— Да я хоть сейчас людей соберу, — с готовностью отозвался староста. — Только вот насчет денег надо поточнее договориться.
— Что ты имеешь в виду?
— Лучше всего еще до начала работы дать всем немного денег вперед, ну хотя бы за пять дней. Тогда все охотно придут строить.
— Вот что! Так ты считаешь, что нужен аванс! Это можно. Когда тебе лучше выдать деньги?
— Хорошо бы сейчас, господин. Я бы тут же и людей собрал.
— Сколько же тебе понадобится денег?
— Это зависит от того, сколько вам нужно людей, господин.
— Думаю, человек пятьдесят… Да, пятидесяти хватит.
— Значит, каждому по десять дуитов в день за пять дней…
— Две с половиной тысячи, — заключил ван Спойлт. — Многовато, конечно, да что поделаешь! Крепость необходима. Ну так идем, я дам тебе денег.
— Пусть с вами идет мой сын, а я пойду созывать народ. — И, не дожидаясь ответа, он громко позвал: — Тамбера, иди сюда!
Тамбера появился на веранде.
— Пойдешь вместе с господином ван Спойлтом к нему, — сказал Имбата, — он даст тебе две с половиной тысячи дуитов. С ними ты вернешься домой.
— Ну, я надеюсь на тебя, Имбата, — проговорил ван Спойлт. — Люди должны приступить к работе завтра.
— Все будет сделано, господин.
— Мы и сейчас с тобой друзья, Имбата. А если ты мне поможешь, наша дружба станет еще крепче.
— Пусть она никогда не кончается.
— Ну, Имбата, мне пора. Пошли, Тамбера!
Они спустились по лестнице во двор. Тамбера семенил за ван Спойлтом, который шел важно, точно полицейский, ведущий в тюрьму арестованного. Когда подошли к дому голландца, Тамбера, глотая от волнения слюну, невольно замедлил шаг.
Ван Спойлт постучал в дверь, ему открыли. Словно молния блеснула в глаза Тамберы, он зажмурился и быстро опустил голову, почувствовав, как запылали у него щеки: перед ним стояла Клара.
— Подожди здесь, — распорядился ван Спойлт, уходя в другую комнату вместе с Кларой.
В это время в стороне дома старосты забил барабан, созывавший жителей на сходку. Его громкие, частые удары вторили биению сердца Тамберы.
«Когда же я наконец буду вести себя как мужчина? — подумал Тамбера. — Уже давно пора перестать смущаться перед девушками».
Но сердце не слушалось его, оно билось тревожно и часто, и унять его Тамбера был не в силах.
Когда же Тамбере показалось, что он почти поборол волнение, сердце его заколотилось вновь, сильнее прежнего: опять вслед за ван Спойлтом в комнату вошла Клара. Тамбера даже разозлился: дразнит она его, что ли? Бегает за своим дядюшкой туда-сюда, как привязанная! Чего ей нужно?.. А сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Оно стучало так, что Тамбера даже не слыхал доносившийся с улицы барабанный бой.
Он не хотел, чтобы Клара видела его смущенное лицо, пожалуй, он и сам не хотел сейчас ее видеть, он испытывал к ней почти враждебное чувство. Тамбера стоял потупившись, стараясь угадать, какое у Клары сейчас настроение. Вдруг он услыхал ее нежный голосок:
— Я принесла апельсин, дядя, чтобы угостить его.
Так вот почему она уходила. Кого же она собирается угощать? Ведь здесь, кроме него, никого нет. Значит, это ему она принесла апельсин! Тогда он решился хоть на миг взглянуть на девушку. Но когда их взоры встретились, он тут же забыл, где он, зачем пришел, и уже не мог оторвать от нее глаз. Ван Спойлт что-то сказал. Тамбера увидел протянутую к нему ладонь девушки и взял апельсин. Он буквально обомлел от счастья. И только его горящий взгляд говорил о том, что происходило в его сердце.
Но вот оцепенение прошло, и он улыбнулся. Клара тоже ответила ему улыбкой. Тамберу охватила безумная радость, какую испытывает путник, нашедший наконец после долгих блужданий потерянную тропу.
Юноша окончательно пришел в себя, лишь когда ван Спойлт протянул ему деньги и велел отнести их отцу. Слушая ван Спойлта, Тамбера отвел от Клары глаза, и мгновенно перед ним возник образ его матери. Он сразу вспомнил Кларину гордость, упрямство, легкомыслие — все, что так ему не правилось в девушке. Он вспомнил, как однажды застал Клару с Кавистой… Наверное, поэтому, когда Клара вдруг спросила дядю, нельзя ли мм сегодня побыть вместе, Тамбера на миг остался безучастным. Но только на миг. Укоризненное лицо матери стало бледнеть, удаляться. Клара не гордая. Она первая протянула ему руку. Она хочет с ним дружить.
— Я позволяю вам быть вместе, — сказал ван Спойлт. — Только, Клара, не встречайся, пожалуйста, с Кавистой. А лучше всего сидите у нас дома.
От прежних обид Тамберы не осталось и следа. Он помчался к себе, довольный и гордый. Клара крикнула ему вслед, чтобы он возвращался поскорее. Тут уж Тамбера полетел как на крыльях.
«Какой чудесный день, какой прекрасный день! — пела его душа. — Мой отец и её дядя скоро станут настоящими друзьями, и мы с Кларой тоже…»
Он был дома всего минуту. Сунул отцу деньги, глянул мельком на собравшихся лонторцев и сломя голову понесся обратно.
Клара ждала его у себя в комнате, читая какую-то книгу. Когда Тамбера вошел, она усадила его рядом с собой.
— Ешь, — предложила она, пододвинув к нему стоявшую на столе вазочку с печеньем.
— Спасибо.
Наступило молчание. Девушка продолжала читать, а Тамбера терпеливо ждал, пока она заговорит снова.
— Ты не заметил, мой дядя еще дома? — подняв голову от книги, спросила Клара.
— Только что ушел. Наверное, к моему отцу.
— Ты рад, что мы вместе?
— Да, очень рад, Клара. И знаешь еще что…
— Что, Тамбера?
— Я хотел бы научиться писать.
— А что ты хотел бы написать?
— Например, свое имя.
— Твое имя?
— Да.
Клара взяла листок бумаги, чернила, перо и стала выводить буквы.
— Вот, смотри. Это буква Т, это А, потом идет М, потом Б, Е, Р и снова А. Видишь, получилось ТАМБЕРА.
Он смотрел на написанное Кларой слово, как на чудо.
— Дай и мне попробовать, — попросил он.
— Хорошо, дам. Только подожди минуту, я добавлю одно слово. — Она написала еще несколько букв.
— Что получилось? — поинтересовался Тамбера.
— Су-ма-сшед-ший!
— А вместе что?
— ТАМБЕРА СУМАСШЕДШИЙ! Разве не правильно? — ответила Клара улыбаясь.
— Ну… — От растерянности он больше ничего не смог вымолвить.
— Если бы ты не был сумасшедшим, — продолжала девушка, — ты бы ни за что со мной не поссорился.
Он промолчал, чувствуя, как к лицу приливает кровь. Трудно сказать, чем бы кончился их разговор, если бы в этот миг Клара громко и добродушно не рассмеялась. Услышав ее смех, Тамбера тоже невольно улыбнулся.
— Я надеюсь, ты больше не будешь сердиться на меня? — Она шутливо погрозила ему пальчиком.
— Нет! — ответил он.
— Ну смотри, не сдержишь слово, ничему не стану учить тебя.
— А если сдержу?
— Тогда мы будем дружить. Только веди себя хорошо.
Тамбера почувствовал себя увереннее и попросил без смущения:
— Научи меня, пожалуйста, писать другие слова, все равно тебе не позволили никуда уходить.
— Хорошо, — согласилась она. — Чье имя написать?
— Кависты.
— Не хочу.
— Почему? — Вопрос, заданный Тамберой, прозвучал довольно требовательно.
— Потому что он нехороший.
— Ну, тогда… тогда напиши свое имя.
— Мое? Смотри: вот К, теперь Л, А, Р и опять А.
Тамбера был весь внимание.
— Хочешь, я напишу имя твоего отца? — предложила Клара.
— Хочу.
Она написала, называя вслух букву за буквой.
— А теперь попробуй сам.
Он взял у нее перо, бумагу. Она приготовилась помогать ему.
Тамбера начал писать.
— Подожди, — остановила его Клара, — ты неправильно держишь перо. Смотри, я покажу тебе. Ну вот, теперь хорошо. Ну, пиши свое имя.
Он старательно скопировал букву за буквой: «Тамбера».
— Получается, — одобрила она его первую попытку. — Следи только, чтобы рука не дрожала. Теперь напиши, как меня зовут.
Тамбера выполнил и это задание.
— Р немножко кривое вышло, — заметила Клара, — но в общем неплохо.
— Можно, я возьму этот листок с собой? — сказал он.
— Бери, только зачем он тебе?
— Хочу еще сам дома поучиться.
— А чем же ты будешь писать?
— Н-ну… углем.
Она рассмеялась.
— Напиши здесь еще несколько имен, чтобы я мог побольше слов выучить, — попросил Тамбера.
— Ну, какое, например?
— Хотя бы моей матери.
— А как ее зовут?
— Вубани.
Клара написала. Потом Тамбера попросил написать «Ламбару», «Ивари». Набралось более десятка имен… Они так увлеклись этим занятием, что не замечали, как бежит время. И лишь когда ван Спойлт, вернувшийся со сходки, позвал племянницу, они сообразили, что слишком засиделись и, к сожалению, пора расставаться. Клара попрощалась с Тамберой и сказала, что будет ждать его завтра.
Тамбера покинул гостеприимный дом ван Спойлта в самом радостном настроении. Мать встретила его настороженно, лицо у нее было печальное, а в глазах — молчаливый вопрос. Но Тамбера был так счастлив, что ничего не заметил.
— Ах, Тамбера, ты даже о еде позабыл! — качая головой, сказала ему мать, и только тогда он будто очнулся. Несомненно, мать знает, что он весь день провел с Кларой. Придется, значит, выслушать ее упреки. А пока она будет отчитывать его, он придумает, как лучше оправдаться.
— Я-то думала, сынок, — с горечью в голосе говорила Вубани, — что ты твердо решил больше с ней не дружить. Я так радовалась этому! А выходит, ты не хозяин своему слову. Целый день провел у нее в доме. Хоть бы людей постыдился, раз уж о матери позабыл. А у меня все сердце изболелось, сынок. Когда же наконец ты поймешь, кто твой друг, а кто враг? Когда же ты будешь слушать меня?
— Знаешь что, ма, — тихо, но твердо ответил ей Тамбера, — я прошу, перестань без конца попрекать меня. Не отравляй мою жизнь.
— Что ты говоришь, сынок! Если я и поучаю тебя, так только потому, что хочу добра своему сыну. Но сейчас запомни, я запрещаю тебе дружить с этой девчонкой, потому что не хочу твоей гибели.