– Я вовсе не!..
– Ильза! – проникновенно выдал дядя Дино, глядя мне в глаза.
Я сдалась и перечислила соответствующие законы, подзаконные акты и постановления.
– Уровень правовой грамотности признан достаточным, – приговорил дядя-законник, оставил свой росчерк в нужном месте и сверху шлепнул именное кольцо-печатку, привычно подхватив листок, когда от столкновения с магической печатью растворилась наколдованная твердая поверхность. – Держи, поздравляю со сдачей экзамена полную правовую и магическую дееспособность!
И подмигнул мне:
– А как дорогого родича в подобной ситуации можно было бы с меньшими усилиями по уши в землю вогнать, я тебя потом как-нибудь научу!
В глазах у него плясали демонята.
Да… Много я о своих родственниках не знаю!
За спиной с легким магическим выбросом, более похожим на порыв ветра, схлопнулась защитная сфера вокруг Ричи.
Я взяла документ – физическое отображение моего вступившего в силу права, и твердо сообщила всем:
– Я его люблю. – А потом задумчиво добавила: – Ну, мы пойдем, пожалуй…
И вопроса в моих интонациях не было ни на гран: вот еще, спрашиваться!
И только выйдя из кабинета и закрыв за собой дверь, мы с Ричи крепко обнялись.
Я нервно сопела ему в ключицу, вдыхая такой родной, такой успокаивающий запах, а потом не утерпела, и задала вопрос, засевший во мне колючей занозой.
– Ну, вот зачем они так? Папа и мама…
Конечно, не Ричи бы об этом спрашивать, но удержать в себе детскую обиду я не сумела.
Ричи поцеловал меня в макушку, потерся скулой о нее, и спросил:
– А ты не понимаешь? Тебе сколько лет, сердце мое?
– Сколько и тебе – восемнадцать, – отозвалась я настороженно.
Так, если сейчас и Ричи выскажется в духе, что я еще ребенок и глупая, я…
– Угу, восемнадцать. И всё это время ты просидела дома, под маминым-папиным крылом. А стоило уехать – полугода не прошло, как замуж выскочила. При этом, Андервуд – это тоже не центр блистательной жизни, прямо скажем! Тот же домашний контроль считай, скучные стены да одни и те же физиономии одноклассников… Не понимаешь, да?
Он осторожно обнял мое лицо ладонями, целуя меня в лоб, в нос…
Шепнул на ухо:
– Да у них же цыпленочек первый раз нос из гнезда высунул, он и не видел-то в жизни еще ничего, а какой-то мерзавец взял и окрутил их драгоценную девочку, а она достойна самого-самого, она, может, если бы оглядеться успела, кого-то получше бы себе нашла!
Он легонько коснулся губами завитка ушной раковины, прижал меня к себе крепче – и я тоже на всякий случай перехватила его понадежнее.
Ну в самом деле, что за глупости они себе выдумывают?
Нет, я допускаю, что абстрактно кого-то лучшего вполне можно найти – но то абстрактно. А конкретно для меня разве можно придумать лучше Ричи?
– А еще знаешь, – задумчиво подумал он вслух, прижимаясь лбом к моему лбу. – Они ведь всю жизнь с тобой нянчились, сторожили каждый шаг… Они, наверное, просто не поняли, что ты выросла. Не готовы оказались, да еще так резко… Ну и тогда, конечно, для них я – растлитель их малолетней кровиночки, – резюмировал он со смущенным смешком.
Эта мысль мне нравилась еще меньше.
Я засопела ему в шею, и решительно сменила тему:
– А ты у меня молодец! Как только столько силы удержать сумел? Не знала, что кто-то так умеет…
– Да я сам не знал, что я так умею, – смутившись, признался Ричи. – Я просто очень боялся, что тебя могу убить…
Я осторожно подняла голову и заглянула ему в глаза.
– Ты не подумай, что я о родителях не думал, или о дедушке с бабушкой! Просто они знают, и прикрылись бы, а ты… Я же не знал, что твой дядя не ублюдок вовсе… ты очень испугалась? – спросил он с беспокойством.
И разглядел наконец мою самодовольную улыбку.
– Ты не испугалась, – догадался он.
Моя улыбка стала еще шире.
– Не-а! – меня распирало противоестественное желание обхватить его за пояс, вытащить на какую-нибудь людную площадь и хвастаться всем подряд: «Видали? Это мой муж!»!
Ну или выставить под стеклом в музее…
Это ведь не вероятно, какой он крутой!
Удержать уже развернувшуюся силу – это… Это вау! Ух!
Гордость распирала меня так, будто это я совершила прорыв в вопросе контроля силы, ну или как минимум – воспитала такого замечательного Ричи.
Он же от моего восторга смущался и краснел, и, кажется, вообще считал, что облажался и не должен был допускать выброса в принципе.
Не утерпев, я обхватила ладонями, встала на цыпочки и притянула его лицо к себе…
– Кхм… Эм.. Кхе-кхе… – прокашлялся через некоторое время Ричи, с сожалением оторвавшись от моих губ.
За это время я каким-то неведомым образом оказалась прижата к стене, и чувствовала себя так, будто меня к ней прессом для отжима придавливали.
Ричи отступил на шаг, на всякий случай – не доверяя то ли мне, то ли себе, непреклонно одернул рукава рубашки…
– Пойдем, тебе нужно познакомиться с нашей экономкой, миссис Колиус. Остальной персонал мама тебе представит позже, чтобы все как положено было – ну там, с общим собранием всех служащих в холле и официальным объявлением о пополнении в семье, а пока просто выберем себе покои, и вообще… Не в моей же детской комнате нам теперь жить?
Кейт
Когда дверь за молодыми закрылась, мы еще некоторое время сидели в оцепенении.
Потом Эдвард медленно опустил руку, открыл тайник… Коньяка там не было – вчера мы двумя семействами прикончили заначку, а обновить он не поторопился.
Дино Ар-Бравлинг зачарованно проследил за пустой ладонью моего мужа, потом так же медленно протянул руку, и достал из воздуха свою заначку коньяка. От вчерашней она отличалась разве что уровнем жидкости – у Эдди бутылка была начатой, а эта еще запечатана.
Всё в том же слегка ошалелом молчании супруг достал стопки, провел рукой, очищая чарами – а затем хрустнула пробка, и золотистая жидкость потекла по рюмкам, распространяя характерный аромат.
Кирстен Ар-Бравлинг растекся по креслу моего мужа, стоило только детям выйти из кабинета, да так и лежал: голова на подлокотнике, плечи откинуты, руки безвольно свисают с подлокотников… Он шевельнулся было, чтобы уступить Эдварду его место, но муж отмахнулся – сиди уж, и тот благодарно кивнул, и поманил свою рюмку к себе по воздуху.
Леди Феррерс перебралась к супругу, а мы с Эдди устроились в освободившемся кресле.
Первый круг выпили в молчании.
– Кирстен, может не стоило… так-то уж? – Хелена Ар-Бравлинг чуть поморщилась, проглотив благородный напиток. То ли коньяк не любила, то ли в целом к крепким напиткам не привычна.
Я потянулась за телефоном и отправила сообщение на кухню.
– А как надо было? – вяло отозвался наставник Ильзы. – Или если вдруг у нее в свободном плавании трупы образуются – ты их на свою совесть примешь?
– Можно было действовать как-то помягче… – произнесла женщина, и Кирстен оторвал голову от спинки кресла, чтобы взглянуть на неё.
И во взгляде этом можно было прочесть… многое.
Ну, к примеру, что помягче надо было бы действовать самой Хелене, когда загоняла дочь в угол, а потом и вовсе заговорила, что может не допустить её к экзамену.
Хелена примиряюще вскинула свободную руку (во второй она держала пустую рюмку), и ее муж утешающе коснулся ее плеча.
Кирстен молча дернул плечом и пустил свою рюмку по полировке стола. Эдди ловким движением подхватил ее, и составил на кофейный столик. Дино Ар-Бравлинг понятливо разлил по второй.
В дверь деликатно постучали, а после разрешения в кабинет вошла горничная с подносом, быстро расставила на столике закуски, и испарилась.
– За счастливое будущее молодоженов, – объявил свекр.
Выпили до дна.
Гелиос Ар-Бравлинг с невыносимо аристократичным видом поставил рюмку, и продолжил мысль своей жены:
– Признаю, Хелена погорячилась, но ты тоже… Пережал.
Кирстен Ар-Бравлинг, возможно, много что имел сказать родителям своей выросшей воспитанницы, но ограничился только «Может, еще и помиримся», и Хелена Ар-Бравлинг ревниво отозвалась:
– Ну, конечно, тебе она всё на свете простит! Признавайся, ведь ты еще вчера видел, что она хитрит, и промолчал!
– У тебя и доказательства какие-то имеются, чтобы так утверждать? – заинтересовался ее собеседник.
То ли две стопки коньяка, а то ли назревающая стычка взбодрили наставника моей невестки настолько, что он даже сел ровнее, и в целом, несколько оживился, но Хелена промолчала, только просверлила родственника взглядом.
– Ладно, если уж с этим вопросом мы разобрались, – проникновенно начал он, – То, может быть, вы покажете мне генетическую карту вашего сына? Разумеется, в ответ на аналогичную любезность с нашей стороны!
Я сладострастно сверкнула глазами и предвкушающе поднялась с места, спеша занять выгодное положение у рабочего стола мужа, где и расстелили вскоре обе карты.
Ну-с, посмотрим, что тут у нас?!
В супружеской спальне я без сил рухнула на постель.
Слава Магии, всё закончилось хорошо, но знал бы кто, сколько сил мне эти два дня стоили!
Но, если уж на чистоту и не лукавя с самой собой – они того стоили. Хотя бы ради того, чтобы мой старший ребенок не ждал своего счастья десять лет – без гарантии, что оно всё-таки случится.
Нет, всё-таки, всё действительно сложилось удачно – и прогноз на будущих детей у ребят оказался не идеальным, но весьма, весьма неплохим.
И Кирстен Ар-Бравлинг, считавший это с первого беглого взгляда, сразу повеселел, и пока остальные судорожно перемножали в уме наиболее критичные индексы и коэффициенты, объявил:
– Гораздо лучше, чем могло бы быть! Велик шанс, что их проблемы друг друга нивелируют. Ну, с зачатием могут быть некоторые проблемы, но тут уж никто не застрахован и перинатальный центр им в помощь… А в целом, прогноз весьма оптимистичный, при наших-то проблемах!
На этой точке мы дружно махнули еще по одной и расползлись попарно, переваривать новости.