– Дядя, а как тот музей называется в Питсберге, ну в котором всяких уродцев коллекционирую? – чего я мучаюсь, дядя должен знать.
– А? Чего? – Ники, до этого задумчиво мешавший кофе в своей чашке, вскинулся на мой вопрос. – В Питере, что ль который?
– В каком Питере? – не сразу соображаю, о чем это он. Но потом до меня все же доходит. Питсберг – Питс – Питер. – Ага, в нем самом.
– Кунстакамера. – Без раздумий отвечает дядя.
– О! Точно! Кунстакамера! – после подсказки дяди, я и сам вспомнил.
– А ты чего про нее вспомнил-то? – он делает маленький глоток своего кофе.
– А… Подумалось, что мое тело, даже в нынешнем состоянии, неплохо бы в ней смотрелось. – Улыбаюсь во все тридцать два зуба.
– Хм… Пожалуй… – Ники задумчиво окинул меня взглядом. – Да… Вписался бы, как родной. – хмыкает он.
По хорошему, мне еще лежать и лежать в медкапсуле, залечивая все травмы, которые я умудрился собрать меньше чем за минуту. Или сколько мы с этим чудовищем дрались?
Только с этим, как раз возникли проблемы… У нас кончились расходники к медкапсуле, а взять новые негде. Вот от слова совсем… Поэтому дядя и принял такое решение – разбудить меня.
– А где мы вообще сейчас находимся? – задаю довольно важный для меня вопрос.
– Ну, если я не ошибся в расчетах, то где-то в паре десятков прыжков от пространства Федерации Арам. – по тону, которым Ники произнес это, было ясно, что не очень-то он уверен в этом.
– А как вообще, получилось так, что мы проскочили это Содружество? – ненадолго повисшая тишина давила, поэтому я решаю обсудить не самые насущные проблемы, так сказать.
Насущных проблем у нас всего две:
Первая – хватит ли нам оставшихся припасов до обитаемых миров?
Вторая – что будет, если мы снова промахнемся?
Ни на один из этих вопросов, точных ответов не имелось.
– Хм… Тут все просто. – пожевав губы, принялся объяснять дядя. – Мы же с тобой каждый раз, уходили, по сути, в слепой прыжок, не имея возможности запеленговаться на приводные маяки. – Он поднимает на меня взгляд, типа понимаю, о чем речь или нет.
Ну а что тут сложного? Приводной маяк – он и на Земле приводной маяк. Я, будучи пилотом конвертоплана прекрасно знал, для чего он служит. Сомневаюсь, что принцип использования в космосе другой. Поймал сигнал такого маяка, и лети себе.
– Ну и, получается прыгали мы на ту дальность, на которую хватало мощности реакторов. – дождавшись моего кивка продолжает он. – А реактор у нас отличный… Да… Почти на сотню систем закидывает… – дядя стучит пальцами, по столу. Я уже знаю, что так он делает, только когда о чем-то задумывается. – Вот нас и занесло, к черту на куличики…
Теперь уж задумался я. Сотня систем… Знания, залитые в мой мозг с помощью баз данных, говорили, что на такую дальность просто не реально совершить прыжок. Даже скоростные курьеры, в которых и есть-то, только гиперпривод, маршевые двигатели, реактор и искин, прыгают максимум на тридцать систем.
Нет… Что-то не сходится… Как тогда мы по сотне проскакиваем? Непонятно… Кстати, вот интересно, расстояние полета в обычном пространстве измеряется в километрах. Точнее в сотнях тысяч, а то и миллионах. Но не важно.
А вот полет в гипере считается системами. Почему так? Попытка найти ответ в изученной информации по пилотированию, успехом не увенчался. Хм… Странно, конечно, но ее там просто не было. Как и принципов, на которых работал сам гиперпривод… Ладно, оставим это на потом. На самом деле, не так уж и важно, как мы движемся, главное движемся.
Но отметочку, выяснить данный вопрос я себе в органайзер занес. Удобная все-таки вещь – нейросеть. Все в голове. И средства связи, и компьютер, и еще куча всяких разных функций.
– Слушай, а как ты вообще смог узнать, где мы находимся и куда нам надо лететь? – задаю очередной вопрос, с кряхтеньем делая попытки встать из-за стола.
Что-то одного стакана суррогата, гордо поименованного «кофе», мне показалось мало. Вот решаю прогуляться, налить еще. Да уж… Чувствую себя каким-то инвалидом. Боль такая, что тело просто отказывается починяться. И это с учетом того, что нейросеть блокирует большую часть ощущений. Страшно представить, как бы я себя чувствовал, если бы у меня ее не было.
– Помнишь про тот планшет, который мы нашли рядом с трупом? – Ники следует моему примеру и тоже направляется к кофемашине.
– Ну да, когда бы я про него успел забыть. – это для дяди прошло больше месяца, а для меня всего-то два часа.
Б-р-р… Аж передернуло… Мда, воспоминание о пасти той химеры, которая чуть было не отгрызла мне голову, чувствую теперь надолго со мной…
– Ну, так вот, – наливая кофе, продолжает Ники. – Я немного покопался в файлах на нем. Там и информация по станции была, вместе с координатами. А дальше дело техники. Имея точку отсчета, плюс наш путь, который записывался бортовым компьютером, просчитать карту особого труда не составило. – он шумно отхлебывает из своего стакана.
– Кстати, а что это за станция то была? – раз уж дядя все изучил, может и меня просвятит. – И зачем тот чел там искины вывел из строя?
– Ну, тут мне не до конца все самому ясно. – Ники застывает в задумчивости, морща лоб. – Станция исследовательская, принадлежит одному из кланов аграфов. Насколько я понял, там проводили опыты по созданию боевых химер. – делает глоток. – Я толком не смог разобраться, большая часть записей на неизвестном языке, похоже на альвийском. Аграфы то используют «общий». – дядя допивает кофе и ставит стакан в мойку. – Хотя… Совсем не факт. Но если судить по тем обрывкам информации, которые я смог собрать, этот вот чел, как ты его назвал, получил задание украсть наработки аграфов и уничтожить станцию. Как видим, с этим ему удалось справиться, только выбраться он уже не смог. Подожди-ка…
Ники быстрым шагом удаляется в сторону двери ведущей в рубку, но вскоре возвращается обратно, держа в руках тот самый пресловутый планшет.
– Че я тебе буду пересказывать, сам посмотришь. – Ники быстро провел какие-то манипуляции с аппаратом, после чего протянул его ко мне. – Приложи палец на кружок внизу.
Раз просит, чего бы и нет. В самом низу экрана и правда имеется небольшой круг, подсвеченный красным цветом. Протягиваю руку и застываю…
– А какой палец надо? – интересуюсь у дяди.
– Да любой. – смотрит на меня как на дурака. – Это для генетической привязки. Не знаю, почему предыдущий владелец этого не сделал, но я его ошибок повторять не собираюсь.
– Понятно. – быстро прикладываю указательный палец правой руки и чувствую легкий укол.
На фоне боли, терзающей мой организм, можно сказать, что мне просто показалось. Но нет. Красный цвет кружка сменился на зеленый, по экрану пробежали какие-то диаграммы.
– Вот и все. – Ники протягивает планшет мне. – Держи, на досуге посмотришь.
– Хорошо. – протягиваю руку и забираю протянутый предмет. После чего убираю его в карман брюк.
В отличие от, павшего смертью храбрых, комбинезона, на форме корпорации они имелись.
Подхватив стакан, возвращаюсь к столу, ковыляя, как пьяный бегемот после драки. Ну да… Как я уже говорил, мне бы в капсуле поваляться. С полгодика, ага… Прям в спящую царевну так стану. Три месяца с вирусом, полтора с травмами. Почти полгода жизни выкинул.
– Слушай, а почему бы нам просто-напросто не связаться с какой-нибудь планетой Содружества? – откусив галету, запиваю ее, одновременно интересуюсь у Ники. – Чего мы как сайгаки скачем туда-сюда? Запросили бы помощь, да и все…
– Как у тебя все просто… – хмыкнув, смотрит на меня дядя. – Как мы с ними свяжемся, если у нас нет гиперпередатчика?
– Э… Но у нас же есть оборудование связи. – недоуменно поднимаю брови.
– Есть. Только вот в чем проблема… – ой, не нравится мне его выражение лица. – Наше оборудование работает на других принципах. В Содружестве, абсолютно вся связь завязана на гипепространство, а мы используем фотонно-квантовый принцип. Можем хоть до бесконечности орать в эфир, но услышать нас могут если только на Земле… – к концу фразы, тон Ники стал каким-то погасшим. – Не думаешь же ты, что я бы не воспользовался такой возможностью?
Мда, что-то я и правда туплю. Это все из-за травм. В кают-кампании повисла тишина. Я жую осточертевшие галеты, дядя о чем-то усиленно думает.
– Ладно, иди ка ты отдыхай в свой кубрик. – первым молчание нарушил дядя. – Сон лучшее лекарство. – напутствовал он меня, вставая и быстро направляясь в рубку управления.
Возразить или как-то прокомментировать его слова я не успеваю, уж очень быстро Ники испарился из помещения. Интересно, какая муха его укусила?
Но, прислушавшись к себе, понимаю, что совет очень даже к месту. Вроде ничего и не делал, а ноги и руки отказывают. Превозмогая боль, быстро прибираюсь и иду к себе в каюту. О причинах и следствиях событий моей жизни, буду думать когда станет хоть немного полегче. Эх… А на Земле сейчас лето…
* * *
Блин… Как же меня раздражает эта консервная банка… Сколько мы уже летаем туда-сюда по космосу? Да хрен его знает… надоело хуже горькой редьки…Даже вид в панорамном иллюминаторе уже не впечатляет. Одна и та же картина изо дня в день. Черная пустота с блеклыми точками звезд.
С момента, как я покинул медкапсулу прошло уже два месяца. Ну что я могу сказать? Ничего нового… Последние две недели мы тащимся в обычном пространстве. А все потому, что по расчетам дяди, мы уже находимся на территории Федерации Арам, дальше прыгать в гипере смысла нет.
Из последнего прыжка вышли неудачно. Далеко за границами системы, вот и тащились на маршевых. И сколько нам еще переться – непонятно. Никаких тебе сенсоров дальнего обнаружения на нашей посудине нет. Только радар.
– Ну что там, на радаре? – тихо пшикнула дверь из кают-кампании, впуская в рубку дядю, принесшего поесть.
Ну да, мы уже и едим и спим в пилотских креслах, боясь пропустить какую-нибудь засветку на сенсорах. Была бы возможность, я бы и в туалет не ходил. За эти два месяца мое самочувствие практически не улучшилось. Ребра все та