Десятого июля 1921 года. за два дня до завершения съезда Третьего Интернационала, меня посадили в поезд, следующий в Берлин. На дорогу и для устройства на месте было выдано двенадцать тысяч немецких марок, и был дан хороший совет, не затягивать с покупкой или в крайнем случае, съемом жилья, потому, что цены растут не по дням, а по часам, а дополнительной помощи, в ближайшее время, ждать неоткуда. Границу я пересек вполне нормально, правда некоторые проблемы возникли на Польском таможенном переходе, но предъявленный паспорт немецкого гражданина, снял все вопросы. Как бы то ни было, но Германию в Польше, пока уважали.
В Берлине, сразу же пересел на поезд, отправляющийся в Мюнхен, и далее в Вену. Правда Австрия не входила в мои планы, и конечной станцией для меня был крохотный городок, расположившийся на самой границе с Австрией, под названием Зальцбургхофен. Причем с австрийской стороны находился почти тезка этого городка значительно больший по размеру Зальцбург. Тот городок, в котором мне предстояло жить, скорее был похож на большую деревню, с населением чуть больше полутора тысяч человек, расположившуюся среди холмов в предгорье Альп, на стыке двух речек Залах и Зальцах. До ближайшей горы, поднимающейся к самым облакам, было не больше десяти километров. Впрочем, благодаря близкому горному массиву, здесь было достаточно комфортно, не идеал, но все же. Теплый сезон длился с середины мая и до середины октября. Температура в это время, повышалась до двадцати-двадцати пяти градусов с редкими дождями. Преобладающее количество осадков происходило в зимний период с декабря по март. Но ниже минус пяти градусов, температура опускалась очень редко. Снег если и выпадал, то держался очень недолго, быстро тая и превращаясь в слякоть. Впрочем здесь зима ощущалась гораздо легче чем в России, даже в близлежащих деревнях, в одной из которой я и нашел себе пристанище, улицы и дороги были заасфальтированы, и такого бездорожья как в Союзе, здесь практически не наблюдалось.
Местное население в основном занималось скотоводством, выращиванием овощей и лесозаготовками. Кроме того, через город проходила железнодорожная линия, соединяющая Австрию с Германией. И только она давала городку, как минимум половину рабочих мест.
Купленный мною домик, с небольшим приусадебным участком на берегу реки Залах, находился в деревеньке Фельдкирхен, в пяти километрах от железнодорожной станции. И мне пришлось выложить за него почти десять тысяч немецких марок. В итоге, у меня на руках оказалась сущая мелочь, которой едва хватало на еду, но вдруг оказалось, что те самые фунты, что я перед отъездом из заимки взял с собою в дорогу, здесь очень даже в цене, да и обменять их на марки, или даже оплатить ими любой товар, проще простого, и если сейчас за один доллар давали до ста девяноста марок, то за те же фунты, в пять раз больше. При этом цены росли как на дрожжах. С работой было все гораздо хуже, хотя после нескольких дней поиска, мне повезло устроиться помощником механика в железнодорожное депо. О должности шофера, не было и речи. Если здесь и имелись грузовые автомобили, то только у пары богатых скотоводов, и три легковых автомобиля у инженера, директора паровозного депо, и начальника Таможенного поста.
Купленное мною жилье, представляло собой, каменно-кирпичную постройку, размерами шесть на восемь метров. С высоким каменным цоколем, за которым скрывался полуподвал, который был разделен надвое, и отдельным входом в него. В левой половине находились деревянные лари, для хранения овощей, а у стен стояли старые шкафы, видимо снесенные вниз после замены мебели, в которых предполагалось хранить домашние заготовки. Правда сейчас все они были пусты, за исключением проросших остатков картофельных клубней в одном из ларей.
За стеной находилась домашняя мастерская. Судя по наличию большого деревянного верстака, нескольких ржавых столярных инструментов, которые были брошены в углу, и обрезков пиломатериалов, которые не удосужились убрать, бывшие хозяева, здесь когда-то обитал человек занимающийся обработкой дерева. Из доставшегося мне инструмента, обнаружилась несколько поведенная пила на которой отсутствовало половина зубьев, тяжелый молоток без ручки, треснувший по обуху топор без топорища, и заржавевшие до полного изумления клещи. Впрочем, для начала я был рад даже этому, потому что в поленнице хоть и присутствовали чурбаки, а вот порубить их было просто нечем. Разумеется, чуть позже я приобрел все необходимое, но первое время, приходилось как-то изворачиваться.
Жилая часть дома также была разделена на две части. В правой располагалась кухня, причем дровяная печь была поставлена таким образом, что одновременно обогревала и жилую комнату и частично мансарду, за счет широкой трубы, проходящей через нее. Вместе с кухней мне достался большой дубовый вполне приличный стол, который оставили скорее потому, что он просто не проходил в проем двери, а разбирать его на части, было или лень, или хозяева не знали, как это сделать. Пара колченогих табуретов, и небольшое количество посуды.
Оставленная посуда состояла и огромной чугунной сковороды, на которой за один раз можно было испечь как минимум штук пятьдесят яиц, то есть готовить на ней для одного человека, было по меньшей мере глупо, может именно поэтому ее и бросили здесь. Кроме того, имелось несколько глиняных и одна металлическая миска. К моему огромному удивлению в столе, в самом дальнем углу под грудой какого-то хлама, обнаружились две новенькие медные кастрюли, стоявшие одна в другой. Похоже их просто не заметили, решив, что среди валяющейся там какой-то мелочи и мусора, не может оказаться что-то дельного.
В комнате стоял диван похожий на тот которым я пользовался в Самаре, правда у этого была порвана обивка, но на первое время он мне вполне подходил, и перекосившийся платяной шкаф, с оторванной дверцей. Из комнаты, вдоль внешней стены поднималась неширокая лестница, по которой можно было попасть в мансарду. Крыша оказалась утеплена проложенной между стропилами соломой и изнутри подбита тонкими деревянными плашками, в торце крыши на фронтоне имелось небольшое окно. Сейчас здесь было несколько душно, но помня мансарду в Страсбурге в прошлой жизни, сомневаюсь, что зимой здесь будет достаточно тепло. Хотя труба от печи поднимающаяся вверх была остаточно широкой и находилась как раз посередине мансарды, как бы перегораживая ее на две части, из-за чего в дальней части было несколько темновато. Впрочем, мне хватало и нижней комнаты. Тем более что никакой иной мебели, кроме той, о чем было рассказано выше, в доме не наблюдалось.
Первым делом, после того, как устроился на работу, я решил обзавестись новой мебелью. В оставленном бывшими хозяевами диване, обнаружились клопы, из-за которых я не спал всю первую ночь. Причем так вышло, что даже перейдя на пол, я не избавился от их присутствия. Наслушавшись самых разных советов, в итоге решил применить из сразу все. В первую очередь, вынес во двор все имеющуюся в доме мебель, за исключением разве что, того большого стола и встроенного в кухонную стену шкафа для посуды. Хотя все находящееся там барахло после некоторой сортировки, все же отправил на помойку, оставив разве что, те две кастрюли. Сковороду, и большую часть найденного инструмента, так и вообще сдал в металлолом, и на полученные деньги приобрел куда меньшую, но вполне удобную сковородку и чайник. Затем выгреб из печи всю золу и просыпал все щели в полах и вдоль стен по плинтусам. Судя по утверждениям новых знакомых все это очень помогает для избавления от насекомых, высушивая их гнезда. Впрочем, не побрезговал и другими советами. После двух дней выдержки, промыл полы и побрызгал те же щели уксусной эсенцией, а после вновь промыл полы с мылом и щеткой, как это делалось в армии, и наконец-то, почти успокоился. Разве что разложил по углам мешочки с полынью, мятой и чередой. Которые по словам сослуживцев должны были отпугивать любых насекомых. Не знаю, как там на счет клопов и тараканов, но комаров, как мне показалось, стало значительно меньше. Впрочем учитывая то, что мебель я вскоре поменял, то в новой не было и клопов.
Вынесенную мебель развалил на доски прямо во дворе. Все связанное с набивкой и тряпьем выбросил, а доски спалил в печи. Причем старался вначале их внимательно осматривать чтобы ненароком не занести в дом какую-то гадость. После чего обменял несколько банкнот и купил у местного торговца новенькую софу и одежный шкаф. У другого торговца приобрел некоторое количество посуды, все-таки питаться и готовить приходилось именно дома. А единственный находящийся в городке ресторан был мне не по карману. Хотя несколько позже и нашлось вполне приличное недорогое заведение, но даже с его ценами, и текущей инфляцией, на слишком частые посащения расчитывать не приходилось. Светить привезенное с собою богатство я не собирался. И так уже пришлось расставаться с британскими фунтами. Впереди ожидалась чудовищная инфляция, следом приход к власти Гитлера, и будущее рисовалось мне далеко не в радужных тонах. Хотя, во мне все-таки теплилась какая-то надежда, что находясь здесь, я смогу принести своей стране, хоть какую-то пользу.
Как и было мне приказано, после того, как все более или менее утряслось, я купил местную открытку с видом на городскую ратушу и отправил ее по указанному мне адресу в Берлин. В открытке поздравил тетушку Эльзу с днем ангела, хотя честно говоря все это, было опять же, как-то по-дилетантски. Если смотреть по святцам, то день ангела для Елизаветы, к которым можно причислить Эльзу приходится на седьмое мая, пятое или восемнадцатое сентября, какой ко всем святым, день ангела в начале августа, ума не дам. Впрочем, мое дело «поздравить», а там пусть сами разбираются, что к чему.
Приусадебный участок, насчитывающий по своим размерам, где-то соток пять-шесть, доставшийся мне вместе с домиком, вполне мог обеспечить меня хоть какими-то овощами, вот только учитывая то, что уже наступил август, что-то сажать на нем было поздно. Поэтому в один из выходных дней, я просто перекопал участок, и оставил его до будущей весны, решив, что хотя бы картошкой, на будущий год, я себя обеспечу. Тем более я прекрасно помнил, что уже с нового года инфляция перейдет все разумные пределы, и если сейчас за доллар дают около ста девяноста марок, то потом это будут тысячи. Именно поэтому, как только местные фермеры собрали первый урожай, я не особенно оглядываясь на высокие цены, закупил для себя целую кучу овощей. В основном репы, картофеля, тыквы ну и всего остального, до чего смог дотянуться. Не оставил безо внимания и злаки, приобретя несколько мешков пшеницы и ячменя. Соседи, видя, как я затаскиваю в свой подвал очередной мешок с ячменем, крутили у виска пальцами и подтрунивали надо мною, спрашивая, когда же наконец я угощу их свежим пивом с нового урожая.