— Поздно уже, — первым пришел в себя Виталя, нарушив тишину, разрушив тем самым то невероятное, безоблачное ощущение умиротворения и счастья, которое серебристой пылью было рассыпано в темноте комнаты.
— Ты ведь не уйдешь? — чуть приподнявшись, попытавшись разглядеть его лицо, спросила она. — Я не хочу, чтобы ты уходил!
— Ты хочешь, чтобы я остался? Ты в самом деле этого хочешь?
— Да!
— Ты думаешь, из этого что-то выйдет?
— Я люблю тебя и хочу быть с тобой всегда! — просто и искренне призналась девушка. И это было правдой. Виталя обнял ее и прижал к себе. Он не был уверен, что этого вполне достаточно для того, чтобы стать счастливыми. Отыскать в этом мире что-то такое, чего ему действительно недоставало в браке с Мариной. Попытаться начать все сначала. А вдруг действительно получится обмануть судьбу и время?
Сейчас, обнимая Злату Полянскую, которую он любил и хотел, Дорош готов был поверить, что получится.
— Давай-ка, золотая моя, перебираться в твою спальню! Не хватало еще, чтобы Машка, проснувшись, пришла…
— Ты не уйдешь? — дрогнувшим голосом переспросила Злата, не веря.
— Нет, не уйду! — твердо и решительно ответил он.
Глава 24
Под оглушительный шквал оваций Злата Полянская, тяжело дыша, склонилась в низком поклоне перед полным залом зрителей в Доме культуры ее родного городка. Непрекращающиеся аплодисменты оглушали, а сердце бешено колотилось где-то в области горла. Выпрямившись, Злата чуть отошла вглубь сцены и, взяв за руки ребят из подтанцовки, подвела их к краю площадки, и все вместе они снова поклонились. Зал аплодировал стоя, снова и снова выкрикивая «Браво!». Это бесспорно был успех. А потом понесли цветы…
Первым на сцену поднялся глава их города с большим букетом лилий, за ним из-за кулис, взявшись за руки, вышли дочки, неся по букетику фиалок, вслед за ними — Виталя с букетом роз, а потом и зрители, все те, кто хотел, но не успел подарить цветы во время концерта. Прижимая к груди огромную охапку цветов, Злата Полянская стояла посреди сцены и махала зрителям рукой. Тяжелый бархатный занавес медленно закрывался, а в свете софитов, направленных на нее, присутствующие в зале могли видеть сияющее лицо и счастливую улыбку. Когда закрылся занавес, девушка обернулась, передала цветы кому-то из техперсонала Дома культуры и, счастливо засмеявшись, прижала ладошки к щекам, поочередно обнимая ребят из танцевального коллектива, раскрасневшихся, улыбающихся, с капельками пота на лбу и едва переводящих дыхание.
Быстро переодевшись и предоставив техперсоналу собирать аппаратуру и костюмы, девушка вышла в зал, где собрались люди, которые хотели лично выразить ей благодарность за концерт и за то, что она делает, подписать открытки, сфотографироваться на память, подарить сувенир. Еще много лет назад, впервые ступив на летнюю сцену в одном из минских парков, Злата кое-что вынесла для себя. Искренность и открытость — вот главное, что ценят как читатели, так и зрители. Не стоит изображать из себя того, кем ты не являешься. Проще и честнее просто быть собой. И быть с людьми, которые любят и ценят тебя, восхищаются тобой и поддерживают. И быть благодарной богу и жизни за все, что есть у тебя сейчас. И людям, которые приходят на концерт, которые любят народные песни. И в знак благодарности, даже понимая, что безнадежно опаздывает в ресторан, где сегодня собрались близкие и родные ей люди, все те, кто принимал непосредственное участие в подготовке сольной программы «Там, за зорями», Злата все равно вышла к своим преданным и верным зрителям, ее землякам.
В честь ее первого сольного концерта, в благодарность за то, что, не изменив себе, она открыла первый настоящий гастрольный сезон, начав с родного районного центра, они дарили ей подарки и цветы, просили подписать открытки и поздравляли с днем рождения, которому Злата и приурочила концерт. Это были невероятные эмоции, добрые, искренние, неподдельные. Она отвечала на их объятия, фотографировалась с ними на память, зная, что иначе не может поступить. И неважно, что в ресторане ждали гости и мобильный уже разрывался от звонков…
Вот так, с подарочными пакетиками и цветами, Злата, едва не свернув себе шею на лестнице черного входа, спустилась в холл, где ее ждал Виталя, нетерпеливо расхаживая от колонны к колонне, снова и снова набирая ее номер.
— Ох, едрит-мадрид! Я и не думала, что все может настолько затянуться! — выпалила она, подходя к Дорошу, державшему в руках ее пальто. — Ну? Как? — спросила она, свалив цветы и подарки на стоящее рядом кресло и обернувшись к нему.
Она прямо светилась вся от радости, от счастья. То, что она делала, приносило ей неимоверное удовольствие. Да, приходилось выкладываться на сцене, отдавая часть себя, но и получая не меньше. Стоило лишь взглянуть на нее сейчас, чтобы в очередной раз убедиться в этом.
— Здорово! Молодец! — с улыбкой отозвался Виталя. — В ноты точно попадала! — добавил он.
— И все? — притворно-обиженно протянула она.
— Нет, не все. Твоя мать звонила пять раз! И если мы сейчас не поторопимся, ресторан просто закроется, а гости разъедутся по домам! Вот скажи мне, и зачем после концерта нужно было организовывать еще и вечеринку в ресторане? Все и так устали… Можно ведь было в другой день?
— Нет, в другой день было бы уже совсем не то! — покачала она головой, застегивая пальто. — А сегодня мой день рождения и сегодня в моей жизни и жизни людей, которые работают со мной, произошло важное событие — первый сольный концерт! И это обязательно надо отметить! Спорим, они не обидятся и уж тем более не уйдут? — все так же улыбаясь, она пододвинулась к нему ближе и, приподнявшись на цыпочках, коснулась губами его губ.
— Ты ведь не сердишься?
— Бери свои цветы и бегом в ресторан, пока нас уборщица шваброй не прогнала! — Дорош развернул ее и подтолкнул к выходу. Злата набросила на плечо лямку рюкзачка, сгребла со стула охапку цветов, обернувшись, показала Дорошу язык и с гордым видом направилась к выходу.
Мужчина лишь усмехнулся в ответ, поднял оставленные пакеты с подарками и конфетами и последовал за ней. Понадобилось не более пяти минут, чтобы преодолеть путь от ДК до ресторана. На ходу расстегивая пальто, Злата бросила его на стойку гардероба и, едва переведя дыхание, стала подниматься на второй этаж. Открыла дверь в зал и замерла на месте. Там было темно и тихо.
— А что происходит? — понизив голос, спросила девушка, оборачиваясь к Дорошу. — Где все?
— Вероятно, ушли, не дождались! — с улыбкой ответил он.
— Ты шутишь? — она сделала шаг вперед и потянулась к стене в надежде отыскать выключатель, но, кажется, даже не успела коснуться его.
Как-то разом вспыхнул свет, и тишину взорвали хлопушки, аплодисменты и дружное: «С днем рожденья, Злата!». В воздухе серебрился серпантин и переливающиеся конфетти. У столика, на котором стоял большой двухъярусный торт, толпились родные и близкие люди, все те, с кем Злате Юрьевне хотелось отпраздновать свой день рождения и первый сольный концерт. На столах мерцали свечи, а за окном в измороси дождя тонули городские фонари. Цветы, поздравления, тосты, подарки, объятия и поцелуи, перемежаясь между собой, сменяли друг друга. Злата уже и не помнила, когда в последний раз близкие и родные ей люди собирались за одним столом. А вместе с тем ее семья была самым главным и почти единственным, что девушка ставила превыше всего. Она была так счастлива сейчас. У нее было все, о чем она мечтала, к чему стремилась. И хотелось хотя бы в этот вечер, предавшись безмятежной радости, которой лучились ее голубые глаза, просто наслаждаться этим.
— Это победа, дорогая моя! Это еще одна твоя победа! И я поздравляю тебя! — Ирина Леонидовна обняла ее и подала бокал с шампанским. — Хочу выпить за тебя! Я горжусь тобой и люблю! Ты такая умница! — женщина обняла Злату, которая, натанцевавшись в кругу друзей, запыхавшись и раскрасневшись, ускользнула на минутку, чтобы перевести дыхание и выпить сока.
Они чуть отошли от веселящейся толпы.
— Это наша победа, Ирина Леонидовна! Это вы меня подталкивали и указывали путь! Поддерживали и не давали пасть духом! Если бы не вы, я, наверное, давно бы опустила руки! По крайней мере, так и не дошла до сольной программы и сегодняшнего концерта!
— Дошла бы, конечно, дошла! У тебя есть талант, а это то, что просто так не дается богом. Он тебе дан, а значит, случай и возможность развить и показать его всегда найдутся. Ну, а мы пойдем дальше!
Они замолчали, но так и остались стоять, потягивая шампанское маленькими глоточками и глядя на веселящихся гостей. Ребята из танцевального коллектива отжигали по полной. И откуда только силы брались после двухчасового концерта, который они отработали с полной отдачей? Следуя их примеру — ну как тут можно было удержаться? — вовсю отплясывали и Анька с Катькой, и мама с тетей Людой, и даже папа под современные мотивы пытался изобразить лезгинку. Дядя Коля о чем-то эмоционально беседовал с Васькой, а жена его, глядя на танцующих, постоянно что-то жевала, пододвигая к себе то одну тарелку, то другую. Ребята-музыканты, Лешины друзья и соратники, которые, по сути, являлись ее саунд-продюсерами, работая над аранжировками минусовок, под которые она выступала, что-то оживленно обсуждали со звукорежиссером и баянистом, а хореограф, она же педагог Университета культуры, которая учила Злату танцевальному мастерству, а сейчас ставила им танцы для сольной программы, болтала с Блотским-старшим.
Рядом с ними стоял и Леша, пытаясь уловить суть разговора. Он то и дело отвлекался на Машку, убегающую за сестренкой и снова возвращающуюся к нему. Дети тоже были с ними, и Злата не видела в этом чего-то предосудительного. Она привыкла брать детей с собой, для нее это было естественным, да и дочки были в окружении близких людей. Маняша, будучи ученицей третьего класса, была привязана к школе и определенному режиму, нарушать который не рекомендовалось. Оттого, уезжая, Злате приходилось дочку оставлять с Виталей. Ульяну же она неизменно брала с собой. Маша скучала без Леши сильнее, чем Злата могла бы предположить. Нет, не то чтобы она чувствовала к Злате некоторую отчужденность, может быть, даже ревность в связи с появлением в их жизни Ульяши и Витали. Девочка обожала свою маленькую сестренку и была приветлива с Дорошем. Но папа был для нее всем. Леша обожал Маняшу. И его любовь не приходилось делить.