– Выдвигаемся что ли? – дядя скептически смотрит сначала на меня, потом переводит взгляд в опустевшую оружейную нишу и покачав головой идет в сторону выхода.
Молча следую за ним. Сейчас в коридор, там направо, открыть дверь в конце. Попадаем в тамбур, по обе стороны которого установлены выходные шлюзы. Дядя, идущий впереди, немного подумав, выбирает тот, что слева.
– Помоги, что-то туго идет. – Ники с трудом ворочает штурвал отпирания на двери.
Вдвоем нам все же удается открыть первую дверь. За ней камера, а потом еще одна дверь, но теперь уже ведущая наружу. Заперев первую дверь, Ники подходит к небольшой панели управления и нажимает поочередного несколько кнопок. Где-то над головой раздался шум, переходящий в гудение. Заработали насосы, откачивая воздух из переходной камеры.
Из утолщения на воротнике комбинезона выскочила тонкая прозрачная мембрана, образуя вокруг головы своеобразный шлем. На периферии зрения появился значок, в виде фигуры человека в скафандре. Ну да, скаф у меня, что надо. Как только атмосфера в помещении стала исчезать, он автоматически перешел в режим полной автономности. Класс!
С тихим шипением, пневмопривод пришел в действие, открывая нам с Ником выход в открытый космос. Остатки воздуха, замерзая на лету, устремились в абсолютно черный проем забортного пространства. Черт, что-то у меня немного мандраж по телу.
Все-таки, как не крути, а это мой первый выход в открытый космос. Ну и что с того, что в принципе за открытой дверью рукотворное строение, а не пустота? Планеты же нет, да и атмосферы тоже. Так что открытый космос. Замираю в нерешительности на пороге, вроде и не страшно, но как-то… Непонятно…
– Чего замер? Прыгай давай. – дядя видимо не испытывает аналогичных моим чувств, потому что из наушника, раздается его недовольный голос. – Магниты не забудь включить, а то вылавливай тебя потом.
Точно! Снаружи же нет гравитации. Мысленно жму на значок человечка и в выпавшем меню настроек нахожу нужную мне функцию, после чего все же шагаю вперед. Никаких лестниц нам не нужно, потому что корабль лежит на брюхе, поэтому сразу за порогом у меня под ногами оказывается твердая поверхность, и кромешная тьма, подсвечиваемая лишь рассеянным лучом из шлюзовой, который терялся уже в паре шагов.
Делаю пару шагов по твердой поверхности платформы, на которую мы причалили. Интересно, почему в изученных мною базах данных нет ни слова, про космические станции. Вот про тяжелые штурмовые скафандры и кое-какие знания по управлению боевыми дроидами есть, а про станции нет. Странность…
Дожидаясь, пока дядя закроет шлюз, лезу снова в настройки скафа. Информация у меня в голове подсказывает, что можно настроить обзор так, чтобы даже в темноте видеть. Какие-то там фотоэлементы испускают невидимые обычным зрением лучи, они отражаются, обрабатываются встроенным вычислителем и поступают на нейросеть уже в виде картинки. Пара секунд, пока аппаратура заработает, и я уже не слепой котенок в кромешной темноте, а кой чего могу видеть.
Ох! Ничего себе! Да, йок-макарёк! Вот это махина!
Картинка, прошедшая через оцифровку, прямо скажем, так себе. Серо-белая, нечеткая и размытая, но даже такой хватает, чтобы оценить масштаб сооружения, к которому мы причалили. Полностью охватить взглядом станцию не получается – мощности подсветки не хватает, но…
Громада корпуса, даже не берусь оценить размеры на глаз, буквально нависает над нами, подавляя своей массой. Из корабля она смотрелась не так впечатляюще, а тут… Прямо не верится, что такое можно соорудить человеческими руками и разумом.
Мощь! И это, по словам дяди, гражданская станция. Какие же тогда строят военные? Нет, воображения не хватает представить. Глядя на стену, устремившуюся вверху на пару километров, чувствую себя букашкой… Мда…
Оглядываюсь на наш челнок, дядя чего-то там копается у выхода еще, ни в какое сравнение не идет. Так, мелочь непонятного происхождения и предназначения. Даже где-то в глубине души поднялась обида, что мы на такой «калоше» прибыли сюда.
– Что? Впечатляет? – голос, раздавшийся в ухе, заставляет меня дернуться.
Что мне не нравится в открытом космосе – это то, что не слышно, когда кто-то к тебе приближается.
Вот и сейчас, Ник подошел, когда я с интересом разглядываю огромные дыры, оставленные чем-то явно весьма и весьма мощным в титаническом корпусе. Хм… Пороемся в голове… Странно, но ничего не всплывает.
– Не то слово. А чем это ее так? – задаю вопрос у того, кто вроде как является специалистом во всяких там космических кораблях и средствах уничтожения.
Надо сказать, что какого-то особого шока или восторга, я не испытываю. Но вот есть что-то этакое в душе, что подстегивает кровь в венах. Мда…
– Хм… Даже не могу предположить, если честно. – после небольшого раздумья отвечает Ник. – Если только архи из туннельников улья поработали, но нет. От станции бы тогда ничего вообще не осталось. Насекомые в этом плане жуткие педанты – непременно бы демонтировали все, что смогли. – снова пауза. – А больше ничего, способного сотворить такие дыры на ум и не приходит. Да и вообще, такое ощущение, что обшивку, будто изнутри выдавило взрывом. – дядя перекидывает игольник со спины в руки и берет его на изготовку. – Как не крути, но думаю в скором времени, мы выясним, что тут произошло…
Что-то такое прозвучало в его словах, что заставило меня поежиться и последовать примеру более опытного родственника. Я перехватываю свою гевешку так, чтобы иметь возможность открыть огонь при малейшем подозрении на опасность.
– Пошли что ли? – как-то не очень уверенно интересуется дядя. – Чего стоят то… – с этими словами он первым начинает движение по платформе в сторону громады станции.
Идти нам предстояло не так уж и мало. Около километра, что в условиях отсутствия силы тяжести было довольно напряжно, потому как любое неосторожное движение руками могло тебя закрутить. Спасают магниты на подошвах скафандра и то, что материал, из которого он сделан, может становиться жестким, фиксируя тело в одном положении. Но все равно неудобно, будто робот шагаешь.
– А чего та так долго у шлюза копался? – в полной тишине, посреди кромешной тьмы космоса, идти было немного некомфортно.
– Минировал. – ответ дяди меня ни разу не успокоил.
Вот ни капельки. Что значит минировал? Это получается, он может взорвать наше единственное средство передвижения? Э… Что-то мне совсем не улыбается застрять на мертвой станции, висящей неизвестно в каком уголке галактики, без еды, воды и воздуха. Запас дыхательной смеси в скафандре не такой уж и большой. Одного кислородного патрона хватает примерно на сутки, но… У нас нет расходников на замену… Мда…
– В смысле? – немного импульсивно, прошу дядю разъяснить его поступок. – На хрена?
– В прямом. Я не знаю, что нас ждет внутри. – дядя рукой указывает вперед в сторону приближающейся стены. – Всякое может случиться. Если там, каким-то чудом остались выжившие, то они вполне могут попытаться угнать наш аппарат. – тон у Ника был напряжен, это чувствовалось. – Вот и поставил пару сюрпризов. Не переживай, корабль при взрыве, коли таковой все же произойдет, пострадать не должен. – в последней фразе слышалось явное сомнение. Но дальше обсуждать тему я не стал, лишь поудобнее перехватил игольник.
– Есть какие идеи? Может ну его, улетим подальше от греха? – задаю вопрос Нику, как и я стоящему перед воротами, ведущими внутрь станции с игольником наизготовку.
Чего мне вдруг захотелось, как можно скорее покинуть это, слегка негостеприимное местечко? Ответ банален…
Мы стоим перед высокими воротами, в наполовину раскрытых створках которого застряла грузовая платформа со стоящим на ней контейнером. Ну, подумаешь, кто-то пытался протаранить выход, что тут такого. Учитывая, что станция похожа на дуршлаг, ничего удивительного в этом нет.
На первый взгляд ничего… Если не обращать внимание на тело, лежащее перед транспортным средством. Ну как тело? Когда-то оно было телом, если судить по обрывкам одежды в кучке фарша, украшающей своим малоаппетитным видом небольшой пятачок прямо на нашем пути.
Интересно, это чем его так расколбасило? Больше всего походит и правда на мясорубку или блендер. Ну, или на хорошо поработавшего топором мясника. По кускам мяса и обломкам костей сложно определить, как погибший выглядел до того, как с ним сотворили такое.
Почему я так спокойно описываю эту картину? Ну… Во-первых, серое оцифрованное изображение скрадывает подробности, я вижу только общую картинку, как бы нарисованную. А во-вторых, умный скафандр вколол мне какой-то препарат, потому что меня действительно чуть не стошнило вначале. Воображение у меня хорошее, ага… А сейчас ничего, воспринимаю как-то отстранено…
Кто-то может сказать – ты ж военный, а тут увидел изуродованные останки и поплыл. Я-то военный, вот только пилот. И видеть вблизи расчлененные, а после аккуратно сложенные в кучку тела мне не приходилось ни разу. А из кабины конвертоплана война выглядит совсем по другому… Эх, не готовили меня к такому… Не готовили…
– Хм, идея стоящая… Улететь… Да… – задумчиво произносит Ник, наклоняясь к останкам и начиная в них ковыряться. – А куда? Куда полетим-то? – задает он вопрос, не прекращая свое дело. Что он там ищет?
– Ну… Это… Мы же в пространстве Содружества, думаю, сможем добраться до обитаемых миров раньше чем у нас кончатся припасы. – мне прямо органически не хочется лезть внутрь мертвой станции. Так, что волосы на загривке дыбом встают. Хотя страха то и нет. Это что-то другое. Вот просто не хочу и все.
– Сомневаюсь, что мы в пространстве одного из государств, входящего в Содружество. – дядя, похоже нашел, что искал, и сейчас стоит вертя в руках какую-то бляху. – Скорее всего мы во Фронтире… И шансов добраться до обитаемых миров у нас не так уж и много. Если бы было иначе, то тут бы уже было не протолкнуться от желающих поживиться на халяву. – Он указывает рукой на громаду станции, нависшую над нами. – Вот эта штука, даже в таком состоянии тянет на несколько сотен миллионов кредитов. И это только сама станция. – Мне показалось, или я действительно услышал, как он хмыкнул. – А мы ведь не знаем, что там может оказаться внутри…