее - обрыва. Внизу - далеко-о-о внизу - шумела речка. Нашу прогалинку со всех сторон обступили деревья, точно в плен нас брать собирались.
Эд остановился, осмотрелся и скомандовал:
- Отдыхаем.
Я скептично глянула на обрыв. Далековато лететь...
- А может, всё-таки, в лесу? А то вдруг дождь?
И на меня та-а-ак посмотрели...
Кому там сыра земля пухом? Мёртвым? К тому времени, как небо над головой посветлело, я им уже завидовала. Холодно, выданный Эдом плащ ничерта не греет, с обрыва туман ползёт (явно неестественного происхождения!), мокро, твёрдо. И грязно.
А Эд спокойно дрых, положив руку под голову вместо подушки.
Ему я тоже завидовала. И чему нас в универе учат? Вот это я понимаю - навык! Мне, несмотря на всю усталость и сонливое состояние, никак не удавалось даже задремать. Эх, а на лекция так хорошо обычно получается! Правда, там леса нет.
И кто нашёл шелест листвы романтичным? Или пение птиц? Жаворонка? Птичка-невеличка - а как грянула утром, я чуть в обрыв не свалилась. Будильник в кастрюле отдыхает!
А Эдвард спокойно спал себе до полудня, завернувшись в плащ (накидку?) и то и дело подкатываясь ко мне.