работ, нарезанным родным кровиночкам, он предпочёл не нарываться на стахановские задания от хмурого Боярова. Предупреждённый Игорем Антон втихую обрулил навес, упылив на кузню. Один Мирошкин зычно командовал молодёжью на ближнем к поместью поле. Его сочные эпитеты про тазоплечевой пояс и общую криворукость работников нет-нет да доносились ветром, как и угрозы слить Михаилу косяки нерадивых работников, угробивших один из плугов. Как можно угробить лом? Можно, если доверить дело нашим героям… Конечно, плуг на лом не похож, но общая тенденция героических усилий прослеживается. Что наши златорукие пахари учудят в следующий раз, какую вершину идиотизма возьмут? Утопленник на рисовых чеках или подавившийся клубнем семенной картошки?
– Чопик, ты рад, что у меня сегодня выходной? – Кобель пару раз подмёл хвостом землю. – А уж как я рад. Ничего, завтра Володя отдыхает от трудов праведных, прерогатива гнуть ломы и ломать плуги перейдёт ко мне.
– Тебе бы дожить до этого счастливого времени, – показалась под навесом Татьяна.
Проводив взглядом Рекса, от греха подальше шмыгнувшего за баню, она опустилась на ещё один колченогий табурет, который год назад одним из первых вышел из-под рук начинающего столяра.
– Ришу я утрясла. Колись, Миша, что это было? Меня до сих пор всю трясёт.
Думая, с чего бы начать, Михаил отложил на верстак нож с заготовкой и отряхнул от стружек колени. По ходу выходило, что рассказывать придётся с самого начала.
– Скажи, Танюш, ты помнишь тот день?
– Я бы хотела его забыть, как дурной сон, – после небольшой паузы, отданной на погружение в глубины неприятных воспоминаний, вымолвила Татьяна.
– Я тебя понимаю, – горько обронил Бояров, – прости, не буду вдаваться в подробности, но началось, как я думаю, всё в тот день.
– Что началось? – подавшись вперёд, качнулась на табурете девушка.
– Мы с Лизой купили двух котят, и когда мы были в пещере, они сидели во внутренних карманах моего пуховика. Возможно, я говорю ересь, но других гипотез у меня нет: то, что зачистило планету, каким-то образом повлияло на них и меня. Понимаешь, никакие мутации ниоткуда не берутся. Не может простой котёнок вымахать до двухпудового монстра.
– Это ты мне говоришь? Я этих пожамканных монстров по сто раз на дню вижу, удивляться давно перестала.
– Сейчас удивишься, только прошу не спешить записывать меня в сумасшедшие, я и без тебя себя пациентом клиники с мягкими стенами ощущаю. Короче, это явление что-то перекроило в котятах и во мне. Мелкие выросли – это из видимых изменений, а из невидимых… Из невидимых – что-то из ощущаемой мною связи с ними. Сначала были сны, пугавшие меня в прошлом году до усрачки, прости за грубость, слишком необычными, яркими и образными они были. Да-да, те самые кошмары и те самые сны. Я тогда не понимал, что к чему, хотя начинал догадываться, что, когда сплю, непостижимым образом улавливаю видения Зены и Рекса: видно, мозги, не обременённые нагрузкой, сами на кошек настраивались. А зимой, когда мы всем кагалом гоняли вирусов, догадки переросли в уверенность. Зараза, видимо, что-то сломала во мне или, наоборот, нарастила, как чагу на берёзах, но я стал чувствовать Рекса и Зену. Ну, не совсем прям ощущать все их эмоции, мысли и прочее, нет. Просто я шестым чувством знаю, где они находятся, иногда улавливаю образы и самые сильные эмоции: голод, азарт, довольство и радость, когда их начёсывают и наглаживают. Всё до предела зыбко и аморфно, но, знаешь, я с февраля проверяю сам себя, чтобы обманываться на сей счёт – связь есть, и это неоспоримый факт. Городской ли я сумасшедший или деревенский дурачок, никто не переубедит меня в обратном.
Татьяна, неподвижно сидевшая на табурете, внезапно встрепенулась:
– Миша, только не говори мне, что у Риши образовалось нечто подобное с котятами. – Бояров решил промолчать, зачем отрицать очевидное. – Ты ведь не шутишь, – убито закончила Татьяна.
Потрепав кобеля по холке, отчего Чопик, не так часто получающий ласку от записного кошатника, удивлённо задрал морду на человека, Михаил прошёлся туда-сюда перед супругой. Отрешённо уставившись в угол с заготовками, он замолчал, стараясь унять дрожь в руках от нахлынувших воспоминаний.
– Знаешь, – сцепив кисти рук в замок, Михаил придавил жену к табурету тяжёлым, каким-то потусторонним взглядом. – Я ведь видел то, что уничтожило человечество. Недолго, какие-то мгновения, мы ведь с Топоруковым почти к самому выходу тогда подошли. Мне показалось, что в пещеру какой-то придурок на машине с включёнными фарами въехал, задавив кого-то из туристок. Помнишь тот крик? Жуть. Но это не всё. Я тогда не обратил на это внимания, списав на адреналиновый приход, но… но чем чаще вспоминаю пещеру, тем явственней понимаю, что жар, охвативший меня в тот момент, к стрессу не имел никакого отношения. Только чудом я не пополнил запасы пепла на планете. Всё это время котята были здесь, – Михаил похлопал рукой по груди, – сидели в кармане. Эта хрень, помножившая людей на ноль, изменила их, заставила мутировать. Меня она тоже зацепила, дорогая. Прикинь, да? – нервно усмехнулся Михаил.
Помявшись, он продолжил:
– У меня было до черта времени подумать и всё тщательно взвесить. И знаешь, до чего я додумался?
– До чего?
– Они – шанс, Танюша. Парень с нимбом, гоняющий облака, или его антипод с котлом и вилами, да плевать, кто, главное – он нам дал шанс на выживание, понимаешь? Тьфу, как же это называется, забыл слово, когда происходит запечатление…
– Импринтинг, – прозвучало сзади. Синхронно вздрогнув, Михаил с Татьяной обернулись на голос. Подпирая могучим плечом столбик, удерживающий навес, в тени оного стоял Антон.
– Ты же в кузню умотал? – отмер Михаил.
– Заварку для чая забыл, пришлось вернуться, а тут такие речи. Извини, Палыч, за подслушивание, не удержался. Впрочем, вы особо не скрывались, так что претензии не принимаются. Как я понимаю, это касается всех нас, правильно? Отвечаю сразу, а то некоторых так и подмывает спросить, где я самообразовывался: я об импринтинге давно читал в одной книге, не помню уже в какой. Да не столь это важно, – отмахнулся Антон, – сказав «а», Палыч, говори и «б», мы тебя внимательно слушаем. Так что там с импринтингом и шансом и как мы со всем этим связаны?
Парень говорил спокойно, не повышая голоса и не выделяя слова интонациями, но Бояров ясно понимал, что отвечать придётся как на духу, тем более к Антону присоединилась Вера, а потом под навес шагнули Валентина с Галиной.
– Хорошо, – на Михаила внезапно снизошло вселенское спокойствие, – ни для кого не являются тайной мои особые взаимоотношения со сфинксами. – Присутствующие покивали на очевидную для всех вещь. – Так вот, помимо того, что они умнее собак, – я думаю, с этим тоже никто спорить не будет, – между нами существует ментальная связь. Не спрашивайте, всё равно я не знаю, как она работает, поэтому не отвечу. Единственное, предположу, что возникла она в пещере, когда я таскал этих мелких пискунов за пазухой.
– В нагрудном кармане, – поправила мужа Татьяна.
– Да какая, к чёрту, разница? Короче, связь существует, и это главное. Иногда мне снятся кошачьи сны, и не надо смеяться, Антон. Иногда кошки, особенно Рекс, понимают меня быстрее, чем я успеваю высказаться словами, и вообще, мы довольно легко понимаем друг друга. Котята Зены, родившиеся в прошлом году, тоже совсем не дураки, они демонстрируют заметный интеллект, в чём вы сами неоднократно убеждались. Пошевелив извилинами, я предположил, что эта мутация Рекса и Зены является доминантной и, соответственно, передаётся по наследству. Сегодня Ариша заползла к котятам в момент, когда у тех открывались глаза. Верите вы мне или нет, но лично я считаю, что между дочкой и котятами произошёл полноценный импринтинг. Понимаете, я боюсь ошибиться и накаркать, но все мои чувства с интуицией в обнимку воют, что это правильно, это новый шаг в эволюции людей. В нашей эволюции. Наши дети в симбиозе с мутировавшими полурысятами получат намного больше возможностей к выживанию. Будет здорово, если им что-нибудь перепадёт от кошек и хвостатым от людей, соответственно. Да даже если связь будет, как у меня, – это огроменный плюс, ребятки.
– Забавно, – уткнувшись носом в затылок Веры, задумчиво свёл брови Антон. – Может быть ты и прав, Палыч. Жизнь покажет, хотя поведение Рекса, Зены и прошлогодней троицы само по себе показательно. Как говорил мой батя, упокой господи его душу, практика – это критерий истины. Лично я не откажусь, если у моей дочки и других будущих детей… Вера, ты подумала о продолжении? – Неизвестно, подумала Вера или нет, но Антон схлопотал в бок острым локотком. – В общем, я не возражаю, если у моей малышки появится такой друг и защитник. Палыч, ты, конечно, сумасшедший и по тебе давно плачет одно заведение с добрыми докторами и дюжими санитарами, вот только твоё безумие заразно.
– Боец, ты когда стал такой умный? Помнится, два слова связать не мог, а теперь поглядите на него, люди добрые, целые речи толкает.
– Расту над собой, а ты не завидуй. Дамы, вы что скажете?
– Ну, я не знаю, – замялась Галина. – Мне надо с Вовой посоветоваться.
– А я согласна с Антоном, – прильнула к мужу Вера.
– Палыч, ты поговори с Рексом, евойная дачная подруга уступит нам котёнка-другого? Какая разница, чьи котята, если признак доминантный. Вдруг кошечка снизойдёт до нижайшей просьбы пристроить потомство в хорошие руки.
– Боец, ты совсем с ума сбрендил и Веру подбиваешь? – попробовал увещевать Михаил.
Тщетно. Мир сошёл с ума.
– Я же говорю, безумие заразно, какая досада, – переглянувшись с женой, ответил парень.
– Но почему, Антон, почему ты? – Михаил беспомощно оглянулся на женщин и кучкующуюся в отдалении молодёжь, пришедшую с поля на обед, – Почему вы мне поверили? Ведь бред несу, чушь несусветную порю! – Палыч, – Антон хлопнул Боярова по плечу так, что у того чуть ноги не подкосились.
Раскабанел боец в своей кузне, скоро вдоль уже будет, чем поперёк.