А вот мне почему-то неуютно. Что-то давит. Непонятно… Я весь на взводе, будто ожидаю неприятностей. Наверное, это сказывается напряжение и незнакомая обстановка. Ладно, надо просто довериться дядьке. Падаю в кресло. Блин, неудобно. Совсем вылетело из головы, что за спиной висит игольник. Поморщившись, перекидываю его на грудь. Вот так гораздо удобнее.
– Ну-с, пробуем… – бормочет дядя и щелкает какую-то кнопку на приборной панели перед собой.
Яркий свет, вспыхнувший внутри кабины, бьет по глазам, вызывая резь. Светофильтр скафандра срабатывает, но с запозданием.
– А предупредить нельзя? – раздраженно интересуюсь у дяди, пытаясь проморгаться. Жутко чешутся и слезятся глаза. Я бы потер их руками, но сквозь шлем сделать это проблематично.
– А я знал? – тон дяди также не шибко веселый. Судя по всему, он сейчас испытывает те же трудности, что и я.
Пару минут мы просто сидим в ожидании, когда неприятные ощущения не пройдут. Свет дядя выключил. Наконец, зрение пришло в норму.
– Ладно. Попробуем еще раз. – дядя уже не спешит, поочередно нажимая кнопки.
По корпусу тягача прошла вибрация, которая понемногу усиливалась, пока машина не приподнялась над полом. Надо же, а машинка то – работает… Может на станции еще чего рабочее найдется?
Но все равно, меня что-то беспокоит. Понять бы еще что… Так, что мы имеем? Мертвая станция, на которой есть гравитация, а значит рабочий источник энергии. Это раз.
Грузовая платформа, в которой находятся два тела. Мертвых. Притом мертвых так давно, что успели мумифицироваться. Это два.
Не… Никакой картинки не складывается.
– Слушай, а почему их никто не вытащил из этой машины? – задаю я вопрос тому, кто разбирается в местных реалиях лучше, чем я. – Ведь не вдвоем же они на этой станции куковали, а потом раз и решили застрять в воротах.
– Хм… Тоже об этом думаю. – дядя аккуратно толкает штурвал от себя, пытаясь направить грузовую платформу вперед, но только вибрация усиливалась, а тягач так и оставался на месте. – И никак не могу найти ответа… – честно признается дядя. – Ведь должен же был кто-то, хотя бы попытаться освободить проезд и загерметизировать отсек. Но этого сделано не было. Да и пробоины в корпусе странные. – Ники не оставляет попыток сдвинуть наш транспорт с места. – Такое ощущение, что стреляли изнутри станции. Вот только по кому мог применяться такой калибр…
– Попробуй назад сдать. – советую я, потому как в его попытках проехать нет никакого резона.
– А то без тебя не знаю. – откликается дядя, но все же тянет перекидывает какой-то рычаг в другое положение.
Вибрация усилилась, и спустя пару секунд, платформа дернувшись, все же сдвигается с места, резко нырнув задним ходом внутрь станции.
– Хм, ну надо же. Так, надо бы фары включить, – вспоминает дядя про то, что вокруг вообще-то темно.
Ладно хоть предупреждает в этот раз. Настраиваю светофильтр с помощью нейросети.
– Готов? – задает вопрос Ник.
– Включай. – даю добро и на всякий случай все же прикрываю глаза.
В этот раз глазам было не так больно. Шлем скафандра в паре с нейросетью прекрасно справились с задачей защиты моих нежных органов зрения. Да и в этот раз яркие лучи били не по глазам, а перед машиной, высвечивая пространство прямо перед нами.
Ох, бля… Чувствую, зря мы сюда полезли… В ярком свете фар, прекрасно видно разбросанные по полу расчлененные останки тел…
Глава 13
– Слушай… Мне кажется, что нам стоит быстро-быстро отсюда валить. Желательно, как можно дальше. – слегка осипшим голосом излагаю свое предложение о наших дальнейших действиях.
Дядя не торопится с ответом чего-то, поэтому я поворачиваю к нему лицо. Хм… В первый раз вижу бледного Ника. Это как же его пробрало-то. А еще бывалый вояка, тоже мне. Он крепко сжимает игольник, и пристально смотрит прямо перед собой на усеянный останками пол.
– Ты чего? – толкаю его легонько в плечо. – Уснул что ль? – не по себе мне как-то от окружающей обстановки, а тут еще и дядя завис.
– А? Чего тебе? – Ники мотает головой и поворачивается ко мне, в глубине глаз еще висит какая-то непонятная пелена, но взгляд становится разумным. – Что хотел?
– Так, это… – кошу взглядом в лобовое стекло, мне опять показалось какое-то движение в глубине помещения. – Говорю, сваливать отсюда надо, как можно скорее. – повторяю свое предложение. – Не нравится мне тут… – я отворачиваюсь от дяди и пристально вглядываюсь в пространство, едва освещенное фарами. – Не нравится…
Черт! Чего за фигня мне мерещится? Или показалось? Будто крупная тень пронеслась в свете фар. Да не, вряд ли… Кто здесь может быть?
– Слушай, чего-то у меня галлюцинации. – Зажмуриваю, а потом резко открываю глаза.
– Какие? – голос Ники звучит, как-то чересчур напряжено на мой взгляд.
– Мне показалось, будто какая-то херня пробежала перед нами. – кидаю взгляд в сторону дяди.
Оп-па! А чего это он? Вцепился в игольник и пристально смотрит перед собой?
– Тебе не показалось… – тихий ответ бьет, будто обухом по голове. – У тебя нейросеть же записывает видео, просмотри повтор. – Ники все также пристально вглядывается в темноту, сжимая в руках игольник.
Пожимаю плечами и лезу в архив нейросети. Нет, конечно, всю жизнь на нее не поместишь, но вот пару дней записать – никаких проблем. Имеется встроенное хранилище, которое автоматически освобождается, путем удаления старых записей. Если есть желание, то можно взять кусок какой-нибудь записи и перекинуть его в другую папку. Тогда он не будет удален. Удобно весьма, надо отметить.
Так… Ищем нужный промежуток времени. Я полностью погружаюсь в кадры, не обращая внимания на окружающую обстановку. Так-с… Тут я смотрю на дядю, а вот поворачиваюсь в сторону лобового стекла.
Ага… Значит где-то на этом отрезке, перед тем как я снова повернусь к Ники. Кажется, вот… Перематываю назад и запускаю на медленном воспроизведении.
– Что это за хрень! – эмоционально интересуюсь у дяди, разглядывая размытый кадр, поставленный на паузу.
Точнее не кадр, а существо, которое на нем запечатлено. Мда… Даже не знаю, на что и похоже… да и ракурс не особо удачный – сбоку. На первый взгляд, если мельком глянуть, то покажется, будто это человек.
Высокий, истощенный чуть ли не до состояния скелета, с длинными руками и ногами, да к тому же еще и голый, но человек.
Вот только, если присмотреться, понимаешь, что помимо похожей фигуры, ничего общего с гуманоидами нет от слова совсем…
На следующем кадре, можно разглядеть, что у существа задние лапы выгнуты в обратную сторону, вроде кузнечика, а на передних, вместо кистей рук с пальцами, что-то напоминающее зазубренный меч, ну или типа того… Лицо, так же случайно попавшее на запись, даже не знаю, с чем сравнить. Мне показалось, что оно состоит из одной большой челюсти с игольчатыми клыками, размером с мой мизинец, сантиметра три длинной…
Кажется, я знаю, кто устроил тут мясорубку… Но ведь, если судить по состоянию тел, лежащих сейчас в кормовом отсеке кабины, произошло это хрен знает сколько времени назад… Как оно здесь выжило-то? Это существо? Хотя, если честно, даже знать не хочу… А хочу срочно свалить с этой станции, как можно быстрее…
– Не знаю… – задумчиво отвечает дядя. Пока я пересматривал запись, он отложил в сторону игольник и сейчас деловито собирал из брикетов взрывчатки мину, соединяя их между собой и объединяя детонаторы в одну сеть. Такая возможность в них была заложена при производстве. – Да, если честно, не особо и хочу знать. В кои-то веки, должен полностью признать твою правоту, что нам стоит покинуть это не очень гостеприимное место. – отложив получившийся заряд в сторону, Ники протягивает руку и нажимает какую-то кнопку. – Оно, конечно, пока что нам ничего не сделало, но, думаю, не стоит доводить дело до схватки. Ты видел какие у него зубы? – киваю в ответ. – Вот, то-то и оно. А у нас только пукалки, да «фейерверки». – Ники скептически осматривает наше вооружение. Никакого уважения в его словах к игольникам не найдешь даже под микроскопом. – Ладно, попробуем в другом месте попасть внутрь…
– В смысле? Мы разве не полетим дальше в твое это Содружество? – выпячиваю я глаза на дядюшки.
– Полетим, как же не полетим. – дядя начинает выворачивать штурвал вправо, разворачивая грузовик так, чтобы выровнять его по границам узкой, для такой махины щели приоткрытых ворот. – Но потом! Для начала, мне все же хочется поискать тут чего ценного…
– Зачем? – я не понимаю дядиного стремления. Хоть убей.
– Не понимаешь? Это же аграфская станция! – недоумение в дядином голосе прям таки бьется наружу.
– Ну аграфская, и что? – по мне, хоть аграфы, хоть архи. Одна и та же херня. Неизвестная мне. – Я даже не знаю, кто такие эти аграфы, ну точнее пока только их трупы видел.
Вот существо, которое движется с такой скоростью, что его не реально засечь взглядом, да к тому же явно хищное, оно реально. А аграфы, станции… Да ну на фиг. Жить сильнее хочется.
– Аграфы, одна из самых развитых и закрытых рас Содружества. Не скажу, что самая-самая, но почти… – дядя внимательно смотрит перед собой, одновременно рассказывая мне, чего он так упорно желает пошариться на станции. – Сам я с ними не сталкивался, потому как служил на противоположном краю пространства Содружества. Но кое-чего знаю. – он медленно направляет наш транспорт в открытый проем. – Так вот – аграфы, лучшие в Галактике специалисты по бионике и генетике.
– Ну а нам то, что с этого? – не понимаю я, – ну генетики и че?
– А то, что именно они производят лучшие нейросети и медкапсулы. – наставительным тоном отвечает мне дядя. – А зачем мы летим в Содружество? Правильно – как раз за нейросетями и медицинским оборудованием. – он еще хотел сказать что-то, но не успел, потому как грузовик резко остановился, не пройдя по габаритам в проем. Ники начал сдавать назад, отвлекшись от разговора.
Вот хоть убей… Ни вижу связи между этой станцией и нашими целями. Ну станция, ну аграфская, и???