Он протянул руку и надавил на кнопку вызова секретаря. Тот явился спустя несколько секунд.
– Господин Онорий?
– Господин Врапек у себя?
– Да, господин Онорий, он вернулся полчаса назад.
– Будь добр, пригласи его ко мне! Также я хотел бы видеть господина Лирга, и как можно быстрее.
– Слушаюсь, господин Онорий!
Секретарь резво выскочил из кабинета, а Онорий нехотя взял в руки письмо.
Осторожно, как ядовитую змею. В дверь постучали.
– Вызывали, господин Онорий? – В кабинет вошел невысокий коренастый отец Врапек.
– Да, проходите, прошу вас!
– Благодарю.
Отец Онорий привычно поморщился про себя, как будто съел что-то кислое. Отец Врапек, как коренной мигирец, полагал, что постное выражение лица наиболее всего соответствует его сану. Но на его деловых качествах, которые были превыше всех и всяческих, это никак не отражалось, и отцу Онорию приходилось терпеть.
– Отец Врапек, сегодня я получил письмо, которое имеет отношение не только ко мне, но и ко всему нашему храму. И, я не побоюсь этого выражения, ко всей Вандее.
– Он замолчал, нервно стиснув в руке проклятую бумажку.
– Вы позволите поинтересоваться, от кого оно, и о чем в нем идет речь? – Осторожно напомнил о себе отец Врапек.
Его начальник сбросил с себя оцепенение.
– Его прямым телепортом доставил мне посыльный сегодня утром, и на нем стоит печать одобрения советом мудрейших.
Отец Врапек в свою очередь застыл, как гипсовая статуя в храмовом саду. Такие письма в их скромную обитель приходили нечасто, но каждый раз это грозило… потрясениями. Теперь несложно было догадаться, о чем там могла идти речь.
– Отец Онорий, там… – он нерешительно кивнул на письмо – о ней?
– Разумеется. – Сухо отозвался начальник. – Но не только. Боюсь, что на этот раз приказ, так или иначе, коснется всех. – Он развернул письмо. – Нам предписывается, приложив все усилия, создать для этой… для этого существа невыносимые условия жизни, дабы подвигнуть ее покинуть Вандею.
– А какие-нибудь конкретные указания там даны?
– О, да! И даже такие, которые должны будут прийтись по душе лично вам, отец Врапек! Нам приказано срочно начать закручивать гайки. Чтобы ситуация в Вандее максимум через полгода стала напоминать ситуацию в вашем родном Мигире. – Отец Онорий отбросил от себя письмо. – Интересно, как они себе это представляют?! По-моему, они совсем забыли про разницу в менталитетах!
– Возможно, что мудрейшие посчитали, что разница не так уж велика. – Спокойно возразил отец Врапек, постаравшись, но, не сумев скрыть охватившую его радость от внимательного взгляда начальства.
– Очень возможно, отец Врапек! – Холодно отозвался отец Онорий. – На то они и мудрейшие, чтобы видеть то, что недоступно нам, обычным смертным. И все-таки я считаю не слишком разумным раскачивать ситуацию в Вандее – она может начать развиваться и не по нашему сценарию!
– Допустим, отец Онорий! Но разве не в наших руках находятся все рычаги управления этой ситуацией?
– Пожалуй, вы правы, но я вызвал вас не для того, чтобы обсудить, выполнять нам этот приказ или нет. Разумеется, мы его выполним. Но я бы очень попросил вас, и не только вас, но и тех, кто разделяет вашу точку зрения, пока не слишком проявлять свой энтузиазм. По крайней мере, во время обсуждения этого приказа на совете. Я ясно выразился, отец Врапек? – Он наклонился к собеседнику, сверля его взглядом.
Но тот, почуяв за собой силу и отбросив в связи с этим всякую логику, не стал отступать. Наоборот, чуть подался навстречу оппоненту.
– Чего вы боитесь, отец Онорий? Того, что вас потеснят более решительные?
Начальник некоторое время молча смотрел на него.
– Вы правы, я действительно боюсь. – Полушепотом сказал он. – Но не вас и вашу шайку, а… ее…По-видимому, вы забыли, кто и против кого здесь играет по-настоящему!
Отца Врапека передернуло от его слов.
– Простите, отец Онорий! – Опомнившись, он растерял весь свой напор и даже вжался в кресло, став как будто меньше ростом. – Воочию увидев перед собой исполнение своей заветной мечты, я немного… увлекся. Простите.
Отец Онорий медленно откинулся на спинку кресла.
– Вот этого я и опасаюсь. Того, что вы увлечетесь.
– Я обещаю держать себя в руках, отец Онорий! – Горячо заговорил отец Врапек, памятуя о том, что лучшая защита – это нападение. – Пусть исполнение моих чаяний о скорейшем привитии благонравия и целомудрия нашей пастве отодвинется на небольшой срок, я готов подождать, ибо не время говорить об этом сейчас, когда наша вера на всей Микене подвергается огромной опасности! Если же она падет, то ни о каком благонравии речи уже идти не будет, паству захлестнет Свигризм и кровавое язычество!
Отец Онорий снова внутренне поморщился на избитые фразы, но возражать не стал. С некоторых пор фанатизм приветствовался в высших кругах, и, не проявляя его, можно было заработать ярлык не то, чтобы человека неблагонадежного, а скорее недостаточно радеющего за веру.
– Рад, что мы с вами поняли друг друга.
На столе запищал переговорный амулет, и из него раздался голос секретаря.
– Прошу прощения, господин Онорий! Здесь господин Лирг. – Голос вышколенного слуги, начисто лишенный каких-либо эмоций, кроме профессиональных, выразил, тем не менее, самый настоящий страх.
– Просите, я жду его!
В кабинет вошел невысокий невзрачный господин в неброской одежде с незапоминающимся, будто стертым лицом.
– Мое почтение, отец Онорий! Отец Врапек!
– Да благословит вас богиня, господин Лирг! – Отозвался хозяин кабинета, стараясь ничем не выдать некоторой нервозности, которую всегда вызывал у него этот очень вежливый гость. – Присаживайтесь, прошу вас!
– Благодарю вас, отец Онорий!
Господин Лирг сел в кресло рядом с отцом Врапеком, и последний сразу же немного отклонился в противоположную сторону, явно стараясь оказаться от него на возможно большем расстоянии. Господин Лирг на это никак не отреагировал, и спокойно устремил неожиданно острый взгляд на отца Онория.
– Святая обитель нуждается в моих услугах?
Если его бесцеремонная манера сразу переходить к делу и покоробила хозяина кабинета, то он ничем этого не показал.
– Да, разумеется. Ради этого я вас и пригласил. – Можно подумать, он мог пригласить начальника храмовой службы безопасности ради удовольствия заглянуть в глаза своей возможной смерти! – Не далее, как сегодня утром мною было получено письмо, в котором нашей епархии предписывается предпринять кое-какие действия в отношении нашей подопечной. Вы догадываетесь, от кого письмо, и о какой подопечной я говорю?
Гость неторопливо кивнул.
– Конечно.
– Точнее, действия должны быть совершены не в отношении нее, и уж, тем более, не против нее, а, скорее, в отношении ее окружения.
– А еще точнее?
– У нее есть любовник, изгой. А у него есть друзья и ученики. Действия должны быть направлены против них.
– Цель?
– Она должна покинуть Вандею. Если быть совсем точным, то в письме наша общая цель сформулирована следующим образом: мы должны приложить все усилия, чтобы создать для нее невыносимые условия, в результате которых она должна будет уехать.
– Куда?
– Все равно.
– Когда?
– Конкретные сроки не оговариваются, но как можно скорее.
– Действия какой степени жесткости я могу применять?
– Любой, но аккуратно. Не будем дразнить волков. И, разумеется, я хочу сразу предупредить вас, что политика храма скоро изменится… с этой же целью. Но об этом вы подробнее узнаете на совете. Сейчас я бы хотел только обозначить, так сказать, контуры будущих решений. Да, и еще. Сейчас я выпишу вам пропуск в хранилище номер девять, получите там зачарованное оружие.
И хотя зачарованным оружием в Вангене никого нельзя было удивить, у Лирга все же жадно блеснули глаза. Хранилище под номером девять было настоящей сокровищницей даже для него.
– Какое?
– На ваше усмотрение. – Это была неслыханная щедрость.
Господин Лирг молча кивнул в знак того, что он все понял и принял к сведению. Но отец Врапек, как выяснилось, понял не совсем все.
– Отец Онорий, а не проявляем ли мы слишком большое мягкосердечие по отношению к этой… этому существу? Да, мы не можем как-то причинить вред лично ей, но это не значит, что мы должны так же относиться к ее любовнику! Благодаря ему, она здесь прекрасно устроилась и вряд ли захочет сниматься с насиженного места! Я полагаю, что нам следует начать с него, а не с его учеников.
Господин Лирг ничего не стал возражать на эту тираду, а выписывающий пропуск отец Онорий недовольно оторвал глаза от бумаги:
– Отец Врапек, вы желаете, чтобы наш храм постигла участь Центрального Олгенского? Нас неоднократно предупреждали, что их связывают непростые отношения, и никто не может предугадать, как она отреагирует на его смерть!
– Но это не означает, что мы должны изо всех сил оберегать изгоя!!
– Конечно, нет! Никто и не планирует его, как вы выразились, оберегать! Более того, скажу честно, я был бы очень рад, если бы он как можно скорее отправился в ад. Но случайно, и в случайном бою. Посылать же к нему наших убийц я считаю крайне нецелесообразным. По крайней мере, на данный момент. Вы согласны со мной, господин Лирг?
– Целиком и полностью, отец Онорий! Он должен умереть только случайно, и никак иначе!
Резко вздохнув с хриплым, мучительным стоном Рил проснулась. Рядом жалобно пищал домовой, пытаясь вырвать свою лапку из стиснувшей ее изо всех сил руки хозяйки.
Рил разжала пальцы и несколько секунд лежала, приходя в себя. Потом соскочила с кровати и начала одеваться.
– Когда они получили это письмо? – Спросила она Шуршевеля, испуганно наблюдавшего из-за кровати за ее лихорадочными движениями.
– Еще утром. Не сердись, хозяйка, я держал, сколько мог! Ты же спала!
– Надо было разбудить!
– Не надо! Ты очень плохо спала!
Тут он был прав. Рил понимала, что упрек несправедлив, действительно, накануне на Ведагора пришлось потратить слишком много сил, но дело было слишком серьезное.