— Злата! — окликнул ее мужчина.
Она обернулась и со всех ног бросилась к нему. Дорош поймал ее на бегу и, оторвав от земли, прижал к себе. Девушка, все еще смеясь, обвила руками его шею и прижалась щекой к его виску.
— Пойдем домой? — спросил он, коснулся губами ее шеи и осторожно опустил.
Оказавшись на земле, девушка немедленно обхватила руками его талию и уткнулась лицом в грудь. Ей просто необходимо было касаться его ежесекундно, чувствовать рядом. Мужчина зарылся обеими ладонями в длинные волосы, заставляя ее поднять голову и посмотреть на него. Он хотел что-то сказать, но, увидев ее огромные глаза, в которых отражались звезды, и припухшие от поцелуев полураскрытые губы, напрочь позабыл все слова. Вместо этого он коснулся легким поцелуем этих губ, а потом прижал ее к себе и повел домой.
На веранде все так же горел свет, у золотистого абажура кружилась мошкара, а на востоке начинало светлеть небо. Злата вошла на маленькую веранду и с интересом стала оглядываться. Нет, она. конечно, смогла все рассмотреть в окно пару часов назад, но это ведь было совсем не тем, что виделось изнутри. И запах здесь был каким-то особенным. Девушке легко коснулась пальчиками льняной скатерти, украшенной кружевом, и обернулась к Дорошу.
— Так! Все! Спать! — сказал он. запирая двери и поворачиваясь к ней. — Ох, и утомили же вы меня сегодня, Злата Юрьевна! — с плутовской улыбкой на губах пожаловался он.
Девушка приподняла брови, а мужчина рассмеялся и, преодолев разделяющее их расстояние, легко подхватил Полянскую на руки. Все произошло так неожиданно и стремительно, что Злата даже ахнуть не успела, но рассмеялась и обвила рукой его шею.
— Я тяжелая!
— И правда! Кажется, я сейчас тебя уроню! Скорей открывай двери!
— Виталя! — закричала девушка и вцепилась в него обеими руками.
Мужчина толкнул ногой дверь, ведущую в жилые помещения, и переступил порог. Маленькая чистенькая комната оклеенная обоями в цветочек, вмещала в себя лишь тяжелый буфет из темного, до блеска отполированного дерева, заставленный посудой и старыми фотографиями в рамках. Деревянное кресло-качалка с подушечками, украшенными рюшами уютно примостилось рядом с тумбочкой, на которой стоял новый телевизор. В углу стоял небольшой холодильник. На полу радовала глаза яркая россыпь лоскутных ковриков. На окнах все те же ажурные занавески. Под потолком — золотистый китайский фонарь. Из стены, разделяющей две комнаты, выступала голландская печка, обложенная красивым кафелем и изразцами, рядом с ней стоял небольшой диванчик на двоих.
Мужчина опустил девушку на пол.
— Так красиво, — сказала она, оглядываясь по сторонам.
Дорош ничего не сказал. Просто распахнул перед ней створчатые двери в другую комнату.
— Прошу.
Злата улыбнулась и вошла в спальню, все такую же крошечную и невероятно уютную. Как-то не сразу Злата сообразила, что обстановка и атмосфера этого дома существенно отличаются от той, что царили в других домах Горновки. В старых деревенских хатах властвовал дух времени, а здесь все было новеньким, аккуратным, по-городскому, с намеком на особенный провинциальный стиль.
Вторая комнатка была чем-то вроде спаленки. Здесь в две из четырех стенок были врезаны малюсенькие окошки, завешенные кружевными занавесками и темно-зелеными атласными гардинами, прихваченными светло-зелеными лентами. За голландской печкой стояла железная кровать с высокими спинками, застланная светло-зеленым стеганым атласным покрывалом. На ней горкой возвышались подушки. Над кроватью висела небольшая репродукция Шишкина. Напротив кровати, между окнами, стоял узкий платяной шкаф. За кроватью — трюмо с кружевной салфеткой. Под двумя другими окнами — старая вытертая тахта. На полу — все такие же цветные коврики, а под потолком — старая люстра с хрустальными подвесками.
Злата, как завороженная, смотрела на убранство этой комнаты. Ей здесь нравилось, определенно нравилось. Девушка обернулась и взглянула на Дороша. Он стоял у дверей, оперевшись плечом о косяк и скрестив руки на груди.
— Мне здесь нравится, — просто сказала она.
И ей здесь не просто нравилось. Этот уютный домик как-то очень гармонично вписывался в их историю любви. Злате с ее воображением вдруг представилось, что они останутся здесь навсегда. Здесь будут жить и любить друг друга. И нарисованная картина пришлась ей по душе.
— Мне нужно во что-то переодеться.
— Моя рубашка подойдет?
— Вполне.
Мужчина подошел к шкафу и, открыв дверцу, стал искать там рубашку, а Злата убрала с подушек кружевную накидушку, сложила покрывала и расстелила постель. Пока она всем этим занималась, Дорош отыскал в недрах шкафа старую, но чистую рубашку и протянул девушке. Злата положила ее на кровать и обернулась. Дорош собрался стаскивать с себя футболку.
— Отвернись! — строго приказала девушка.
— Это еще почему? — страшно возмутился мужчина, даже брови взметнулись вверх.
— Я стесняюсь! — стыдливая улыбка коснулась ее припухших от поцелуев губ, а ресницы затрепетали.
Дорош хмыкнул и, отвернувшись, продолжил стаскивал с себя футболку, а Полянская, повернувшись к нему спиной, быстро расстегнула молнию на юбке, стащила через голову топик, расстегнула застежку в бюстгальтере и, оставшись в одних лишь трусиках, потянулась к рубашке. Прижав ее к груди, девушка тряхнула распущенными волосами, спадающими на лицо, и повернула голову в сторону Дороша.
Мужчина стоял, как вкопанный, с футболкой в руках и не сводил с нее темных глаз. Девушка показала ему язык и, рассмеявшись, быстро облачилась в рубашку. Нырнув под одеяло, она натянула его на голову и отодвинулась к стене. Мужчина засмеялся, быстро избавился от джинсов, погасил свет и неторопливо приблизился к постели.
Давясь от смеха, девушка чуть опустила край одеяла, чтобы глотнуть воздуха и оценить обстановку, и почти в тот самый момент Дорош набросился на нее. Сдернул одеяло, схватил в охапку, сжал и прижал к себе. Она завизжала и, смеясь, принялась было вырываться, но Дорош не оставил ей ни единого шанса. Прижав к кровати, он склонился над ней и ухватил зубами за мочку уха. Злата зажмурилась и уже набрала к легкие воздуха, чтобы снова закричать, но Дорош не укусил ее. Он просто сжал мочку губами и пощекотал кончиком языка. Девушка шумно выдохнула и раздумала кричать. Сладкая волна желания разлилась по телу.
— Что ты делаешь? — шепнула девушка, поворачивая к нему лицо.
— А что? Тебе не нравится?
— Представляешь, нравится! — нежно улыбнулась девушка.
Дорош тихонько рассмеялся.
— Я почему-то не сомневался в этом!
Он вплотную приблизил к ней свое лицо и завладел губами.
Когда девушка открыла глаза, солнце заливало комнату ярким светом. Полянская сладко потянулась, чувствуя приятную ломоту во всем теле. Повернувшись на бок, она обнаружила, что в постели одна. Но это ее не обеспокоило, после всего произошедшего она даже на секунду не могла бы предположить какой-то подвох. Он ее оставил? Конечно, нет! Наверняка Дорош где-то здесь, просто проснулся раньше.
Злата лежала, уткнувшись лицом в подушку, и картины того, что произошло здесь несколько часов назад, как наяву вставали перед ее мысленным взором. Счастливая улыбка помимо воли расплывалась на губах. Господи! Чего только вчера она не вытворяла! И откуда только все взялось, ведь она была почти не сведуща во всем, что касалось интима Но вчера… Легкий румянец выступил на щеках. Полянская закусила губу и тихонько рассмеялась! «Но где ж все-таки Дорош?»
— Виталя! — позвала его девушка и уди вилась тому, с какой легкостью и нежностью его имя сорвалось с губ.
Створка дверей приоткрылась, и в проеме возник Дорош. Переодетый в свежую футболку, гладко выбритый, с сияющей улыбкой на губах.
— Привет? — сказал он. подходя ближе.
— А где ты был? — спросила она, приподнявшись, и стала усердно запихивать под мышки одеяло.
— Готовил завтрак! Ну. как тебе спалось? — ответил он, присаживаясь на край кровати.
— Чудесно, только вот все тело ломит…
— Я могу сделать массаж…
Мужчина потянулся к ее обнаженным плечам, но Злата перехватила его руку на полпути, и их пальцы переплелись — Я есть хочу. Что ты приготовил на завтрак?
— Овсянку, омлет кофе и на десерт клубнику. Надеюсь, ты ешь овсянку?
— Да! Да, сейчас я бы съела все, что угодно, и в огромных количествах! — девушка засмеялась и потянулась к нему. — Я люблю тебя. — без перехода скачала она, глядя в его глаза.
Золотистый свет лился из ясных больших глаз. Лучистая, яркая, теплая улыбка не сходи ла с губ. Живая, веселая, энергичная, деятельная, открытая, восторженная, немного наивная и мудрая не по годам Злата Юрьевна Полянская сидела перед ним и так легко признавалась в любви.
— Я тоже, — без колебаний ответил он и притянул ее к себе. Да и могло ли быть по-другому? Разве такую девушку можно не любить?
Злата обхватила руками его шею и, уткнувшись и нее лицом, закрыла глаза, вдыхая аромат его парфюма, смешанного с запахом тела, и уже не думала про одеяло, которое, конечно же, соскользнуло. Мир, в котором она жила, неожиданно перевернулся. Все, что было важным и значимым, все, чем она жила, сейчас уже было не актуально. Сейчас, прижимаясь к Дорошу, Злата с трудом верила, что была другая жизнь и она хотела прожить ее как-то иначе. Сейчас она уже не представляла своей жизни без Витали. Прошла всего одна ночь, а он заполнил собой нее пространство ее души, стал неотъемлемой частью ее сердца. Она любила его. Страстно, безумно. Сила ее чувств пугала, впрочем, как и будущее. Почему-то казалось, стоит только разжать объятия — и он исчезнет навсегда…
Потом они кушали на веранде, болтали и смеялись, то и дело встречаясь глазами. И происходящее казалось невероятным нереальным…
Злата все время забывала, что за пределами этого домика есть другой мир, частью которого она была еще вчера. Теперь он был чужд ей, как и все, где не было Дороша. Тот мир был пустым, холодным, неуютным, и девушка не представляла, как сможет туда вернуться.