— Интересно, что это ты рисуешь? — полюбопытствовала она.
— Сейчас увидишь.
— Нет, скажи!
Тамбера не отвечал.
— Скажи сейчас же, слышишь, Тамбера! — настаивала она.
Тамбера молчал, усердно выводя на бумаге какую-то фигуру.
— Ах, какой ты упрямый! — рассердилась Клара. — А я и сама догадалась, кого ты рисуешь. Какого-то человека. Только почему он без волос?
В комнате наступила тишина. Тамбера старательно рисовал что-то, а Клара с любопытством следила за ним. Изредка он чуть-чуть поворачивал голову, пытаясь хоть краем глаза увидеть стоявшую позади девушку. Когда их взгляды встречались, в груди у него словно обрывалось что-то. А если она в этот момент улыбалась ему, он тут же отворачивался и склонялся над бумагой.
Придвинувшись, Клара спросила:
— Кого же ты все-таки рисуешь?
— Увидишь.
— А я хочу, чтобы ты сказал.
— Мало ли что ты хочешь!
— Ах, так!.. Ну хорошо же, вот посмотрим, что будет, если ты мне не скажешь.
— Говорю, подожди немного.
Вдруг его плеча коснулись ее пальцы. Paз, другой… Тамбера почувствовал неизъяснимое наслаждение и вместе с тем какую-то странную робость. Он решил притвориться, будто ничего не заметил.
Клара еще раз спросила, кого он рисует. То ли Тамбера не услышал ее, увлекшись рисунком, то ли умышленно промолчал. Но он тут же был наказан. Клара больно ущипнула его за плечо. Тамбера от неожиданности вскрикнул.
— Сам виноват, упрямец! — услышал он.
Возможно, ничего и не произошло, если бы Тамбера не обернулся и не увидел, что Клара насмешливо улыбается. Словно кошка, спасающаяся от побоев, попятился он к двери и выбежал из комнаты.
— Ха-ха-ха! — раздалось ему вслед. — В другой раз не будешь упрямиться!
Через пять минут Тамбера был уже дома. Никто не заметил его возвращения: отца не было, мать возилась у очага. Юноша бросился на топчан, лег на спину и уставился в потолок.
«Ах… Клара! — прошептал он, печально вздохнув. — Тебя зовут — Клара… Меня — Тамбера. Наши имена оканчиваются одинаково: Кла-ра, Тамбе-ра. Значит, у нас есть что-то общее. И вообще, не такие уж мы с тобой разные. Правда, я не умею читать, а ты умеешь… Д, А и М — вместе будет ДАМ. Теперь я никогда не забуду: Д, А и М — это ДАМ. Я обязательно научусь читать, Клара! И ты не будешь надо мной смеяться».
Он лежал не двигаясь, с закрытыми глазами, и представлял себе Клару: ее синие, как море, глаза, ее пунцовые губы, нежное лицо. Невольный вздох вырвался из его груди. Как бы очнувшись, он открыл глаза и ласково позвал: «Клара, Клара…»
Как ему хотелось, чтобы она была сейчас рядом. Тамбере казалось, что удары сердца выстукивают ее имя. Когда он закрывал глаза и образ этой тоненькой белолицей девушки снова возникал перед ним, вся кровь закипала в его жилах, горячими волнами приливала к лицу.
Когда он приходил в себя, на его губах начинала дрожать слабая улыбка, и он слышал свой собственный шепот: «Клара, Клара!..»
Потихоньку юноша стал что-то насвистывать… Это была песенка о Кларе.
Он не мог найти себе места. Поднялся, стал бессмысленно чертить углем по стене. Потом, взяв нож, изрезал весь подоконник. Сдернул висевший на стене саронг. Ткнул ногой лежанку.
Ничего не помогало, образ Клары неотступно стоял перед глазами!
Тамбера вышел из дому, и его сразу же потянуло туда, откуда он недавно вернулся, — к жилищу ван Спойлта. Вдруг его окликнула мать. Он остановился.
— Что, ма?
— Отец велел тебе идти в сад.
— Ну вот еще…
— Он ждет тебя там.
— А я хочу погулять.
— Если ты не пойдешь, отец будет сердиться.
— Пускай.
Тамбера притворил за собой калитку и зашагал к берегу.
«Дома ли она?» — без конца спрашивал он себя. Тамбера шел неуверенно, раздумывая, не вернуться ли.
Но вот и дом ван Спойлта. Осторожно приблизившись к ограде с той стороны, где была комната Клары, он увидел в окне знакомый профиль. Тогда он обеими руками забарабанил по ограде. Сейчас ему больше всего хотелось, чтобы Клара услышала его.
— A-а, это ты! — воскликнула Клара, выглядывая из окна.
Тамбера смущенно улыбнулся.
— Ты хочешь зайти ко мне, Тамбера?
— Нет.
— Может быть, еще порисуешь?
Он покачал головой.
— А почему ты не идешь к друзьям?
— У меня нет друзей.
— Знаешь что, пойдем гулять. Только…
— Что только?
— Подожди меня, я сейчас выйду.
Клара скрылась в комнате, а Тамбера замер в ожидании.
«Хоть бы меня тут никто не увидел», — подумал он, озираясь по сторонам. Но вокруг было безлюдно.
Через несколько минут появилась Клара.
— Куда же мы пойдем? — спросила она. — На берег? Мне очень хочется посмотреть море!
«На берегу всегда много мальчишек», — подумал Тамбера. И он указал рукой в сторону долины Кубала:
— Пойдем лучше туда.
— Там очень пустынно, я боюсь, — сказала Клара.
— Боишься?
— Да, боюсь.
— Но зато там много птиц.
— А зачем нам птицы?
Тамбера промолчал.
— Лучше пойдем на берег, — повторила Клара. — Я видела там сегодня много ребят. Они играли. Так было весело!
— Нет, сейчас лучше в долине Кубала, — настаивал Тамбера.
— Ну хорошо, — согласилась наконец Клара, — пусть будет по-твоему. Идем в твою долину. Не понимаю только, чем она тебе так нравится.
И Клара пошла по дороге, ведущей в долину. Тамбера побрел за нею.
Они шли, не говоря ни слова друг другу. Клара только ойкнула несколько раз, оступившись. Они уже почти миновали кампунг, как вдруг кто-то окликнул Тамберу. Мальчик узнал голос отца, и сердце его заколотилось от страха.
— Эй, Тамбера, кричал отец. Ты что это, негодяй, разгуливаешь, когда твой отец работает не разгибая спины!
Стыд, досада, гнев охватили Тамберу. Пусть бы отец бранил его, когда они были одни. Но сейчас, когда рядом Клара… Ведь отец видел ее. Как он может так унижать своего сына! Неужели ему не стыдно быть таким злым и грубым в присутствии племянницы ван Спойлта. В эти минуты Тамбера почувствовал, как дорога ему Клара и какая огромная пропасть разделяет их. Нет, никогда ему не перешагнуть через эту пропасть! Он стоял перед Кларой, бледный, с дрожащими губами, не смея поднять на нее глаз. Не сказав Кларе ни слова и даже не успев подумать, вежливо ли он поступает, Тамбера круто повернулся и пошел к отцу.
Молча Тамбера принялся за работу. Он делал все, что приказывал ему отец: взбирался на деревья, рвал мускатные орехи, укладывал их в корзины. А в душе его поднималась ненависть к человеку, который только что так больно обидел его.
Никогда еще отец не причинял ему такой боли. Нет, этого он отцу не простит. Он все расскажет матери. Пусть отец почувствует, что не прав и что Тамбера больше не намерен безропотно сносить его выходки. Чем больше Тамбера думал об этом, тем становился решительнее. Нет, теперь он себя в обиду не даст. И не побоится сказать об этом отцу!
Закончив работу, Имбата собрался домой. Тамбера остался в саду. Он не мог идти рядом с этим человеком. Пока они собирали вместе мускатные орехи, Тамбера подчинялся отцу, как старшему. Теперь же работа окончена, и он свободен. Пусть отец идет один. И лишь когда Имбата скрылся из виду, мальчик собрался и пошел домой.
Переступив порог, Тамбера сразу бросился к матери. Ему так хотелось высказать ей свою обиду на отца. Но, усевшись рядом с матерью, Тамбера вдруг растерялся и не знал, с чего начать.
Отец говорит, что видел тебя сегодня с племянницей господина ван Спойлта, — первой начала разговор Вубани. — Это верно, сынок?
Тамбера вздрогнул, проглотил слюну и ответил на вопрос вопросом:
— Ну и что же?
— По обычаям предков, сынок, нельзя дружить с девушкой не нашей крови. Эта голландская девчонка не пара тебе, она родилась в чужой стране, а ты водишься с ней! Ты должен быть осторожен, сынок.
— Почему?
— Потому что нет ничего на свете страшнее кровосмешения. Да и не понравилась она мне, очень не понравилась.
Вубани говорила так только потому, что боялась, как бы впоследствии ее сыну не пришлось расплачиваться за дружбу с девочкой-чужестранкой. Но Тамбера, которому этот разговор был неприятен, поспешил уйти из дому. На пороге он задержался на миг:
— Я хочу с ней дружить, потому что и она этого хочет, — сказал он упрямо. — Если б ты знала, ма, какая она хорошая!..
Закрыв за собой дверь, Тамбера уселся на верхней ступеньке лестницы и, подперев ладонями подбородок, задумался. Время от времени он глубоко вздыхал, а то вдруг по его лицу пробегала легкая улыбка. Тогда он чувствовал, что недавнее происшествие больше его не беспокоит. В самом деле, стоит ли без конца вспоминать о случившемся? Лучше помечтать о будущем.
«Я опять увижу ее. Она будет сидеть на камне и читать книгу. Я подкрадусь к ней тихонько-тихонько и крикну: «Клара!..»
Нет, нет, не так. А то ведь она испугается, еще рассердится на меня. Лучше я подойду к ней, напевая песню, и она поднимет свое сияющее от радости лицо и скажет, чтобы я сел рядом. Я тоже приду с книжкой, и мы оба станем читать. А когда захочется отдохнуть, поболтаем немножко, только, конечно, на твоем языке, Клара, чтобы другие ребята не могли понять, о чем мы говорим».
Мимо двора прошел какой-то мальчик с петухом в руках, он с удивлением посмотрел на Тамберу, но тот, замечтавшись, даже не заметил его.
«А о чем же мы будем с тобой разговаривать, Клара? Неужели тебе будет интересно говорить о ком-нибудь другом, кроме нас самих? Ах, я и слышать ни о ком не хочу! Уедем лучше отсюда вдвоем, будем бродить из одной страны в другую; может, найдем такие места, куда нога человеческая не ступала. Много увидим интересного. И вдруг однажды мы наткнемся на хорошенький домик, вокруг него большой фруктовый сад. В доме живет старичок с длинной седой бородой. Он встретит нас ласково, усадит напротив себя, а потом заколдует нас. И мы тогда сможем летать по воздуху или превратимся в невидимок…»