— Привет! — раздалось неожиданно над ней.
Девушка вскинула голову и увидела Лешу Блотского. С выгоревшими, почти белесыми волосами, в темных джинсах, белой футболке, голубой рубашке в мелкую клеточку и с черной сумкой для ноутбука наперевес, парень стоял, сощурив голубые глаза, и, улыбаясь, смотрел на нее.
— Привет! — немного растерянно протянула Злата, а нерешительная улыбка коснулась ее губ.
Сразу вспомнилось: она ему не звонила бог знает сколько времени и давным-давно перестала слушать его по радио. И стало так стыдно, просто ужасно стыдно!
— А я здесь вот… — почти застенчиво сказала она и выставила перед ним измазанные руки, растопырив пальцы, — шить надумала.
— И что, ты сможешь все это теперь собрать обратно? — поинтересовался парень, оперевшись плечом о подпорку искрестив руки на груди.
— Не уверена, — девушка засмеялась. — Вообще-то я уже целый час пытаюсь это сделать!
Парень рассмеялся. Злата подняла на него свои огромные голубые глаза и встретила его добрый, внимательный, понимающий взгляд. В его глазах не было ни укора, ни обиды, ни настороженности, ни вопроса. Они так и светились радостью от встречи с ней.
— Лешка, а ты когда приехал?
— Какое там приехал! Я, между прочим, с соседней деревни километра три пешком шел. Совсем забыл, что автобус здесь ходит только два раза в неделю!
— Три! — засмеялась девушка. — В летний период дали еще на один день, как раз завтра!
— Да какая разница? Я ведь, пока шел, чуть от жажды и солнечного удара не умер! До бабушки я бы уже не дошел!
— Ох, ты, Господи! Лешечка, я мигом! У нас же квас холодненький в погребе есть! — воскликнула девушка, бросая свою машинку и собираясь бежать.
— Злат, а может, ты сначала обнимешь меня? Злата рассмеялась и повисла у него на шее.
Искры костра взметались в темное атласное небо, расшитое мириадами звезд, а на западе все еще алел закат. С наступлением ночи пришла, наконец, и долгожданная прохлада. Аромат цветов, травы и цветущей сосны разливался в воздухе, а легкий ветерок шевелил верхушки деревьев и распущенные волосы Златы.
Девушка сидела, обхватив коленки рукой, а в другой держала палку, которой шевелила поленья в костре, а потом, когда та начинала тлеть, взмахивала ею над головой, и казалось, будто огненная ленточка взмывала в небо.
— Я не могла позволить им забрать Маняшу, Леша, — голос Златы Полянской дрогнул. — У меня чуть сердце от жалости не разорвалось! Я понимаю, наверное, ее все равно заберут когда-нибудь, но вдруг мне удастся убедить Маринку взяться за ум? Вдруг материнское чувство в ней все же пересилит тягу к никчемной беспутной жизни? Она обещала мне, и она старается! Но… Я иногда вижу, вечером она бежит на деревню, а потом обратно, за самогонкой к кому-то бегает, это очевидно! Иногда, знаешь, мне хочется позвонить участковому и сдать всех тех, кто гонит самогон на продажу, но боюсь, это не поможет, и она станет бегать в соседнюю деревню…
— Так как же ты убедила их оставить ребенка? — спросит парень.
— Пообещала сделать все, чтобы обеспечить ребенку нормальное существование в доме Максимовны! Вчера с Маринкой целый день убирались в доме бабы Ариши. Скажу тебе, занятие это не из легких. Чтоб убраться там, наверное, надо сначала снести дом и построить новый! Такое чувство, что там не убирались годами. Обзвонила своих однокурсниц и одноклассниц, тех, у кого есть дети, попросила собрать, что-то из одежды для годовалого ребенка. Я и за машинку-то взялась — хотела сшить постельное белье Машке. У бабушки в шкафу нашла отрез ситца, как раз хватит. А вообще, конечно, не мешало бы и покосить у них там, заросли ведь жуткие. И забор, ты видел, в каком состоянии. Сашки сейчас нет, так что можно похозяйничать. Да и у бабы Вали тоже косить некому… — ответила девушка и замолчала.
По другую сторону костра в траве лежал Леша Блотский и, закинув руки за голову, смотрел в небо.
— Лешка…
Парень повернул голову и увидел ее глаза. Огромные, сияющие, бездонные. Казалось, что свет, лившийся из них, мог бы разогнать ночь. Леша улыбнулся.
— Косить пойдем завтра с утра, как только солнце взойдет. Говорят, косить хорошо, когда роса на траве. Правда, почему именно в это время, я не знаю. Надо бы у деда спросить, а заодно и о косе поинтересоваться…
— Лешечка, а ты вообще косу в руках когда-нибудь держал? — хихикнула девушка.
Парень покачал головой.
— Нет. Но думаешь, это сложно? Маши себе! В кино сто раз видел! Да ладно, справимся! Я деда попрошу, он мне завтра с утра урок преподаст, а дальше сам как-нибудь. А заодно посмотрим, что там с забором можно сделать.
— Леш, а ты надолго приехал?
— Нет, — парень улыбнулся и, приняв вертикальное положение, обхватил колени руками. — Я надолго не могу, у меня ведь эфиры, но ты не переживай, мы твоих подопечных в обиду не дадим. И покосим, и забор поправим, и вообще. Но… Злат, знаешь, у нас на радио юбилей. Пять лет. Намечается корпоративная вечеринка в одном из минских клубов и… Я тебя приглашаю.
— Меня? — страшно удивилась девушка.
— Ну да. Обещаю, ты не пожалеешь! Будет весело и интересно. Ты развеешься, и, если захочешь, я покажу тебе Минск и его окрестности.
— Лешка, ну я прям не знаю…
Злата отвела глаза, и первое, о чем подумала, был, конечно же. Дорош. Ну. а как же иначе? Она не хотела уезжать из Горновки и от него. Одна лишь мысль об этом причиняла почти физическую боль. Как же она будет от него так далеко? Как же они не увидятся несколько дней?
— Злат, ты не спеши с ответом, ладно? У нас же есть еще несколько дней, правда? — видя ее колебания, сказал парень Ему очень хотелось, чтобы Злата поехала с ним. а она, он видел это по ее лицу, собиралась отказаться.
Девушка улыбнулась и кивнула. Они еще долго сидели, болтали и смеялись, глядя, как догорает костер и тлеют угли. С лугов к ним подкрадывалась влажная прохлада, кричала птица в ночи таинственно дрожали звезды, и уходить почему-то не хотелось.
— Лешка, а ты когда-нибудь ночевал под открытым небом? — спросила Злата. почти не видя его лица.
— Нет, — парень засмеялся. — Как-то не доводилось.
— И мне тоже. А давай останемся сегодня здесь, а? Так не хочется уходить! — зябко передернув плечами, предложила Злата.
— Давай! — легко согласился он и, закинув руки за голову, растянулся на траве.
Девушка тоже легла, по другую сторону догоревшего костра Повернувшись на бок, она подложила руку под голову и стала смотреть на тлеющие угольки. Лежать на земле было не очень удобно, твердо и колко от травы. И все же до чего приятно было вдыхать аромат земли и цветов, и травы, чувствовать, как легкий ветерок овевает и ласкает кожу. Звезды на небосклоне завораживали. Шепот ночи казался самой чудесной в мире колыбельной. И чувство было такое… Как будто ты — неотъемлемая часть этой летней ночи, этого мира.
— Злат, — шепотом окликнул ее Лешка, когда девушка уже стала засыпать.
— Что? — шепнула она в ответ.
— Иди ко мне.
— Тебе страшно?
— Немного, — парень тихо рассмеялся.
Полянская поднялась и, обойдя кострище, улеглась рядом с ним.
— Ты почему не спишь? — спросила его девушка.
— На звезды смотрю. Знаешь, мне кажется, я никогда раньше не видел такого звездного неба! Если долго всматриваться в него, кажется, оно живое. Звезды мерцают, дрожат, гаг нут и перемещаются. Как будто они живут какой-то своей, особенной жизнью.
— Так они в самом деле живут. Да и где ты, Лешка, мог видеть такое звездное небо? В городе звезд вообще нет.
Девушка еще ближе придвинулась к Блотскому и осторожно положила голову ему на грудь, прижавшись щекой. И сразу стало и удобно, и уютно. Она закрыла отяжелевшие веки и вздохнула, погружаясь в мир снов. А Лешке пришлось приложить немало усилий, чтобы перебороть желание обнять ее и крепче прижать к себе. Ему очень хотелось это сделать, но он так и не решился.
Злата открыла глаза и приподняла голову. Шею ломило, но девушка даже не обратила на это внимания. Вокруг была такая красота! Свежая, первозданная, яркая.
Утро только зарождалось в легкой дымке, плывущей по лугам. Заря окрашивала небосклон за лесом на горизонте. Блеклые краски неба были удивительно чистыми и прозрачными. Роса лежала на травах легкой изморозью, а неумолкающий гомон птиц разрушал тишину. Свежесть и прохлада дышали в лицо.
Поднявшись на ноги, Полянская потянулась и тихонько рассмеялась. Так и хотелось раскинуть руки в стороны, чтобы обнять этот мир, хотелось кричать во все горло, как он прекрасен. Ощущение простого человеческого счастья вдруг наполнило душу, и стало так хорошо…
Переведя взгляд на Лешу, девушка увидела, что он так и проспал всю ночь на спине, закинув руки за голову. И Злата подозревала, чувствовал он себя при этом ой, как неудобно а все для того, чтобы не потревожить ее. В этом ведь был весь Лешка Блотский. Самый добрый парень на свете, самый лучший друг!
— Лешечка! — Злата опустилась перед ним на корточки и тронула за плечо.
Он открыл глаза и улыбнулся девушке.
— В следующий раз, когда решим заночевать в лугах, возьмем с собой что-нибудь мягкое подстелить. Жутко неудобно вот так спать!
— А мне очень даже ничего спалось у тебя на груди! Вот только шея немного затекла. Лешка, нам, наверное, бежать надо! Солнце скоро взойдет, и роса на травах высохнет! Мы ж косить собрались!
Лешка приподнялся на локтях и повернулся в сторону леса.
— И в самом деле…
С трудом поднявшись на ноги, он отряхнул джинсы и протянул Злате руку.
— Бежим? — спросил он.
Девушка кивнула и подала ему руку. Взявшись за руки, они бросились бежать по траве в сторону деревни, а их веселый и счастливый смех звенел над деревней, сливаясь со щебетом птиц. Лешкин дед, Матвей Ефимыч, как раз выходил из парника с лейкой в руках, когда они вошли во двор.
— Лешка! — махнул ему дед.
— Привет, дед!
— Бабушка беспокоится!
— И совершенно напрасно.